Бернард Корнуэлл - Битва Шарпа
Рансимен расцвет от комплимента.
— Моя дорогая мать всегда утверждала, что я должен был стать адвокатом, — сказал он гордо, — возможно, даже лордом-канцлером! Но мой отец предпочел, чтобы я избрал честную карьеру. — Он швырнул на свой кустарный стол несколько чистых листов бумаги и начал писать приказы. Время от времени ужас свершаемого вновь посещал его и он делал паузу, но каждый раз Шарп открывал маленькое лезвие и закрывал его, и эти звуки побуждали полковника вновь макать кончик пера в чернильницу.
И на следующий день озадаченные кучера привели четыре запряженных волами фургона, до краев загруженные оружием, боеприпасами и снаряжением, в форт Сан-Исидро.
И Real Compania Irlandesa была наконец вооружена.
И помышляла о мятеже.
Глава 4
На следующее утро, сразу после рассвета, делегация отыскала Шарпа в пустынном северном углу форта. Лучи встающего над долиной солнца золотили легкий туман, который редел на ручьем, и Шарп наблюдал, как лунь без малейшего усилия планирует на слабом ветру, пристально разглядывая склоны холмов. Восемь человек, составлявших делегацию, замерли в неловком молчании у него за спиной, и Шарп, окинув их серьезные лица недовольным взглядом, отвернулся к долине.
— Там наверняка бегают кролики, — сказал Шарп, ни к кому в частности не обращаясь, — и эта тупая птица не может поймать их в тумане.
— Он по-настоящему не проголодался, — сказал Харпер. — Я никогда не видел ястреба, более тупого, чем кролик. — Сержант в зеленом мундире был единственным делегатом от роты Шарпа: другие солдаты все были от Real Compania Irlandesa. — Сегодня хорошее утро, — сказал Харпер, который выглядел непривычно нервным. Он явно полагал, что или отец Сарсфилд, или капитан Донахью, или капитан Ласи должны заговорить на щекотливую тему, которая заставила эту делегацию искать Шарпа, но священник и два смущенных офицера молчали. — Особенное утро, — сказал Харпер, снова нарушая тишину.
— В самом деле? — откликнулся Шарп. Он стоял на зубце около амбразуры пушки, но теперь он спрыгнул на платформу, а оттуда на дно сухого рва. Годами ливни размывали гласис и засыпали ров, в то время как мороз ослаблял и крошил каменную кладку крепостных валов. — Я видел лачуги, построенные лучше чем это, — сказал Шарп. Он пнул в основание стены, и один из больших камней заметно сдвинулся. — Там нет ни горсти чертова цемента! — воскликнул он.
— В растворе было слишком мало воды, — объяснил Харпер. Он глубоко вздохнул, понимая, что его компаньоны не будут говорить, и сделал решающий шаг сам. — Мы хотели видеть вас, сэр. Это важно, сэр.
Шарп вкарабкался, цепляясь за камни крепостных валов и потер ладони одна о другую, стряхивая пыль.
— Это о новых мушкетах?
— Нет, сэр. Мушкеты просто отличные, сэр.
— Обучение?
— Нет, сэр.
— Тогда человек, к которому вам следует обращаться, — полковник Рансимен, — сказал Шарп кратко. — Обращайтесь к нему «генерал», и он даст вам все что угодно. — Шарп преднамеренно уходил от разговора. Он знал точно, зачем делегация здесь, и у него не было ни малейшей охоты взваливать на себя их заботы. — Говорите с Рансименом после завтрака, и он будет в достаточно хорошем настроении, — сказал он.
— Мы говорили с полковником, — заговорил наконец капитан Донахью, — и полковник сказал, что мы должны говорить с вами.
Отец Сарсфилд улыбнулся.
— Полагаю, что мы заранее знали, что он так скажет, капитан, когда обращались к нему. Я не думаю, что полковник Рансимен особенно сочувствует проблемам Ирландии.
Шарп перевел взгляд от Сарсфилда на Донахью, от Донахью на Ласи, от Ласи — на угрюмые лица четырех рядовых гвардейцев.
— Так значит, разговор об Ирландии, не так ли? — спросил Шарп. — Ладно, продолжайте. У меня нет никаких других проблем на сегодня.
Священник проигнорировал сарказм и протянул Шарпу свернутую газету.
— Это здесь, капитан Шарп, — сказал Сарсфилд почтительно.
Шарп взял газету, которая, к его удивлению, прибыла из Филадельфии. Первая полоса была плотно забита строчками жирного шрифта: сведения о прибытия судов и их отплытия от городских причалов; новости из Европы; сообщения Конгресса и рассказы об злодеяниях индейцев: пострадали поселенцы на западных территориях.
— Это внизу страницы, — пояснил Донахью.
— «Печальные последствия невоздержанности»? — громко зачитал заголовок Шарп.
— Нет, Шарп. Прямо перед этим, — сказал Донахью, и Шарп вздохнул, когда прочитал слова «Новая резня в Ирландии». То, что следовало далее, было более примитивной версией рассказа Рансимена: каталог случаев насилия и убиения невинных детей английскими драгунами и молящихся женщин, вытащенных из дома пьяными гренадерами. Газета утверждала, что призраки солдат Кромвеля вернулись к жизни, чтобы снова залить Ирландию кровью мучеников. Ирландия, заявило английское правительство, будет умиротворена раз и навсегда, — и газета прокомментировала, что англичане занимаются «умиротворением», тогда как множество ирландцев сражается против Франции в королевской армии в Португалии. Шарп перечитывал статью дважды.
— Что говорит лорд Кили? — спросил он отца Сарсфилда, не потому что его хоть сколько-то интересовало мнение Кили, но чтобы выиграть несколько секунд на обдумывание ответа. Он также хотел заставить Сарсфилда говорить от имени делегации, поскольку священника Real Compania Irlandesa Шарп держал за дружелюбного, разумного и хладнокровного человека, и если бы он мог перетянуть священника на свою сторону, тогда и вся остальная рота последовала бы за ним.
— Его Светлость не видел газету, — сказал Сарсфилд. — Он уехал на охоту с доньей Хуанитой.
Шарп возвратил газету священнику.
— Ладно, я видел газету, — сказал он, — и я могу сказать вам, что все это — чушь собачья! — Один из гвардейцев дернулся возмущенно, однако замер, когда Шарп послал ему угрожающий взгляд. — Это — сказка для идиотов, — продолжал Шарп вызывающе, — абсолютная и подлая фантазия.
— Откуда вы знаете? — обиженно спросил Донахью.
— Потому что, если бы в Ирландии были столкновения, капитан, мы услышали бы об этом раньше американцев. И с каких это пор американцы стали говорить правду о британцах?
— Но мы слышали об этом, — вмешался капитан Ласи. Ласи был коренастый молодой человек, любитель подраться с ободранными кулаками. — Были такие слухи, — настаивал Ласи.
— Мы тоже слышали, — добавил Харпер виновато.
Шарп посмотрел на друга.
— О, Боже, — сказал он, поняв, как плохо Харперу и как он надеется, что Шарп докажет, что эти слухи неверны. Если бы Харпер затевал бунт, он выбрал бы не Шарпа, а какого-нибудь другого представителя враждебной нации. — О, Боже! — повторил Шарп. Он уже был доведен до отчаяния множеством проблем. Real Compania Irlandesa обещали жалованье и не дали ни гроша; каждый раз, когда шел дождь, старые казармы заливало; пища в форте была ужасная, и единственное, чего вполне хватало, так это воды в ручье. Теперь вдобавок к этим проблемам и угрозе мести Лупа возникла внезапная угроза ирландского мятежа.
