Сергей Бортников - Восточная миссия (сборник)
– Гриня?
– Может, и Гриня, я откуда знаю?
– Старший урядник Федулов. Из Первого Оренбургского…
– Оно и видно. По форме… Вы давно знакомы?
– Еще с осады Перемышля, ваше благородие.
– Ты, Вань, с ним, того, будь осторожнее…
– С чего бы это?
– Ну-ка, наклони ухо… Только он ушел, ко мне в штабную землянку один хлыст наведался. Из контр разведки.
– И что?
– Просил присматривать за тобою…
– Да что вы говорите!
– Только не для меня это занятие – следить за своими же солдатами. Я офицер, фронтовик, а не жандармская крыса…
– Так точно, ваше благородие!
– Зови меня Фомой Игнатьевичем…
– Слушаюсь!
– А с Григорием лучше не встречайся. Пока.
86Николай Дутов собрал свою сотню на совещание.
– Как вы, должно быть знаете, братцы, вопрос стоит ребром… Или – или… К концу лета мы обязаны взять Ковель. И первый рубеж на пути достижения нашей цели – Стоход. Какие будут предложения? Хорунжий Антонов…
– Ломиться в лобовую – бессмысленно. Здешняя река слишком коварна. Тут отмель, а тут – обрыв. На 3–4, а то 6 метров… Лошади идут ко дну, не то что люди…
– Федулов!
– Я.
– Что ты скажешь?
– А что тут говорить? И так половину наших за месяц положили… С этой стороны – сплошная равнина, а на той – господствующие высоты. Вот и вся арихметика… Стоит подняться в атаку, и нас постреляют, словно куропаток.
– А ведь точно – мы все у них на мушке. Значит, без военной хитрости здесь не обойтись, – подытожил сотник.
– Может, ночью? – предложил кто-то из молодых казаков. – Доползти до реки, перейти ее по дну…
– Дыша жабрами, – закончил мысль Антонов.
Все рассмеялись.
– Ну почему же? – не сдавался автор идеи. – Старым казацким способом. С длинными камышинками во рту. Они пустые в середине – дыши, сколько хочешь, как через трубочку…
– Ты плавать хоть умеешь?! Нет! А других учишь… Да здесь яма – на яме. Чуть оступишься – и что? Лошадьми тебя вытягивать под пулеметным огнем?! – поучительно изрек Федулов. – А ну тихо, братцы…
– Что такое? – насторожился сотник.
– Говор какой-то слышу, Николай Петрович. Как только с юга ветерок дунет…
– Да это солдаты в окопах переговариваются…
– Не похоже, Николай Петрович. Голоса больно детские.
Федулов выбрался из укрытия и пополз в сторону видневшегося на горизонте села Духче[77]. С каждой минутой голоса, напоминающие плач, слышались все более отчетливо.
Вскоре прямо на его пути попалась глубокая воронка. На ее дне сидели двое подростков.
– Эй, вы как сюда забрались?
– Та ось… Иванко пидвернув ногу, – пояснил старший из мальчишек – русоволосый, голубоглазый паренек лет 12–13.
– А что вы здесь делали?
– Шукалы льотки, панночку охвицэрэ.
– Какой я тебе офицер? Зови меня просто дядей Гришей.
– Добрэ, дядько Грыцько…
– А тебя как звать?
– Васыль…
– Льотки… Льотки… Что это такое?
– Ось, дывиться, – он разжал ладонь, на которой лежали несколько шариков шрапнели.
– Зачем она вам? – улыбнулся Федулов.
– З нэи грузила добри…
– Какие грузила?
– На вудкы…
– На удочки? Так вы в войну рыбачить собрались?
– Эге ж, панэ охвицэрэ…
87Василий полз рядом с Федуловым и тянул вместе с ним шинель, на которой стонал Ванюшка, как его ласково назвал Григорий.
За скаткой казаку пришлось возвращаться в свой окоп; там он и доложил командиру о нештатной ситуации. Дутов разрешил ненадолго отлучиться и наказал при случае пообщаться с местным людом – может, и удастся выведать что-то важное…
Уже в деревне, куда не долетали вражеские снаряды, они поднялись в полный рост, и Федулов взял «раненого» на руки. Вася и Ванюша оказались двоюродными братьями; дома их родителей, одинаково неказистые, стояли напротив друг друга.
Как только на пыльной улочке, огибающей круглую, как пасочка, провославную церквушку, показался человек в русской военный форме с ребенком на руках, навстречу ему вылетела толпа крестьян, в которой выделялись две громко голосящие женщины:
– Ай-яй-яй… Побылы наших хлопчыкив!
– Не волнуйтесь, мамаши, – успокоил их Григорий. – Ванюшка просто подвернул ногу…
– Якбы нэ дядько Грыцько мы б ще й доси у воронци сыдилы, – вытер влажные глаза Василий.
– Я тоби дам! Я тоби зараз покажу! – накинулась на него одна из женщин. – Скилькы мы з батьком вам говорыты будэмо – за сэло ни ногою?!
– Дякую, панэ охвицэрэ, – запричитала вторая, пытаясь упасть Федулову в ноги. Но тот успел поддержать ее.
– Что это вы себе позволяете, а?
– Спасыби, пане, спасыби за тэ, що врятувалы мого хлопчыка…
– Да не за что…
– Можэ, вам молочка трэба, картопэльки або якоись живности? Пивныка чи качечку?
– У нас все есть…
– То як вам виддячиты? Кажить, як?
– Ничего мне не надо… Оставайтесь здоровы!
– И вы тэж…
Расспрашивать сельчан Федулов умышленно не стал. Сидят австрийцы с немцами в своих окопах – и бог с ними. Не ему искать способ, как их оттуда выкурить… Но ребятишки, которых он только что спас, думали иначе…
88Оренбуржцы разложили карту и тщательно изучали участок предстоящей атаки, одновременно рассматривая в бинокли местность за Стоходом. Вот на бумаге село Духче, за которым они расположились. Напротив – Литогоще. Чуть левее, через мост – Яновка. В центре ее – православная церковь и какой-то старинный монастырь, правее, местность, напоминавшая древнерусское городище – так называемый замок, на территории которого сосредоточена главная огневая мощь противника. На вершине холма – несколько легких пушек и крупнокалиберных пулеметов. И стереотруба на треноге. В ней вся окружающая местность как на ладони…
– Эх, побьют нас, братцы, как пить дать побьют! – вздохнул хорунжий Антонов.
И в это время караульный привел сельского парнишку.
– Вот, умоляет доставить к какому-то дяде Грише! Мол, важное сообщение для него имеется!
– Это мой крестник, – раскрыл объятия Федулов. – Проходи, Вася… Как Ванюшка?
– Одужуе. Бабця йому ногу вправылы, сказалы, за тыждэнь будэ бигаты…
– Хорошо… Чего еще ты хочешь?
– А цэ пэрэд вамы що? Мапа? – вопросом на вопрос ответил парень.
– Карта, сынок… Вот твое родное село – Духче…
– Бачу… Бачу… А навпроты – Янивка… Ось тут стояв замок, якый нибыто звив князь Иван Зымний… У ньому повно австриякив…
– Вот и мы об этом, – улыбнулся Дутов.
– А з нашого сэла до цього замку е хид. Пидзэмный. Просто пид Стоходом!
– Ну-ка… А ну…
Казаки без всякой команды обступили подростка.
– Починаеться вин ось тут, пид церквою, а выходыть ось сюды… Та вы нэ бийтэся, я нэ брешу, мы з Иванком тут довкола всэ облазылы!
