Алексис Бувье - Кредиторы гильотины
В эту минуту в манерах и тоне Нисетты произошла странная перемена: обильные слезы полились у нее из глаз.
– Бедняжка, – продолжала она, – если бы она была жива, я оставалась бы честной женщиной. Мой муж обожал своего ребенка; но моя мать не могла его видеть, так как страдала от мысли, что в тридцать три года стала бабушкой. Она ненавидела моего ребенка, или, по крайней мере, я так думала. Я поссорилась со своей матерью, а теперь чувствую, что ока любила меня, а мой характер избалованного ребенка заставил меня принимать за зависть то, что было только страданием, которое испытывает хорошенькая женщина, чувствуя, что она старится.
Нисетта замолчала и вытерла слезы. Беспорядочность рассказа заставляла Поля бояться, что Нисетта не скажет ему того, что именно он ожидал узнать, и когда она попросила еще шампанского, он отвечал, что вина больше нет, и чтобы она выпила воды. Молодая женщина послушно попила воды и, вытерев губы, продолжала:
– Однако мой ребенок умер, и я чуть не сошла с ума. После этого в доме начались неприятности. Я говорила мужу разные неприятные вещи: что, будучи такой хорошенькой, я вышла за него замуж не для того, чтобы работать, что не моя вина, что он так глуп, что не может заработать, и что я не в состояния больше выносить его глупость. Ты понимаешь, что мой муж, не получая удовольствия дома, начал кутить. После этого сцены стали происходить все чаще и чаще, и все мои знакомые говорили мне: «Вы такая хорошенькая! Я на вашем месте давно бы бросила его». Ты понимаешь, что когда начинают говорить подобные вещи, то очень скоро решаешь привести их в исполнение. Однажды вечером, когда мой муж не вернулся вовремя, я встретилась с Пуляром. И дело было сделано.
– Продолжай, пожалуйста. Твоя история очень интересна. Но кем в то время был Пуляр?
– О, если бы ты знал, как он был хорош, умен и весел! Он жил в Латинском квартале, так как бежал из семинарии, но постоянно одевался аббатом. Но каким забавным аббатом! На его сутане были пришиты пуговицы национальной гвардии. И он делал это из оригинальности, а не от бедности, так как вел адскую игру и выигрывал много денег. Как я с ним веселилась!
– А ты его очень любила?
– О да, он был очень добр и не заботился о деньгах. Он заказал памятник на могилу моей маленькой дочки.
– Значит, ты любишь его и сейчас?
– Нет, и в то же время – да.
– Объяснись, пожалуйста.
– В таком случае – дай мне выпить!
Поль приказал лакею подать еще вина и подал бокал Нисетте, которая, совершенно опьянев, продолжала:
– Слушай, если ты хочешь, я расскажу тебе все, хотя мне не следовало этого делать. Но, видишь ли, у меня очень ненасытный характер. Я любила этого человека за его пороки, и страшно сказать, что он из меня сделал. Придумай все самое ужасное, что может придумать фантазия мужчины. Я повиновалась ему беспрекословно. И что же! Этот человек, который обожал меня, бросил меня в один прекрасный день! Нет, даже не бросил, а просто выгнал, и я осталась одна – на улице, без пристанища, боясь встретиться со своими родителями. Веря в его любовь, я хотела возбудить его ревность новыми связями, но он не обращал на меня никакого внимания. И если бы ты знал, как низко я пала! Так низко, – продолжала она, опустив голову, – что в один прекрасный день, больная, без хлеба и убежища, я увидела в глубине пропасти, которую я себе вырыла, или смерть или… Я чувствовала, что полиция добирается до меня. В это-то время я и встретила беднягу Левассера. Он был таким, каким ты его знаешь сейчас. Он взял меня к себе и стал за мной ухаживать. Тогда, – продолжала Нисетта, падая на диван, – я стала его обманывать так же, как и других, потому что у меня испорченная натура, потому что я люблю порок.
– Но аббат?.. – спросил Панафье, видя, что Нисетта совершенно пьянеет. – Ты сказала мне, что он приходит сюда иногда. Познакомь меня с ним.
– Он никогда не согласится на это. Он хочет смеяться, веселиться, но только с женщинами.
– Но в случае, если бы он пришел сюда, то как бы он был одет?
– Он меняет костюмы каждый день. Но я не в состоянии больше говорить. Спой мне что-нибудь.
Говоря это, Нисетта пробовала встать.
– О-о! Как все вокруг меня вертится. Я не в состоянии держаться на ногах!
И она действительно упала на диван, совершенно пьяная.
Глава 18. Приготовления к экспедиции
На другой день, около 8 часов вечера, двое мужчин прогуливались в садике рынка Сен-Мартен. Рынок Сен-Мартен расположен позади консерватории и стоит на месте бывшего аббатства.
Сен-Мартен, построенный в 1785 году, точно так же, как и прилегающая к нему улица, в 1813 году был признан маленьким, и его разрушили, а в 1817 году – снова построили. Автор проекта этого рынка – архитектор Пти-Радель. Рынок состоит из двух зданий, соединенных садом. В центре сада находится фонтан, созданный по рисункам Ге. Он представляет собой вазу, поддерживаемую фигурами трех детей, которые изображают рыбную ловлю, охоту и земледелие. Группа исполнена очень плохо, и вообще весь фонтан носит на себе печать дурного вкуса, оставленного нам империей.
Читатели легко узнают двух людей, прогуливающихся перед зданием рынка, по их разговору.
Один из них говорил:
– Мы ходим туда-сюда перед дверью. Это очень глупо. Того и гляди, нас спросят, что мы тут делаем. Тот, что был пониже ростом, отвечал:
– Ну и что же? Я скажу, что назначил здесь свидание с одним знакомым.
– Гораздо лучше совсем не иметь деда с полицейскими.
– В таком случае, отправимся выпить чего-нибудь у продавца вина на углу.
– А если он придет и не найдет нас?
– Я его предупредил и, кроме того, ему следует быть поаккуратнее. Он человек ловкий и сумеет нас найти.
– Ну, тогда идем, – согласился высокий, бывший никем иным, как Пьером Деталем.
– Кроме того, у меня сильнейшая жажда, – продолжал тот, что был похудее, то есть Ладеш.
– Что-то он запоздал, – говорил Пьер Деталь, входя к продавцу вина.
– Ведь ему нет необходимости быть в определенное время, – возразил Ладеш.
– Да, но речь не об этом. Прежде чем идти туда, я должен рассказать ему то, что знаю.
– Ты можешь рассказать ему это по дороге, – проговорил Ладеш. – И если ты уверен в этом, – продолжал он, – то надо ему рассказать все.
– Подожди меня здесь немного. Я выйду на рынок и посмотрю, не пришел ли он.
– Хорошо, подожду.
– Я сейчас вернусь, – сказал Пьер, выходя.
– Хорошо, – повторил Ладеш.
И, обратившись к продавцу вина, сказал:
– Вели подать бутылку водки, Через несколько минут Пьер вернулся.
– Ну что? – спросил его спутник.
– Я обошел рынок вокруг и ничего не увидел. В эту минуту кто-то постучал в окно. Торговец хотел выйти из-за прилавка и посмотреть, кто это стучит, но Ладеш остановил его.
