Вера Космолинская - Драконье царство
— А Кей знает? — спросил я.
— Нет, — покачал головой Эктор. — Это было бы заметно. Насколько мне известно, Бедвир никогда ни с кем не заговаривал об этом, кроме того единственного раза с матерью. Она уж рассказала об этом мне. И дальше — все шло так же, как если бы она ничего не говорила.
— С кем Хорс мог спутать Бедвира? — поинтересовался я. — Он похож на кого-то или Хорс совершенно обознался по чистой случайности?
— А как он назвал его, — переспросил Эктор.
— Никак. Просто — эделинг.
— Понятия не имею, — немного нахмурясь сказал Эктор.
Понятно. Придется спрашивать самого Хорса, когда вернемся, что он знает, и если знает, то откуда. Или Бедвира, если только он не сгинет в пучине в каком-нибудь морском сражении. Впрочем, надеюсь, Гавейн ему это сделать не даст. По крайней мере, добровольно хорошими друзьями попусту не разбрасываются, а Бедвир был первым, кто отнесся к нам в этом мире по-дружески.
Поговорив еще немного о делах, мы ненадолго разошлись. Назавтра утром я собирался покинуть Регед, после небольших сегодняшних дипломатических проволочек. Правда, состоявшийся разговор слегка подействовал мне на нервы. Невольно казалось, будто изъявив свою последнюю волю и сбросив груз забот о том, кто попечется о ее исполнении, когда его не станет, Уриенс может теперь преспокойно отдать богу душу, не дотянув и до утра. Тогда придется задержаться. Не то чтобы это было бы каким-то свинством с его стороны, но все-таки как-то угнетало. Хотя, конечно, и он и Эктор заслуживали того, чтобы оказать им такую услугу как проследить, чтобы корона Регеда досталась тому, кто ее достоин, до того как я навеки оставлю эти края, но думать об этом сейчас не хотелось. Лучше уж как-нибудь в другой раз.
Мне предоставили милые покои, убранные истинно по-христиански. Я с улыбкой потрогал узорчатое распятие над изголовьем ложа явно повешенное там не без умысла постоянно ненавязчиво напоминать мне о разумном, добром и вечном. Наверняка личное распоряжение Уриенса. Эктор знал, что к религии я отношусь просто спокойно. Да и сам он, если на то пошло, был таков же. Хорошо еще обошлось без официальных молебнов. Тут Уриенс проявил удивительный такт.
Посибаритствовав полчаса и получив пару посланий, одно из Камелота и одно от по-прежнему оптимистично настроенного Гавейна, я позвал Кея, и мы отправились побродить по крепости и вокруг да около. День был замечательный, о делах на время можно было забыть. Посреди кампании, которую мы вели, Регед казался поистине буколическим нереальным местом, какой-то условностью из старой рыцарской сказки. Конечно, это действительно была условность, но все ведь познается в сравнении, да и сам летний денек добавлял меда в этот пирог. Стрижи носились в ясном небе как сумасшедшие, земля нежилась в светлом тепле.
— Знаешь, по-моему, все идет неплохо, — совсем пригревшись, если не перегревшись, сказал я Кею. — Бальдульфа мы скоро загоним в угол, а Кольгрим может и не осмелится нарушить договор, по крайней мере, в этом году.
Кей усмехнулся.
— Может, и так. Даже ближайшее будущее для нас темно и неясно.
Я посмотрел на небо.
— Кажется, затмений на сегодня не предвидится, так что ближайшее — вряд ли.
Кей закатил глаза.
Но и впрямь самое ближайшее будущее было вполне безоблачным. Вечернее пиршество, начатое абсолютно благопристойно и в обществе благородных дам, мирно перешло в полуночное, уже не столь светское и в сугубо мужской компании, а вот дальше началось нечто непонятное.
Пока все присутствующие, казалось, пребывали в полном благодушии, замок оказался таинственным, хотя в той же степени и банальным образом подожжен. Сперва даже мой изнеженный нос не различал никакой особенной перемены в появившемся дыме, помимо уже привычного дыма от факелов или от кухонных очагов. Потом как-то сам по себе поднялся переполох и все начали выскакивать из зала. Одним из первых выскочил Эктор — разобраться в чем дело, немного погодя, за ним выскочили, озадаченно переглянувшись, и мы с Кеем, за нами немедленно последовал Пеллинор. В прилегающем к пиршественному залу коридоре уже все заволокло едким дымом и дышать было почти нечем. Я закашлялся и, видно, опасаясь, что в дыму я сверну не туда, Кей схватил меня за рукав и твердой рукой направил к выходу во двор, хотя окончательно ориентацию в пространстве я еще не потерял ни из-за дыма, ни из-за вполне умеренного количества выпитого вина, ни из-за времени суток. Я пробурчал что-то успокаивающее и оглянулся на Пеллинора. Тот явно пребывал в абсолютно трезвом уме и ясной как стеклышко памяти — по своему извечному обыкновению, так что тоже теряться ни в каком дыму не собирался.
Мы дружно выпали из коридора на внешнюю галерею. Во дворе царила естественная суета. Эктор, покинув зал, мгновенно организовал прислугу, которая носилась повсюду с ведрами полными воды и песка. Уверен, такое количество дыма в коридоре появилось не иначе как — как раз в результате этого бурного тушения, шедшего споро и довольно успешно. Гости, уже выбравшиеся наружу и выходящие вслед за нами, тоже не оставались в долгу и присоединялись к тушению с такой же охотой как к какому-нибудь развлечению. Оживление было невероятное и почти веселое. Из окон возбужденно выглядывали женщины, давая ценные советы — мол, сверху им лучше видно, что происходит, и подбадривая доморощенных пожарных одобрительными криками. Судя по всему, жилой части замка ничего не угрожало и никаких человеческих жертв не предвиделось, что радовало, хотя, говорят, кельты прежде так любили ритуальные сожжения… причем не покойников. Мимо нас с визгом пронесся какой-то перевозбужденный поросенок, то ли перепачканный в золе, то ли от природы такой чумазый, гуси в загоне за перекосившейся в суматохе загородкой гоготали, явно возомнив, что Рим снова в опасности, вот только до Рима они бы сейчас вряд ли докричались.
Из одного окна выглядывала и Гвенивер, завернутая в какую-то темную накидку, кажется, синюю. Огненные блики от полыхавшего во дворе амбара высветили часть здания с ее окном. Я слегка поклонился ей, она скромно ответила, Кей ограничился задумчивым взглядом и слегка кивнул.
— Кажется, осталась не потушена только эта штука, — сказал я, указывая на амбар. — Хорошо еще, огонь не перекинулся на мельницу, — мучная пыль имеет обыкновение гореть так быстро, что легче сказать, что она попросту взрывается. Кей наверняка знал об этой ее особенности не хуже меня. — Пошли-ка тоже займемся.
И мы присоединились к праздничному «фейерверку», что-то растаскивая, что-то засыпая песком. Еще до того нам удалось перехватить Эктора и я посоветовал ему не отвлекать слишком много людей от несения стражи. Во-первых, не стоит слишком винить тех, в чье время занялся пожар, все могло быть куда хуже, если бы другие, более важные части замка оказались без присмотра. Во-вторых, кто-то запросто может воспользоваться царящей сумятицей, так что пусть стража несет свою стражу и дальше, а с огнем как-нибудь справятся и гости.
