Кирилл Кириллов - Афанасий Никитин. Время сильных людей
— Так Москва поможет, — обнадежил Василий.
— Далеко до Москвы, — отвечал ему шах, бросая кости. — Пока войска соберутся, пока дойдут. Да с Ордой еще надо о проходе договориться. Нет мне смысла от Москвы помощи ждать. К тому же, честно скажу, не доверяю я вам.
— Отчего же? — удивился Василий.
— Все я за тех странников беспокоюсь. — Шах перевел разговор на другое. — Многое ты мне о них рассказал, и ум мой тебе верит. А вот на сердце неспокойно.
— Да что ты, сиятельный шах, разве я осмелился бы тебе врать? — замахал руками Василий. — Мошенники они, как есть мошенники. Твоей добротой хотели воспользоваться. Сам помнишь — и про лодку, и про товар потерянный, все как есть соврали, — забормотал Василий.
Шах посмотрел на него долгим, маслянистым взглядом и ничего не сказал. Зато Афанасий, услышав те слова, чуть не заорал на весь дворец. Михаил едва успел прикрыть ему рот ладонью.
— Сдурел? — горячо зашептал на ухо. — Тихо лежи.
Стражники, что во множестве стояли вокруг играющих, заслышав сверху возню, подняли головы. Но проверить, что там, к счастью для друзей, никто не вознамерился.
— Так это ж он на нас напраслину возвел, — прошептал в ответ Афанасий. — Пред шахом очернил.
— И что?
— Как что? Надо его проучить!
— Ты еще вниз сбеги и колотух ему надавай, — пробормотал Михаил.
— Мы ж не виноваты ни в чем, выходит. Надо шаху в ножки поклониться, объяснить все. Он человек мягкосердечный, добрый, поймет.
— Афоня, нишкни.[32] Сейчас мы к шаху во дворец забрались. Если поймают, то руку отрубят точно. Хорошо, если не голову. Потом, когда тут дела закончим, может, и с Василием поквитаемся. А сейчас пошли, у меня тоже мочи нет это слушать.
Они отползли назад и выпрямились.
— Ну, чего делать-то будем? — спросил Афанасий.
— За чем пришли, то и будем. Сокровища искать, — ответил Михаил и стрелой помчался по коридору к двери шахской спальни.
Афанасий, сколь мог, быстро и бесшумно проследовал за ним.
Михаил распахнул дверь и проскользнул внутрь. Подбежал к невысокой тумбочке, открыл дверцу, заглянул внутрь, закрыл. Обошел высокую кровать с балдахином, покрытую белыми, насколько можно было видеть, простынями. Распахнул дверь другой тумбочки, закрыл. Подошел к огромному сундуку, что стоял в углу. Сунул в скважину навесного замка изломанный железный штырь. Поковырял. Поймал в воздухе сорвавшийся с отскочившего ушка корпус, положил на ковер. Поднатужившись, откинул тяжелую крышку, чуть не с ногами залез внутрь. Зашуршал содержимым.
— Мишка, ты чего? Мы ж за златом-серебром пришли, — удивился Афанасий. — А ты чего?
— Одну вещь ищу, а ты пока возьми, вон, наволочку с подушки, да покидай туда чего сыщешь. — Голос Михаила глухо донесся из недр сундука.
— Ты ж про сокровищницу говорил вроде?
— Сейчас, сейчас. И до сокровищницы доберемся, — пробормотал Михаил, мечась по спальне, как гончая, потерявшая след.
Афанасий недоуменно пожал плечами, стащил с подушки специальный чехол, который здешние чистюли подкладывали под голову, чтоб щеки об одно и то же место не пачкать. Сгреб в него с тумбочки серебряное зеркальце и блюдечко прозрачного стекла с красивыми вкраплениями в виде цветочков. Михаил меж тем залез под кровать, обстучал внутренние стены и разочарованно развел руками.
— Теперича и в сокровищницу пора. Мешок-то не оставляй, с собой возьми, — бросил он через плечо и толкнул дверь в коридор.
Афанасий последовал за ним, как бык на веревочке. Михаил метнулся к лестнице. Проверил, не собирается ли шах отходить ко сну. Вернулся. Задумчиво посмотрел на двери и приступил к одной, в ушках которой, единственной, болтался небольшой, но внушительный на вид замок с серебряной насечкой в виде герба или печати. Засунул в скважину изогнутый прутик, пошуровал там. Замок щелкнул, отворяясь. Михаил поймал его и потянул на себя дверь. Вскрикнул.
Афанасий рванулся вперед и увидел через голову Михаила, как распрямляется могучий воин, замахиваясь на него огромной саблей. Тяжелый кулак кузнеца проскользнул над плечом друга и врезался воину под ребра. Тот хрюкнул, лишившись дыхания и возможности кричать, закачался и стал медленно оседать на пол. Афанасий от души приложил стражника по завернутому в чалму темени. Михаил успел подхватить выпавшую из его рук саблю.
— Уф, Афоня, спасибо. Выручил.
— Пустое, — отмахнулся Афанасий. — Хотя надо было догадаться, что они могут с денежками своими вместе охранителя запереть.
— Да уж, — пробормотал Михаил. — Ты давай собирай чего помельче и подороже, — пробормотал он, разглядывая шахские богатства, высвечиваемые одинокой свечкой, с коей коротал время ночной страж.
В небольшой каморке сокровищ было не так уж и много. Два мешка с монетами, в основном медными и серебряными, — последних Афанасий сыпанул в мешок щедрой горстью. Следом отправились кожаный мешочек с перстнями и кольцами и золотая цепь для парадных выездов. Он хотел еще пригрести скляниц со специями, ароматными маслами и еще какими-то жидкостями — в северных краях они стоили баснословно дорого, но взвесил их на руке и решил оставить. Какие из них дороже, не определить, а тяжесть изрядная.
Михаил продолжал с непонятным упорством потрошить какие-то сундуки и разворачивать свертки, перескакивая туда-сюда через лежащего на полу стражника.
— Да что ты ищешь-то? — не выдержал Афанасий. — Скажи, может, мне попадется.
Михаил хотел что-то ответить, но не успел. Неожиданно пришедший в себя стражник ухватил его за ногу, дернул. Михаил взмахнул руками и во весь рост растянулся на полу, опрокинув на себя полки, уставленные баночками, горшочками и стеклянными фигурками. Невообразимый грохот сотряс дворец, казалось, от фундамента до самой крыши.
Кузнец, выругавшись, приголубил стражника пудовым кулаком по макушке. Выдернул из-под груды хлама Михаила и замер, прислушиваясь. Дюжина-полторы одетых в сапоги ног уже грохотали по лестнице.
Отсюда не выбраться, окон нет. В других комнатах спасения искать? Окна, даже если есть, узкие, пока протискиваться будешь, настигнут. Афанасий подхватил одну из оторванных полок, обитую медью, и ударил ногой по двери.
Неожиданно открывшись, та распластала одного стражника по противоположной стене и саданула другого по выставленной ноге. Тот взревел от боли и упал. Остальные замерли с испугу. Кузнец вылетел в коридор, припечатал еще одного стражника и принял на медный край сабли еще двоих. Попер вперед, не давая им опомниться, протащил до лестницы и стряхнул их вниз.
С верхней ступеньки он увидел привставшего на ноги бледного Василия-посла и шаха Фарруха, который вполоборота с каким-то веселым интересом наблюдал, как катятся по лестнице его люди.
