Юрий Корчевский - Ушкуйник. Бить врага в его логове!
– По-русски понимаешь?
Хозяин мелко-мелко закивал головой.
– Ну-ка отвечай: ценности еще какие есть? Да не трясись ты так, не трону.
– Нет больше денег, видит Аллах – я мелкий лавочник.
Тут в голове у Мишани созрел план. Не долго думая, он миролюбиво предложил:
– Мы не хотим бессмысленной крови. Мы пришли за сокровищами, за данью, на которую имеем право. Вот чего: пройди по переулку и скажи всем соседям – пусть откроют калитки, и каждый хозяин сам выставит по мешку с ценностями. Тогда в такой дом заходить не будем и никого не тронем, даже царапины никто не получит. Обещаю! Если же ворота и калитка заперты будут или хозяева окажут сопротивление – всех мужчин перебьем, а женщин – наложниц, жен, дочерей, служанок – отдадим воинам на потеху и угоним в неволю. Понятно ли?
Хозяин снова закивал. В глазах его плескался животный ужас. Конечно, Мишаня нагонял страху специально, он вообще не собирался никого брать в плен, да и не кровожадный он вовсе. Но ордынцам это знать было не обязательно.
Хозяин – ни жив ни мертв, на подгибающихся ногах пошел по переулку.
Михаил вдогонку грозно крикнул:
– Пошевеливайся! Я до обеда ждать не буду – мои воины уже злые. Смотри – их терпения надолго не хватит!
Хозяин вздрогнул и сразу засеменил шустро, как будто бы пинок в зад получил.
Мишаня просто рассудил здраво, не столько как воин, но как сметливый купец: все равно каждый дом в городе за оставшееся время они обыскать не успеют, и при добровольной выдаче хозяева непременно какую-то часть ценностей утаят. Но штурмовать каждый дом – значит нести потери и терять время. Мозг его работал четко и трезво – сказывался купеческий опыт.
– Ой, обманут нас ордынцы! Они только силе подчиняются. Если и выставят чего, так небось только медь да бронзу, – покачал головой Никита.
– А глаза у тебя на что?
Вскоре в домах стали открываться калитки и ворота. Рядом с выставленными узлами, мешочками стояли испуганные хозяева.
– Вы четверо идете по правой стороне, остальные – слева. Осматривать узлы, брать только деньги, изделия из серебра и золота, драгоценные камни. Подходящее увязывать в узлы, медь и бронзу не брать. И еще – без нужды хозяев не трогать. Я слово дал. Пошли!
Ушкуйники деловито пошли по переулку. Осматривали, что вынесли хозяева, отбирали золотые и серебряные изделия, тут же увязывали в узлы и сносили в конец переулка. Там набралась уже изрядная груда трофеев.
– Хозяин, у тебя осел с повозкой есть?
– Есть.
– Запрягай.
Вскоре ушкуйники погрузили на повозку весь груз. Хозяин ослика повел его к причалу, сзади его охраняли двое ушкуйников. Повозка свернула в очередной переулок. Перед собой Мишаня вел лавочника из прежнего переулка.
– Обойди дома, уговори собратьев-соплеменников добровольно вынести ценности, и можешь идти к себе домой. Ты видишь – я держу слово.
Ордынец пошел по домам – стучал в ворота, кричал что-то по-своему. И здесь хозяева быстро сообразили – сила солому ломит, жизнь дороже ценностей. Они открыли ворота и выставили мешки. Ушкуйники деловито выбрали ценности, увязали в узлы.
Однако в этом переулке попался и строптивый владелец – ворота одного из домов остались заперты.
– Ну что, проучим строптивца? Зосима – на стену, попробуй сам открыть ворота.
Зосиму подсадили, он перебрался через стену, открыл запор, распахнул калитку. Все семеро ушкуйников ворвались во двор. Двери в дом оказались заперты.
– Может, хозяева ночью ушли? – предположил Вторуша с лодьи.
– А это мы сейчас проверим! Эй, хозяин, выходи сам да по-доброму, а не то пожалеешь!
В ответ – тишина. Что без проку ждать? Ушкуйники подожгли смоченное в масле тряпье и забросили его в узкие оконца. Из дома потянуло гарью, потом показались тонкие струйки дыма, на глазах становившиеся все гуще.
В доме послышался надсадный кашель, все в нем пришло в движение.
– А ты говорил – дом пустой!
Дверь резко распахнулась, выбежали женщины. Их сразу ловили и связывали. Вообще-то Мишане они были не нужны. Но молодой купец не останавливал ушкуйников: уж коли слово было сказано – отступать нельзя. «Теперь спуску дать – слабину свою показать, а это в набеге опасно! Отдам на причале судовой рати, пусть делают, что хотят», – подумал Мишаня.
Около ворот стояли несколько ордынцев из соседних домов. Они внимательно наблюдали за происходящим. «Надо и им преподать наглядный урок», – решил Мишаня.
Тем временем из дома, кашляя, чихая и вытирая слезящиеся глаза, вышли трое мужчин, судя по одеянию – хозяин и двое слуг. По приказу Мишани их тут же казнили, отрубив головы. Местные у ворот попятились в испуге.
– Так будет с каждым домом, где ослушаются моего распоряжения! – показал рукой Мишаня на чадивший дом.
С двух следующих переулков собрали приличную дань – настолько много, что еле увезли на повозке.
Все ушкуйники во главе с Михаилом отправились сопровождать ценный груз. Честно сказать – и есть хотелось, а подспудно – купцу не терпелось окинуть взглядом трофейные богатства в целом. Пощупать сокровища, насладиться очарованием тусклого блеска благородного металла, сиянием камней хотелось всем ушкуйникам. Похоже, жажда богатства начинала довлеть над разумом. Но Мишаня старался не поддаться искусу.
Корабельщики уселись в кружок и с удовольствием похлебали варева из баранины, заев лепешками.
Ушкуйники отдохнули немного, с нетерпением поглядывая то на Мишаню, то на мешки с ценностями. Заметив нарастающее нетерпение, купец согласно кивнул головой. Ушкуйники тут же подскочили к узлам, сверткам и мешкам, трясущимися руками стали развязывать веревки, с горящими глазами перебирали пригоршнями золотые и серебряные изделия. Не мешая им созерцать богатые трофеи, Мишаня прошелся вдоль пристани, заглядывая в трюмы чужих судов.
«Господи, тащат все подряд – ковры, ткани, одежду, оружие трофейное. Оружие-то зачем? – с тоской смотрел Мишаня на горы скарба. – Да за один дукат золотой несколько сабель и щит в придачу купить можно, а весу в том дукате – всего ничего». Да разве кто сможет в этом ратников переубедить? То-то и оно. Сказывалась воинская психология – хватай любой трофей, взятый на меч!
– Эй, парень, ты чего здесь бродишь, чего высматриваешь? – подозрительно спросил один из кормчих.
– Костю Юрьева ищу.
– Так он не здесь, а знамо где – в городе. А ты бы шел по своим делам дальше.
Отошел Михаил от чужих ушкуев – еще заподозрят в чем нехорошем. Один вывод сделал Мишаня – суда уже больше чем наполовину загружены, еще день – и грузить будет просто некуда. К тому же и чересседельные сумки у конников наверняка полны уже.
