Илья Маслов - Воин ночи
Лучники и копьеметатели набирались, как правило, из профессиональных охотников, чаще всего - из жителей северных лесов. Впрочем, по древним представлениям о воинской чести арии полагали метательное оружие "нечестным", и предоставляли пользоваться им союзникам - чудским племенам. В сражении они вставали во втором ряду общего строя и поражали противников, и без того связанных схваткой с их товарищами.
Еще одним видом пехоты было ополчение, если и обладавшее какими-либо боевыми навыками, то разве что приобретенными в кулачных боях между городскими концами. Арийские полководцы не разработали какой-то особой стратегии их использования, что затруднялось совершенно различным, иногда - самодельным оружием, от топоров и коротких рогатин до пращей.
На кратком совете вождей в шатре Ледара было принято следующее: выстроить в центре прямую линию из копейщиков, за их спинами расположить часть лучников и пехоты, на левом крыле поставить кавалерию, дабы она, пройдя под стенами Смолограда, попыталась ударить во фланг противника, а на правом - оставшуюся часть пехоты и лучников, которая должна занять и удержать вышеупомянутый холм, поливая оттуда стрелами вражеское войско. Было ясно, что схватка на холме будет яростной и продолжительной, а потому Ледар решил сам возглавить правое крыло, поручив войско боярину Яросвету. Обычно цари ариев сражались во главе конной гвардии, но всадники были бы слишком хорошими мишенями, располагаясь на холме, а кроме того - предпочтительны в атаке, а не в обороне.
Сражение с доселе невиданным противником, многочисленным и хорошо вооруженным, обещало быть тяжелым и кровавым. А ночь - для скольких она станет последней? - дышала покоем и миром. Успокаивающе потрескивали костры, и воины, кутаясь в плащи, наброшенные поверх не снятых по предосторожности доспехов, против собственной воли в сотый, тысячный раз оборачивались на Закат, вглядываясь в темноту над вражеским лагерем. Хейд, конечно, воспользовался бы возможностью атаковать в темноте, да еще и уставшую от долгого перехода армию ариев, но реорганизация и перепостроение обещали занять много часов, и он принял решение дождаться утра. Вампиры не жгли костров, таясь во Тьме, бывшей для них домом. Тьма, которая пришла с Заката…
Ледар несколько отошел от лагеря и стал молча разглядывать поле. От костров оно казалось непроглядно темным, но стоило огню остаться позади, как царь понял: это не так. Высоко в небе улыбались ему звезды, шептали о чем-то травы, колышимые легким ветерком, веяли прохладой просторы. И в человеческом сердце поневоле рождалось ощущение великой несправедливости: завтра здесь будет литься кровь, тишину прогонит ржание, звон, топот и крики боли, торжества, отчаяния… В каждом из нас - целый мир, ведь совсем непохожие мысли приходят в голову разным людям, и люди эти по своему видят окружающее. Удар меча, тонкий посвист стрелы, взмах жуткого окровавленного топора - и Вселенная осиротела, уже никогда не прозвучат какие-то слова, прервется одна из золотых нитей небесных прядильщиц. Человек падает на землю, последним усилием пытаясь зажать рану, и его Жизнь уходит через пальцы, в почву, в глубины земли, откуда уже нет возврата.
Но есть те, кто начинает войны, кто приказывает: "Марш!" бесчисленным полчищам, есть те, кто с бессмысленным, но гордым блеском глаз, застывшим на одинаковых лицах, стройными колоннами отправляются выполнять приказы тиранов, мечтая урвать и себе кусок боевой добычи - чужих женщин, чужого добра, чужого счастья, превратившегося под кнутом "богоизбранного" надзирателя в рабский страх. И есть те, кто защищает свою Родину, свою семью, свой дом. Да, по недомыслию одних и злой воле других властителей человек должен взять в руки оружие и сражаться. Так пусть же сгинут в раздутом ими горниле войны все, ненавидящие Свободу и Труд!
В памяти царя вставали образы прошлого. Любавушка… Какие слова он мог бы найти, чтобы выразить свою любовь к ней? Время словно невероятно ускорило свой ход, или напротив - замедлило его до предела, сжавшись в одинокую точку посреди темного бесконечного пространства. Уходили в небытие эпохи, высокие горы исчезали в волнах, из океана вставали новые континенты, льды наступали на некогда цветущие земли, а две души по-прежнему стремились друг к другу через бездны, наполненные болью и страданием, через смерть и забвение. Царь вспомнил, как они гуляли по лесам и полям, окружавшим Русколань. В таком же поле, но светлым днем, привязав у дерева коней, они, взявшись за руки, шли по траве, и грудь переполняло счастье. Маленький щенок, будущий грозный волкодав, гонялся за насекомыми, а когда Любавушка опускалась на колени и протягивала к нему руки, с радостным визгом бросался к ней и старался лизнуть в лицо. Жаль, что не было той, последней встречи, когда царь остановился у самого порога и резко развернулся назад, не в силах увидеть ее покрасневших от слез глаз! "Что бы ни случилось, всегда помни - я буду ждать тебя, и готова принять любым, каким бы ты ни стал. Я любила тебя, люблю, и никогда не полюблю другого, сколько бы времени ни прошло…" - счастлив тот, кто слышал такие слова.
Ледар почувствовал рядом чье-то присутствие и повернулся. Чуть в стороне, скрестив руки на груди, стоял Гердан и тоже, казалось, был поглощен красотою ночи. Царь ариев подошел к Небесному Мстителю и сказал:
- Что не спишь? Завтра день не из легких…
Гердан улыбнулся - совсем не так, как раньше, печально, а совершенно открыто, как-то беззащитно:
- Наверное, потому же, почему не спишь и ты, царь. Я вспоминаю прошлое и думаю о будущем.
- О будущем… Скажи, может быть, волхвы научили тебя предсказывать грядущее? - Ледар попытался придать своему голосу смешливую интонацию, но Гердан вдруг снова стал серьезен, как прежде.
- В такие ночи о будущем могут судить не только мудрецы. Посмотри, царь: к звездам, подобно лучам, поднимаются мысли каждого из тех, кому предстоит завтра выйти на это поле с оружием в руках! Эти лучи сплетаются, звенят… - Глаза витязя пылали золотым пламенем - Тот, кому внятен этот звон, поймет. На мгновения приподнимется перед ним завеса грядущего, и он должен понять знаки Времени. Тот, кто слушает Землю и Ночь, сможет постигнуть будущее.
Боярин немного склонил голову набок, нахмурив брови - словно и вправду прислушивался к каким-то едва различимым звукам, разлитым во Вселенной. Повисла тишина, и Ледару вдруг показалось, что он тоже улавливает далекий перезвон, словно маленькие колокольчики дрожали в порывах ветра. Он вздрогнул и напряг слух, но больше ничего не последовало. Тогда царь тронул за плечо замершего Гердана, словно зачарованного открывшимся:
