Густав Эмар - Закон Линча
С другой стороны, она не могла не поставить ему в вину того, что он своим присутствием в пещере так или иначе мешает ее встречи с сыном. Поэтому, когда отец Серафим возвестил ей об отъезде скваттера, она почувствовала живейшую радость и только попросила миссионера не заставлять ее прощаться с отъезжающими, так как это было бы для нее тяжело.
Отец Серафим вполне согласился с ней, и мы видели, как он закончил разговор об этом с Красным Кедром и его дочерью.
Итак, они уехали втроем.
Красный Кедр дышал полной грудью. Для него было неизъяснимым наслаждением чувствовать, как свежий и чистый воздух прерии вливается в его легкие.
Ему казалось, что он заново родился. Он чувствовал себя на воле.
Спустя часов шесть после того как путники покинули пещеру, они достигли цели своего путешествия.
Это был прекрасный маленький хакаль, с несколькими комнатами, устроенный из тростника, с двориком для лошадей позади. Скрытый в глубине узкой долины, хакаль возвышался на левом берегу одного из небольших притоков Рио-Хилы.
Когда путники сошли на землю и поместили лошадей на дворе, отец Серафим показал им внутренние помещения их нового жилища.
Все оказалось так, как он им и говорил. Эллен была в восторге, а Красный Кедр если и не восторгался, то делал вид, что восторгается.
Проведя в хижине около часа, отец Серафим начал прощаться с новыми ее обитателями.
— Уже? — воскликнула Эллен. — Вы уже покидаете нас, отец мой?
— Так нужно, дитя мое. Вы знаете, что мое время не принадлежит мне, — отвечал миссионер, садясь на лошадь, которую ему подвел скваттер.
— Но я надеюсь, — сказал Красный Кедр, — что ваше отсутствие не будет продолжительным и вы вспомните об этой хижине и ее обитателях, которые вам столь многим обязаны.
— Я хочу, чтобы вы были свободны в своих действиях. Если бы я стал наведываться к вам часто, то вам могло бы прийти в голову, что я подсматриваю за вами, и это было бы неприятно вам. Но изредка я буду навещать вас, не сомневайтесь в этом.
— Как бы часто вы ни являлись, мы можем быть только рады вам, — почти одновременно произнесли отец и дочь, целуя руки миссионера.
— Прощайте и будьте счастливы, — сказал отец Серафим, глубоко растроганный. — Вы знаете, где меня найти в случае, если вам понадобится утешение или помощь. Приходите, я всегда буду готов помочь вам по мере своих возможностей. Прощайте!
С этими словами миссионер пришпорил свою лошадь и быстро удалился. Красный Кедр и его дочь смотрели ему вслед, пока он не скрылся из вида. Затем они вздохнули и вернулись в хижину.
— Достойный и прекрасный человек! — прошептал скваттер, опускаясь на скамью. — О, я не хотел бы обмануть его надежд на мое исправление!
Итак, Красный Кедр на этот раз не играл комедию.
ГЛАВА XVI. Сообщник
Красный Кедр гораздо легче привыкал к новому образу жизни, чем думала его дочь, опасавшаяся, что это будет ему слишком трудно.
Впрочем, с внешней стороны перемена была не столь значительной, ибо Красный Кедр по прежнему жил в прерии, но занимался он теперь уже только охотой и рыбной ловлей, в то время как его дочь вела хозяйство.
Зато по вечерам, прежде чем отправиться на покой, молодая девушка читала отцу Библию, которую ей дал отец Серафим.
Скваттер, опершись локтями на стол и с трубкой в зубах, слушал чтение с удивлявшим его самого вниманием, которое с каждым днем все усиливалось.
Чудную картину представляли они из себя в такие минуты: атлетически сложенный старик с энергичным и суровым лицом, слушающий в глубине бескрайней американской прерии чтение юной белокурой девушки, составлявшей разительный контраст с отцом.
Так было каждый вечер. Скваттер был счастлив — или, по крайней мере, считал себя счастливым.
Напротив, Эллен страдала и беспокоилась, подобное состояние казалось ей лишенным благополучного исхода, да и вообще всякого будущего, так как лишало ее возможности надеяться на какую-либо перемену.
Но чтобы не огорчать отца, она тщательно скрывала свою грусть и в его присутствии всегда старалась казаться веселой и довольной.
Красный Кедр находил все больше прелести в этой безмятежной жизни. Если иногда воспоминание о сыновьях нарушало его покой, то для него достаточно было взглянуть на дочь, чтобы вид этого всецело преданного ему ангела отогнал тяжелые мысли.
Отец Серафим уже несколько раз навещал обитателей хижины. Но если, с одной стороны, он был рад, что скваттер доволен своей новой жизнью, то, с другой, от его зоркого взгляда не могло укрыться, что девушка грустит. Его опыт подсказывал ему, что человек в том возрасте, в каком находилась Эллен, не может проводить свои лучшие годы в одиночестве, довольствуясь лишь обществом Красного Кедра.
К несчастью, помочь этому было очень трудно. В этом отношении миссионер даже не старался обмануть себя и хорошо понимал, что все его утешения не принесут почти никакой пользы.
Как всегда бывает в подобных случаях, Красный Кедр и не подозревал даже, что его дочь может грустить. Она была добра, ласкова и внимательна к нему. Он пользовался всем этим, был счастлив и в своем эгоизме ничего больше не замечал.
Так проходили дни, ничем не отличаясь один от другого. Между тем приближалась зима, дичь попадалась все реже и реже, и Красному Кедру приходилось охотиться все дальше и дальше от хакаля.
Вокруг горных вершин стали сгущаться облака. Затем они начали опускаться и разражаться над прерией дождем и снегом.
Зима — тяжелое время года в прериях Дикого Запада. Все невзгоды обрушиваются на человека, которого судьба забросила в эту негостеприимную страну, и горе ему, если он вовремя не примет меры, чтобы обеспечить себя всем необходимым на зиму.
Красный Кедр слишком давно и слишком хорошо знал эти края, чтобы ожидать скорого наступления зимы без всякого опасения.
Поэтому он изыскивал всяческие средства, чтобы запастись на зиму пищей и теплой меховой одеждой.
С восходом солнца отправлялся он верхом на охоту, рыскал целый день по прерии, и только ночь загоняла его обратно в хакаль.
Но, как мы уже сказали выше, дичь стала попадаться все реже, и вследствие этого приходилось искать ее все дальше и дальше.
Однажды утром Красный Кедр встал раньше обыкновенного, еще затемно, очень тихо, чтобы не разбудить спавшую еще дочь, вышел из хижины, оседлал лошадь и поспешно удалился.
В предыдущий вечер он напал на след великолепного черного медведя и добрался по нему почти до самой пещеры, в которой скрылся зверь. Теперь он хотел захватить медведя в его берлоге.
Для этого необходимо было торопиться. Медведь, в противоположность почти всем остальным хищникам, большей частью отыскивает себе пищу по утрам и обычно очень рано покидает свое жилище.
