Тайна Моря - Стокер Брэм

Он улыбнулся, пусть и с горькой иронией. Я же был рад любой улыбке, ведь мы старые, испытанные друзья и я не хотел с ним порывать. Кроме того, мне требовалась его помощь: его знания — сейчас, ресурсы — позже, если потребуется. Он официальное лицо, а это — официальный вопрос, и, хотя он посвятил ему себя, его чувства и честь оставались не затронуты.

— Ну и ну, — сказал он, — хватает же нахальства! Наотрез отказываешься хотя бы чуточку пойти навстречу, как я ни упрашиваю, — что официально, для Америки, что лично, как ответственный за это задание, и даже ради твоей же девицы, — а сам ждешь, чтобы я выложил все, что знаю. Тогда давай рассудим так: я буду рассказывать все, что тебе пригодится, как только узнаю, если и ты будешь сообщать о своем точном местонахождении, чтобы… чтобы я мог тебя найти, коли понадобится.

Я с готовностью обещал сообщать о своих передвижениях. Затем, раз больше ничего не оставалось, мы распрощались — рад доложить, с прежними чувствами.

Перед уходом я сказал:

— Сэм, ты знаешь, как меня найти, если решишь что-то рассказать.

На что он ответил:

— Хорошо, Арчи, поглядим. Но пойми: раз я расхлебываю эту кашу один, мне и действовать приходится по-своему, иначе у нас будут неприятности. Но если я чем-то смогу тебе помочь — помогу. Ты знаешь, куда писать. Если пошлешь за мной, я поспешу в любое время дня и ночи. И между прочим, старина, явлюсь во всеоружии! — Он показал на карман с пистолетом. — Мой тебе совет: не тянуть и сейчас же обзавестись таким же!

Я послушался и перед возвращением в Круден купил в Абердине два лучших револьвера, какие мог достать. Один был дамским, второй я с того дня всегда носил при себе.

Глава XXIII. Секретная служба

На следующее утро после завтрака я покатил в Кром, прихватив в велосипедной сумке револьвер и патроны для Марджори. В лесу, окружающем дом, я не мог не изводить себя мыслями о ее безопасности. Здесь понадобится целый полк, чтобы защитить ее от залетного убийцы. За себя я не боялся, но во мне все росло и росло — до мучительной степени — чувство, что я буду бессилен предотвратить то, что может случиться с Марджори. В доме мои опасения поутихли. Все-таки это укрепленное место, и его не взять ничем меньше пушки и слабее динамита.

Марджори приняла подарок очень любезно, и по тому, как она обращалась с револьвером, я понял, что учить ее нечему. Видимо, ей пришло в голову, что я могу счесть странным тот факт, что она так хорошо знакома со смертельным оружием, потому что она повернулась ко мне и произнесла тоном, которым обычно заканчивают разговор, а не начинают:

— Папа всегда хотел, чтобы я владела пистолетом. Не думаю, что он сам хоть раз расставался со своим сызмальства, даже в постели. Он говаривал: «Готовность стрелять первым никогда не повредит!» У меня в туалетном столике хранится красотка, которую он заказал специально для меня. Теперь я вооружена вдвойне.

Я остался на обед, но сразу после этого уехал, желая поскорее узнать, не писал ли мне Адамс. Перед отъездом я попросил Марджори не бывать в лесу вокруг дома одной хотя бы несколько дней. Сперва она колебалась, но наконец согласилась не выходить до моего приезда вовсе — «чтобы угодить тебе», прибавила она. Я ответил, что, поскольку я приеду на завтрак следующим же утром, заточение не продлится долго.

Спросив о телеграммах на почте, находившейся в здании гостиницы, я узнал, что в кофейной комнате меня ожидает джентльмен. Я сразу вошел туда и застал Сэма Адамса за чтением вчерашней газеты. Увидев меня, он вскочил и тут же заговорил:

— Я поспешил сюда, чтобы сообщить о новых сведениях. Сегодня ничего определенного еще нет, но в Вашингтоне надеются узнать подробности к завтрашнему вечеру. Будь начеку, старина!

Я поблагодарил его, хотя и не удержался от мысли, что ради этого не стоило утруждаться и приезжать — можно было просто послать телеграмму. Впрочем, вслух я этого не сказал: мои сомнения могли подождать.

Сэм пил со мной чай, потом мы выкурили по сигаре на небольшой террасе перед гостиницей. У стены через дорогу, как заведено в этот час, сидели и стояли рыбаки и рабочие, еще трое слонялись рядом — по всей видимости путешественники, дожидавшиеся подачи чая. Стоило нам пройти мимо них, как они тут же зашли в кофейную комнату. Все трое были внимательными и настороженными, и я мельком удивился: что это они делают в Крудене без сумок для гольфа? Сэм не стал задерживаться и сел на поезд до Абердина, отбывающий в восемнадцать десять.

Не могу сказать, что той ночью спалось легко. Я ворочался, воображая все новые опасности для Марджори, а когда наконец уснул, видел их во сне. Встал я рано и после скорой поездки на велосипеде явился в Кром к завтраку.

До полудня времени оставалось еще много, и Марджори показала мне дом. Тот представлял немалый интерес, поскольку хранил отпечатки последних дней правления королевы Елизаветы в той части страны, где всегда приходилось быть готовым к войнам и распрям. Замок приготовили к осаде, вплоть до источника воды — огромной глубины колодца в подземелье под той частью замка, которая называлась главной башней. Впрочем, в обыденной жизни им не пользовались, поскольку имелся другой. В подземелье были цепи, оковы и даже пыточные инструменты, покрытые ржавью веков. Мы надеялись, их никогда не применяли по назначению. Марджори утешала себя мыслью, что во время постройки их привезли в качестве обязательной обстановки средневекового замка. Особый интерес представляла одна комната — библиотека. Строили ее не для хранения книг, поскольку здесь не было освещения, — должно быть, ее приспособили к этой цели вскоре после возведения замка. Отделка из резного дуба была начала XVII века. У меня не хватило времени ознакомиться с книгами, и нигде не нашлось каталога, но судя по тому, что я успел увидеть, библиотеку наверняка собирал ученый или энтузиаст.

В ходе экскурсии Марджори показала и заколоченные, и запертые комнаты. У нее они вызывали неутолимое любопытство. Комнат и так было вдесятеро больше, чем ей могло понадобиться, но эти казались неведомыми и запретными. Все-таки она женщина, так что для нее они были и Древом Познания, и комнатой Синей Бороды — два в одном. Ее так переполняло любопытство, что я спросил, не может ли она добиться у агента разрешения обойти закрытые части, чтобы удовлетворить свой интерес. Она ответила, что уже спрашивала об этом, прямо в день приезда, и услышала, что это невозможно без разрешения владельца, но, поскольку его скоро ожидают в Шотландии, ему направят просьбу и мгновенно передадут ответ ей. Как раз пока мы обсуждали эту тему, миссис Джек пришла телеграмма от агента с сообщением о том, что владелец уже приехал и с удовольствием дает необходимое разрешение, а также будет премного обязан, если жилицы любезно позволят ему однажды наведаться в дом, которого он не видел уже много лет. Мы тут же написали ответную телеграмму от имени миссис Джек, поблагодарив его и приглашая в любое удобное ему время.

Мне не терпелось узнать новости от Адамса. Мы распрощались у ворот, и я поехал обратно на велосипеде. Перед тем как покинуть замок, я попросил Марджори продлить ее обещание не выходить одной, и она уступила: «Но только чтобы угодить тебе», — сказала она на сей раз.

Я обнаружил, что Адамс писал мне в шесть часов: «Важные новости. Приезжай немедленно». Если поспешить, еще можно было успеть на поезд, поэтому я вскочил на велосипед и приехал на вокзал как раз вовремя.

Адамса я нашел в его номере в «Пэласе», где он метался от стены к стене, как пантера в клетке. Стоило мне появиться, как он бросился ко мне и затараторил, вручая записку:

— Читай — это перевод шифрованной телеграммы. Я уж думал, ты не приедешь!

Я взял телеграмму с упавшим сердцем: никакие срочные новости не могли быть хорошими, а плохие неизбежно касались бы Марджори. Я дважды перечитал телеграмму, прежде чем уловил ее смысл. Она гласила: