Илья Маслов - Воин ночи
Они долго целовались, не чувствуя холода наступившей ночи. Затем Гердан постелил на землю свой плащ и перенес на него Лучезару. Когда она стала неумело отвечать на его ласки, сердце витязя снова сжалось от несвойственных прежде чувств, от какой-то едва осязаемой грусти.
Далеко в лесу тревожно кричала птица, и Вселенная отвечала ей яркими бликами звезд.
…Хейд в бессильной ярости мерил шагами плоскую вершину холма, на котором располагалась его ставка. Похоже, предупреждение Ангорда сбывалось: несколько недель войско завоевателя осаждало Смолоград, чередуя выжидание с яростными штурмами, а его защитники не сдавались! Постоянные пожары превратили деревянные стены и большую часть построек в груды уродливых развалин, воинам князя Лютобора не давали и минуты отдыха, попеременно ночью и днем идя на приступ, так что арии тоже были вынуждены сражаться по частям - одни бились, другие отдыхали. Вот и сейчас густой черный дым говорил, что скоро и не поврежденные до сих пор дома обречены. Но как и прежде, из-за обугленных бревен и досок в штурмующих летели стрелы, а иззубренные лезвия мечей и топоров были готовы оказать отпор вампирам.
Конечно, окажись Хейд в подобной ситуации, обладая достаточным количеством столь могучих и отважных воинов, он, несомненно, попытался бы прорвать кольцо осаждающих, но князь Лютобор понимал: пока главные вражеские силы скованы его обороной, у царя ариев есть время собрать войско и выступить в поход.
Все население города, теперь уже лишенное крова и голодающее, но от того лишь сильнее ненавидящее захватчиков, участвовало в его обороне. Когда в пламени пожара рухнула часть стены Смолограда, Хейд решило, что победа одержана, так всегда было раньше - стоило его воинству ворваться в город, и сопротивление ослабевало, а жители сдавались на милость победителей. Но штурм следовал за штурмом, а вампиры не могли одержать верх, и даже если прорывались за жалкие остатки укреплений, то каждый раз откатывались назад.
Однако ныне терпению Хейда пришел конец. Его наворопники сообщили о появлении в окрестностях конных отрядов войска ариев. Повелитель вампиров принял решение любой ценой сеодня покончить с непокорным городом, обрушить на него все силы, даже если придется стереть его до основания. Если арии готовы умирать не то, что за развалины своих домов, но и за голую землю, которую они именуют Родиной, он предоставит им такую возможность.
Он снял круговую осаду. Если кто-то из защитников Смолограда захочет бежать, то пусть бежит: все равно ему долго не протянуть в разоренных окрестностях, без охотничьего снаряжения и в лохмотьях вместо одежды. Все свои силы Хейд собирался бросить на один участок - туда, где раньше всего рухнула стена, и где из-за постоянных схваток почти не осталось даже ее остатков. Какими бы могучими ни были оставшиеся в живых защитники, им не остановить всю мощь его армии!
Но что это? Повелитель вампиров не успел еще подать знака к началу штурма, а над развалинами рухнувшей стены неожиданно поднялись человеческие фигуры с оружием в руках. Они безмолвно двинулись вперед, на бесконечно превосходящего их в численности врага, и даже Хейд на миг потерял внутреннее равновесие, когда пригляделся к воинам князя Лютобора.
Арии шли в последний бой. Сняв жалкие лохмотья, оставшиеся от одежды, и пробитые и искореженные доспехи, они наступали совершенно нагими, готовясь в первозданном облике, в каком они пришли в этот мир, предстать перед Богами. Только секиры и мечи, копья и боевые ножи ярко сверкали на солнце. Защитники Смолограда переступили ту грань, за которой кончается страх смерти. А воин, не думающий о себе - страшный и беспощадный боец.
Впереди шел сам князь Лютобор. В самом начале осады стрела пробила грудь его любимой жены. Пять дней спустя пал в бою сын князя. Теперь Лютобор ничего не хотел от жизни, только Смерть, как упокоение, притягивала его, но перед этим он хотел отомстить… В молчании шли воины, и это молчание было символом готовности к Подвигу.
- Вперед! - крикнул Хейд, указывая на атакующих мечом. Вампиры как-то неуверенно, медленно двинулись навстречу ариям. Почему-то молчали лучники.
- Вперед!! - заорал повелитель вампиров, размахивая клинком - Лучники, стреляйте!
Но было поздно. По-прежнему беззвучно арии перешли на бег, и через какие-то мгновения все перемешалось. Яростная, еще невиданная схватка развернулась перед глазами завоевателя.
Как противостоять воину, который не защищается, который сам шагает на лезвие, лишь бы достать тебя своим ударом? Как атаковать, когда он сам постоянно атакует, даже не оглядываясь вокруг? Черная кровь ручьями хлестала из ран вампиров, они против воли пятились и расступались перед ариями, которые с упорством обреченных вновь и вновь кидались на врага, круша все на своем пути. Их нагие тела тоже были покрыты ранами, но боль отходила на задний план. Даже когда один из них лишился сразу трех пальцев, он попросту перекинул топор из правой руки в левую и продолжил сражаться! Хейд начал понимать, почему Ангорд так упорно пытался отговорить его идти на Восток.
…И тут небо разорвал торжественный, призывный рев боевых труб. Это не была команда атаки, это было лишь грозное предупреждение сильного, который не желает нападать со спины. Это был Вызов!
А на Восходе, у края горизонта, засверкали бесчисленные шлемы и брони, взвились десятки стягов. К Хейду подбежал, запыхавшись, один из ординарцев:
- Мой повелитель! Сняв все дозоры ради штурма, мы не смогли…
- Это войско царя ариев? - прервал его командный голос завоевателя.
- Да, но мы…
- Тварь! - резкий удар в лицо сбил вампира с ног.
Хейд внутренне содрогнулся. Если бы сейчас арии ударили во фланг его аморфного построения, все было бы кончено в ближайшую минуту! Он стремительно вогнал клинок в ножны:
- Трубите отход!
Появление войска ариев у стен так и не покорившегося Смолограда спутало все планы завоевателя. Но он был уверен в себе и уже начал обдумывать тактику будущей битвы.
12.
Место будущего сражения представляло собою ровное поле, с одной стороны ограниченное руинами Смолограда, с трех других - лесом и холмами: на двух из них расположились ставки Хейда и Ледара, а третий, находившийся немного в стороне от леса, вполне мог решить собою исход битвы. Причем арии не могли позволить себе широко использовать конницу: кавалерия была традиционно "аристократическим" войском, и каждый князь или боярин мог привести с собою самое большее пятнадцать всадников-бояр. Остальную массу составляли ратники - профессиональные пешие воины, которые в мирное время не только трудились, как и все остальные, но и вместе с боярами обучались искусству боя, хотя не столь основательно. Они подразделялись на собственно пехоту, т.е. воинов, вооруженных для ближнего боя мечами и топорами и экипированных соответствующими доспехами и щитами, и копейщиков, вооруженных не столь длинным оружием, как катафрактарии, но достаточным, чтобы поражать противника прежде, чем он их достанет клинком. Первые редко организовывались в построения и чаще всего атаковали противника в виде плотной или редкой толпы, являясь основной ударной силой при штурмах укреплений. Они сходились с врагом один на один, и исход боя решали оружие и индивидуальное умение. Вторые же в основном становились живым заслоном на пути вражеских всадников в составе различных формаций.
