Дарья Плещеева - Операция «Аврора»
— Прекрасно! Вас или пошлют к черту, испугавшись расходов, или спросят о плане побега. Так вот, побег будет устроен по последнему слову прогресса. Даже если за нами увяжется погоня — ей несдобровать. Мы это можем доказать прямо сейчас!
Хорошо, что Глеб знал о затее Алекса, иначе бы растерялся от такой решительности.
Они втроем поехали к каретному сараю, где Громов и нанятый им мастер из слесарной мастерской возились с пулеметной мотоциклеткой.
Алекс с утра съездил на стрельбище и выпросил на сутки сломанный пулемет. Сейчас этот пулемет уже был закреплен на станине и исправно разъезжал взад-вперед, а также поворачивался в нужных направлениях. Правда, сидеть пулеметчику пришлось бы на голом железе — придуманную Петей Лапиковым подушку Громов решительно отверг.
— Вот, — сказал Алекс, выведя мотоциклет и установив его так, чтобы Иванович мог обойти со всех сторон. — Я — за рулем, мистер Рейли — на пассажирском сиденье, господин Гусев — за пулеметом. Все очень просто. Погоне придется выставить перед собой броневой щит, и тот не гарантирует успеха. Пулемет не револьвер, целиться незачем, а если дать очередь по колесам, хоть парочка пуль да попадет.
Глеб только кивал. Его задачей было светить велосипедным электрическим фонариком, чтобы явить изобретение Лапикова во всей красе.
Иванович действительно обошел и потрогал мотоциклет, полюбопытствовал, трудно ли было переоборудовать коляску под пулемет.
— Сами видите, от нее, в сущности, одно колесо осталось, — ответил Алекс. — И оцените устойчивость конструкции. Три колеса — это не два!
Видя, что Иванович сильно озадачен и даже не знает, что бы еще спросить, Громов добавил:
— При необходимости коляска отстегивается, и мотоциклет уносится вперед со скоростью тайфуна.
Иванович молчал.
— Мы можем предоставить фотографические карточки, — пообещал Глеб.
— Да, разумеется! — обрадовался репортер. Наконец-то прозвучали слова, понятные ему. После чего мотоциклет загнали обратно в сарай, а Ивановича доставили на Шпалерную.
— Думаешь, клюнут на такую наживку? — спросил Глеб, когда ехали обратно.
— Должны! — подмигнул Алекс. — Она достаточно безумна. А нынешний век — век безумного прогресса. Если бы мы показали аэроплан и пообещали выудить Рейли со двора Трубецкого бастиона, как карася на крючке, было бы еще блистательнее… Вот что, нужно их припугнуть. Довести до сведения, что мистера Рейли переводят в Кресты. А оттуда выцарапать его будет куда труднее.
— И в самом деле труднее?
— Почем я знаю! Этого вообще никто не знает…
* * *Трубецкой бастион был бастионом разве что по старому названию да по пятиугольной форме. Сорок лет назад всю фортификацию снесли и построили обычную тюрьму, разве что вписали ее в план Петропавловской крепости, чтобы не разрушать гармонию. Тюрьма была двухэтажной и имела семь десятков камер для одиночного заключения. Во внутреннем дворе стояла баня, и Глеб с Алексом немало повеселились, сочиняя распоряжение смотрителя тюрьмы о конвоировании в баню мистера Рейли.
Выкрасть арестанта из камеры было мудрено. Высокий потолок, окошко под самым потолком и асфальтовый пол, который так просто не расковырять. Мебели бедняге полагалось — железная койка, откидной столик, табурет и, если это можно причислить к мебели, фаянсовая раковина да унитаз в углу, заменивший пятнадцать лет назад классическую тюремную парашу. Но этот аскетизм дополнялся электрическим освещением.
Правда, коридоры, куда выходили двери камер, были таковы, что по ним спокойно проехал бы автомобиль.
— Ты там бывал? — спросил Гусев.
— Я видел планы и фотографические карточки, — пожал плечами Громов. — Если история затянется, я предложу этим господам вывезти Рейли прямо из камеры на мотоциклете, подорвав двери гранатой!
Глеб расхохотался:
— А в это время над крепостью будет парить аэроплан и подхватит мотоциклетку, как…
— Как чайка — корюшку! — присоединился к нему Алекс.
Посмеявшись, велели друг дружке настроиться на деловой лад.
— Я покопался в документах, — сказал Громов. — Нашел старые правила, которые соблюдаются по сей день. В коридорах постоянно дежурят два унтер-офицера, они ходят и заглядывают в дверные глазки. А для наружной охраны есть особая Наблюдательная команда. И хочу тебя обрадовать: из Трубецкого бастиона еще никому не удавалось удрать. Не будем считать противников идиотами. Они, скорее всего, тоже все это знают. Знакомство с женой сторожа им потребовалось, чтобы передать узнику цидулку, не более. Жаль, дуреха не догадалась взять… И если мы пообещаем вывести этого подлеца Рейли, как цыган кобылу из трухлявой конюшни, пока хозяева, перепившись, спят, то доверие к нам будет утрачено навеки.
— Значит, побег возможен только при перевозке Рейли в Кресты.
— Другого выхода нет…
Они отправились к Голицыну, чтобы вместе составить более точный план операции. Капитан сказал, что дело серьезное, и все это нужно оговорить с высшим начальством — вплоть до генерал-майора Соболева.
Завязался мудреный узелок.
Для полного счастья недоставало только интриг питерских масонов.
* * *Когда Голицын арестовал Рейли, вместе с ним был схвачен Александр Яковлевич Гальперн. Этот господин, формально — адвокат и присяжный поверенный Санкт-Петербургской судебной палаты, был масоном не простым, то есть не простодушным, из тех, что со времен императора Павла мечтали себе и мечтали о мировом переустройстве. Этот как-то загадочно прибился к Британскому посольству и сделался там юридическим консультантом. Что было раньше: устройство на эту должность Гальперна или его посвящение в ложу «Великого востока народов России», оставалось только гадать — масоны обожали конспирацию.
Как бы то ни было, СОВА с полным основанием подозревала масонов в тесном сотрудничестве с британской разведкой. И не отдельных авантюристов, а руководство ложи. Но требовались доказательства. А лучший способ получения доказательств — ловушка!
На совещании руководителей всех управлений Службы в бастрыгинском особняке речь держал Голицын. Он разработал план действий и был готов к самым заковыристым вопросам.
— Что мы имеем, господа? Мы имеем классический случай выманивания из норы старого лиса. Локхарт — не главный наш враг, главный — мистер Бьюкенен. И нора у него очень надежная — посольский особняк. Из этой норы он делает вылазки. И старается при этом, чтобы каждая получила максимальную огласку или даже вызвала страх. Покушение на князя Вяземского во время торжеств 21 февраля и провокация на австрийской границе в начале марта с подкидыванием письма венценосной особы — наиболее яркие примеры. Если бы мы были предупреждены о них, то смогли бы действовать более продуктивно. Но после драки кулаками не машут. Таковое махание выставило бы нас перед государем императором в дурном свете. Значит, требуется ответная провокация. Лично я не вижу иного пути обезглавить британскую гидру и, думаю, отсутствующий здесь Борис Леонидович — тоже. Приняв к исполнению мой план, мы сможем доказать связь русских масонов с официальным Лондоном и их соучастие в заговоре против государя императора.
