Алексис Бувье - Кредиторы гильотины
– Отлично, а я заплачу за обед.
Выпив, друзья отправились к маленькой улице Тампль, и там Ладеш остановил Пьера:
– Погоди, я пойду куплю обед.
Он зашел в колбасную, купил ветчины, хлеба и сыра.
– Мы сегодня прекрасно пообедаем, – сказал он.
Затем они отправились в один двор, находящийся на улице Тампль между улицами Барбетт и Буржуа. В этом дворе налево находился кабачок самого неприглядного вида. По всей вероятности, это раньше была конюшня, в стенах которой впоследствии сделали окна. Стены не были ни оклеены обоями, ни выкрашены – вместо всяких украшений они были заставлены корзинами с вином. Прилавок находился налево от входа, а в зале стояло пять или шесть дубовых столов, почерневших от времени. Чтобы получить здесь что-нибудь в этот час, надо было иметь большую выдержку. Войдя, Деталь и Ладеш с удовольствием вдохнули в себя удушливый воздух – надо сказать, что в это время воздух в кабачке был такой же, как в бане, когда ее топят. Но наши друзья мало обращали на это внимания. Они знали только то, что вино тут было хорошее, а им только это и надо было. Они сели за стол и приказали подать вина.
– И хорошего, – прибавил Ладеш.
– Да, хорошего, – повторил Деталь, разрезая окорок.
Когда первые стаканы вина были выпиты и первый голод утолен, Ладеш сказал своему спутнику:
– Послушай, Пьер, что ты думаешь о деле, которым мы занимаемся в последнее время?
– Я ровно ничего не думаю. Я зарабатываю свой хлеб – и не более.
– Ты помнишь тот случай в «Кошке»? Как ты думаешь, обманывались мы или нет?
Пьер подумал несколько минут и объявил:
– Может быть, и нет.
– В таком случае, тебе было бы все равно – выдать своих товарищей, или нет?
– Я этого не говорю.
– Нет, ты это говоришь.
– Нет, я верю тебе и делаю то, что делаешь ты, так как я знаю, что ты не способен поступить плохо.
Ладеш принял важный вид и, выпрямившись, проговорил Пьеру:
– Да, мой милый друг, ты можешь на меня рассчитывать, как на самого себя. Я сказал тебе это для того, чтобы испытать тебя, так как ты знаешь, что я не способен на низость. Нет сомнения, что наши товарищи не знают этого, но я забочусь не об их мнении, а просто хочу поступать так, чтобы я мог считать свои поступки безукоризненными. Одно из двух: или я работаю у Панафье шпионом, или я служу своим товарищам. В первом случае я отказался бы. Теперь надо выяснить насчет второго.
– Ну, – с озадаченным видом заметил Деталь, – ты должен узнать это.
– А я спрашиваю тебя, – сказал Ладеш.
На лбу у великана выступил пот от страшного усилия, которое он делал, чтобы ответить. – Ну, отвечай прямо.
– Вот что я скажу тебе. Была минута, когда я полагал, что я просто стал полицейским. Но так как он говорит, чтобы мы избегали полиции, то я решил, что мое первое предположение было ошибочно.
– Ты очень умно рассудил для себя. – Деталь вытер рукавом лоб и продолжал: – Относительно другого, о чем ты меня спрашивал, я скажу, что вполне полагаюсь на тебя, так как сам не вполне понимаю дело.
– Ты не понимаешь, мой бедный Пьер? Ну, а я понял.
– Я так и знал.
– Да, слава Богу, я кое-что понимаю, – с достоинством проговорил Ладеш. – Я стал узнавать, так как не хотел подводить товарищей. Я искал – и нашел. Знаешь, что мы делаем?
– Нет, – с беспокойством ответил Деталь.
– Ну, я скажу тебе в двух словах.
Затем, бросив вокруг себя испытующий взгляд, Ладеш наклонился к уху Деталя и прошептал:
– Это политика. Мы работаем для правительства. Мы напали на след заговора.
– В самом деле? – с недоумением воскликнул Деталь.
– Будь уверен, что я угадал. Только не говори ни слова, будто бы мы ничего не знаем. Но, тем не менее, я убежден, что это правда, и ты увидишь, он нам хорошо заплатит.
– Нам уже и так платят недурно.
– Слушай, старина, со всяким человеком может случиться несчастье. Мы не хотели бы служить обыкновенной полиции, но относиться к тайной – это шик. На этом пути человек приобретает себе протекцию и радуется тому, что станет честным человеком. Что касается меня, то мне это очень нравится. Вот почему я и объяснил тебе это. Ты не имеешь отвращения к политике?
– Я? Никакого. Я, конечно, лишен избирательного права, но, тем не менее, я на стороне правительства.
– Да, ты такой человек, который любит порядок.
– Да, я люблю порядок и, кроме того, я стою за смертную казнь.
– Что?! Ты стоишь за смертную казнь? – с изумлением спросил Ладеш.
– Конечно, мой милый. Без этого у нас была бы слишком большая конкуренция.
– А ведь это правда, – смеясь, сказал Ладеш. – Но в любом случае – я объяснил тебе, в чем дело, и теперь ты знаешь, что мы правительственные агенты. Мы как будто стали честными людьми. Сегодня мы, по всей вероятности, произведем арест. Но в политике человек никогда не может знать ничего наверняка, поэтому я еще не убежден, стоим мы на стороне правительства или оппозиции. Вот вопрос, и я очень желал бы разрешить его, так как сегодня вечером мы можем заработать много. Но, очевидно, если бы мы перешли на другую сторону, то получили бы еще больше. Ты понимаешь?
Разинув рот и вытаращив глаза, Пьер Деталь напрасно пытался следить за ходом рассуждений своего друга.
– Я ничего не понимаю, – наивно ответил он.
Ладеш поглядел на него несколько секунд, затем сказал:
– Впрочем, оно так и лучше. Вот в двух словах, в чем дело. Ты с кем: на моей стороне или на стороне Панафье?
– Конечно, на твоей.
– Ты последуешь за мной и будешь делать все, что я скажу?
– Ну да, конечно.
– Одним словом, ты предоставляешь мне свои интересы, и я обещаю тебе, что мы проведем хорошо ночь.
– Я вполне полагаюсь на тебя.
– В таком случае, решай. Ты будешь действовать под моим руководством?
– Да, конечно.
– Значит, решено.
Они закончили бутылку и в половине одиннадцатого вышли из кабачка, чтобы отправиться на свидание, назначенное им Панафье.
Глава 19. Панафье ровно ничего не понимает
Когда в 11 часов Панафье в сопровождении братьев Лебрен шел к улице Омер, перед ним, как из-под земли, выросли его два помощника, Деталь и Ладент. Узнав братьев, последний многозначительно покосился на Пьера и сказал старшему:
– Ах, мсье, я очень счастлив узнать, что работаю с такими людьми, как вы.
– Черт возьми, по внешнему виду вас можно принять за франта, а между тем – какая сила! Я, как сейчас, вижу себя катящимся по полу.
Ладеш, желая быть на высоте положения с людьми, с которыми его столкнула судьба, счел нужным извиниться за грубый язык своего друга.
– Господа, – произнес он, – пожалуйста, не удивляйтесь манерам Пьера. Вы понимаете, что значит, когда человек не получает воспитания. Он говорит то, что думает, но, по пути, он добрый малый.
