Иван Алексеев - Завтрашний взрыв
— Какова численность опричного войска? — нарушая субординацию, перебил Разик своим вопросом объяснения дьяка.
Дьяк запнулся, смешался от неожиданности, затем, переглянувшись с воеводой, прокашлялся и вымолвил:
— Десять тысяч сабель.
«Как же, сабель, — невесело усмехнулся про себя Разик. — Эти кромешники только топорами палаческими и умеют орудовать, связанным да безоружным на плахах головы рубить! Они и при равном числе против ордынцев в поле не выстоят, а уж при многократном превосходстве противника и вовсе будет им полный карачун. Выходит, что государю всея Руси угрожает теперь смертельная опасность! Да и возможный плен для него наверняка похуже смерти».
— Мы, конечно, могли бы тотчас отправить к государю гонца с донесением об изменениях в направлении движения вражеского войска, — продолжил дьяк свою обращенную к Разику вкрадчивую речь. — Но ордынцы уже наверняка успели перерезать все пути сообщения своими летучими конными отрядами. Сквозь них в одиночку вряд ли проскочишь, придется пробиваться с боем. Ты со своими дружинниками уже один раз через вражеские заслоны прошел, так, стало быть, и во второй раз пройти сумеешь. Да и донесение длинное и подробное писать теперь недосуг. К тому же государь, чтобы мудрое решение принять, наверняка всяческие подробности, от нашего худого умишка ускользнувшие, узнать пожелает. Потому тебе, добывшему сии важнейшие сведения о неприятеле, и следует, что называется, из первых уст все царю нашему передать!
Дьяк сделал паузу и, избегая смотреть Разику в глаза, повернулся к воеводе:
— Я считаю, что бесстрашный и усердный полусотник поморской дружины вполне достоин той великой чести, которую мы собираемся ему оказать, а именно быть посланным с важным донесением к самому государю!
— Конечно, достоин! — поспешно согласился воевода и украдкой взглянул на дружинника, проверяя его реакцию.
Разик, изобразив на лице глупую улыбку, радостно гаркнул в ответ:
— Премного благодарен, воевода! Готов служить верой и правдой!
— Тогда бери своих бойцов и скачи немедленно в ставку государя, что находится сейчас вот в этой деревеньке! — Дьяк указал на карте. — Сумеешь отыскать? Молодец! А мы тем временем поручение, тебе данное, в разрядном шатре особой записью в войсковой книге оформим. Навсегда в славную летопись войдешь!
— Разреши выполнять? — выпятил грудь Разик, обращаясь к воеводе, как к старшему начальнику.
— Приказываю выполнять! — на сей раз голос полководца гремел с привычной командной решительностью и строгостью. — Вот тебе верительная грамота от меня к государю, смотри не потеряй!
Разик взял небольшую грамотку, скрепленную подписью и печатью воеводы, отдал честь, четко повернулся через левое плечо и выбежал из шатра.
«Вот ведь умники! — на бегу рассуждал Разик, с усмешкой вспоминая лицемерные похвалы дьяка и воеводы. — Боятся царю дурную весть сообщить, так нашли себе козла отпущения. Дескать, сами не смогли ни проверить, ни поверить донесениям разведчиков, потому их к тебе и поспешили послать, чтобы ты, государь, лично рассудил: правду они говорят, или брешут, а потом нам, скудоумным, приказал, как теперь супротив неприятеля действовать. Но про то не подумали, что, пока вы тут за свои должности и шкуры дрожите, царя-то нашего этот самый неприятель преспокойно может живота лишить! Или, наоборот, как раз про это и подумали, потому и послали именно поморов-недотеп с важнейшей вестью. Авось, заплутают где ненароком. Да уж, совсем не верноподданнические чувства к своей персоне сумел внушить государь Иван Васильевич многим русским людям, и знатнейшим, и беднейшим».
До бивуака леших Разик добежал за несколько минут. Бойцы, уже успевшие выспаться и отдохнуть после ночной разведки, завтракали. Лишь один Михась, простоявший все утро в карауле, спал на траве под деревьями, завернувшись с головой в походный плащ.
— На обед — три минуты! — приказал Разик поднявшемуся ему навстречу Желтку. — На сворачивание и подготовку к боевому выходу — пять минут. Буди Михася, пусть поест.
Разик присел на лежавшее на траве возле костра седло, взял протянутый ему котелок, принялся торопливо глотать дымящееся варево, не ощущая вкуса пищи.
Михась, разбуженный Желтком, мгновенно вскочил на ноги и без слов понял, что им предстоит нечто серьезное и спешное, иначе его не разбудили бы до вечера.
— Успею сбегать на ручей, умыться? — только и спросил он.
— Нет, ополоснись из баклажки и поешь. Через пять минут — боевая готовность, — ответил Желток.
Михась, наскоро умывшись, сел рядом с Разиком и начал молча уплетать кашу с мясом. Он не задавал другу и командиру лишних вопросов, догадываясь, что тот поставит задачу непосредственно перед выходом.
— Седлать коней и строиться! — скомандовал Желток бойцам, убедившись, что все нехитрое имущество бивуака свернуто и приторочено по-походному и костер затушен.
Через пару минут десятник прошелся вдоль шеренги бойцов, державших коней в поводу, привычно осмотрел амуницию и оружие и, четко повернувшись через левое плечо, подбежал к Разику, стоявшему перед строем, доложил, поднеся ладонь к берету:
— Брат полусотник, первый десяток первой сотни Северной тысячи дружины Лесного Стана к боевому выходу готов!
Разик, приняв доклад, тоже поднес ладонь к берету, сделал шаг к выстроившимся бойцам:
— Братцы лешие! Большим воеводой князем Иваном Бельским нашему отряду поставлена задача: добытые нами сведения о перемещениях противника передать в ставку государю, находящемуся сейчас с опричным войском в поле южнее столицы. Предполагается, что по пути следования нам могут встретиться вражеские конные разъезды. При невозможности уклониться от боя идем на прорыв, действуем по обстановке. От своевременности передачи сведений зависит жизнь государя. Он не ожидает появления неприятеля в непосредственной близости от себя. Вопросы есть? По коням!
Разик лично вел колонну по маршруту. У него была удивительная или, лучше сказать, профессиональная память, позволявшая с одного взгляда запоминать целые куски географических карт или участки местности, планы оборонительных сооружений, схемы расположения и перемещения войск во время великих сражений прошлых веков и нынешних времен. Вдобавок он умел прекрасно ориентироваться по компасу и небесным светилам. Разик еще ни разу в жизни не заблудился, и подразделения, которыми он командовал, всегда прибывали в пункты следования точно и в срок. Его выдающиеся географические способности были всем прекрасно известны, и когда отряд двигался не по какой-либо наезженной дороге, а напрямик по незнакомой местности, как сейчас, полусотник всегда скакал во главе колонны, в виде исключения нарушая обычный походный порядок. Согласно этому самому порядку впереди в боевом охранении должен следовать головной или в зависимости от обстановки младший командир с несколькими бойцами, а начальнику отряда предписывалось находиться в середине походного строя.
