Юрий Дольд-Михайлик - У Черных рыцарей
– Простите, сеньор, своей болтливостью я навеваю на вас тоску. Нам лучше уехать отсюда. Туда, где много людей. Как видно, я плохой собеседник.
– Наоборот, само провидение послало вас мне сегодня. В чужом городе чувствуешь себя так одиноко. И далеко не с каждым встречным можно так свободно перекинуться словом. Кстати, как вас зовут?
– Хуан Лопес, сеньор! Мне тоже сегодня повезло: очень редко попадается пассажир, который считает тебя человеком и удостаивает разговора.
– Тогда надо закрепить знакомство. Давайте посидим где-нибудь в кафе? Я проголодался, да и вы, верно, не откажетесь немного подкрепиться… Договорились?
Хуан Лопес критически оглядел себя.
– Я в рабочем костюме, сеньор. В более или менее приличное кафе меня не пустят. Да и чувствовать я себя буду неловко среди шикарной публики.
– А вы выберете место, где на нас не обратят внимания.
– Вас не испугает, если там будет полно народу? Да и публика не респектабельная.
– Наоборот, это меня развлечёт.
– Тогда поехали!
Как всегда, воспоминание о Монике нелегко было прогнать. Закроешь глаза – и она уже сидит рядом в белом платье, которое ей так шло. Каким бы восторгом сияли её глаза, если бы они вместе отправились путешествовать! Он бы сделал всё, чтобы печаль ни разу не заволокла её взор. Нет, нет, это не так! Моника не из тех, кто ограничивал свои стремления личным счастьем, они бы вместе прошли по тем местам, где в ожесточённых боях сложили головы бойцы за лучшее будущее Испании. Он повёл бы Монику на площадь, где «святая инквизиция» живьём сожгла тридцать пять тысяч человек из полумиллиона замученных ею, чтобы девушка поняла, как глубоки корни современного фашизма. Теперь фашисты не из религиозных, а из расовых предрассудков обновили методы аутодафе и сожгли уже не десятки тысяч, а миллионы людей. И неизвестно ещё, какие костры они собираются разжечь в будущем.
– Приехали, сеньор!
Машина остановилась. Хуан ловко открыл дверцу, подождал, пока Фред выйдет, и, пропуская его вперёд, вслед за ним направился к бару.
В большом круглом зале, куда они вошли, было многолюдно и шумно. Бочки с олеандрами, пальмами и ещё какими-то вьющимися растениями, отделяющими столик от столика, создавали впечатление ещё большей тесноты, зато служили надёжным укрытием для тех, кто искал укромного уголка для интимной беседы. Заметив свободный столик, Хуан быстро направился к нему.
– Простите, что так поспешил. Боялся, кто-нибудь захватит свободные места. Здесь нам будет удобно.
Заказав закуску для нового знакомого и кофе для себя, Фред, как обычно, внимательно оглядел все столики, попавшие в поле его зрения. Вдруг глаза его чуть сощурились.
– Увидали знакомого? – спросил Хуан.
– Нет, только показалось. Этот лысый с тяжёлой челюстью напоминает кого-то. Не могу припомнить кого.
Хуан оглянулся.
– Вы где остановились, сеньор? В гостинице?
– Да, «Гвадаррама»
– Так ведь это владелец бара при вашей гостинице. Странно, что он оказался здесь. Хотя… о нём ходят разные слухи. Человек он любезный, но я бы не советовал доверять ему.
– Что касается еды, то больше не доверюсь. От сегодняшнего обеда до сих пор горит во рту!
Фред искренне рассмеялся, хотя на душе было неспокойно: собеседником бармена был Гарри, сидящий к ним спиной.
Кофе сразу потерял всякий вкус. Почему эти двое беседуют здесь, а не в «Гвадарраме»? Гарри торопился на свидание с девушкой – где же она? И разговор у них, как видно по жестикуляции, не совсем застольный. Лысый на чём-то настаивает, лицо у него насмешливое и раздражённое. Тощий Браун ещё больше съёжился, втянул голову в плечи, склонился к лысому совсем близко, почти лёг на стол… что-то шепчет… Бармен утвердительно кивает головой, ребром ладони трижды бьёт по столу.
Разговаривая с Хуаном, Фред то и дело искоса поглядывал на дальний столик. Беспокойство всё усиливалось. Не о передаче ли документов договариваются эти двое? И не о том ли, как убрать с дороги его, Фреда? Вот лысый двумя кулаками, крест-накрест, ударил по столу и оскалился. Плечи Гарри мелко задрожали от смеха. Спина угодливо изогнулась. Очевидно, пришли к соглашению… Так и есть! Лысый поднялся. Не прощаясь, бросил на стол несколько монет, кивнул официанту и направился к двери у стойки. Может, пошёл в туалет? Нет, он расплатился, больше не вернётся. Вот поднимается и Гарри. Он уже повернулся лицом к двери. Сейчас тоже двинется…
Фред неловко уронил салфетку и быстро наклонился, чтобы поднять её с пола. Из-под локтя он заметил, как Гарри направился к двери. Он шёл как лунатик, скорее инстинктивно обходя препятствия, чем замечая их.
Вскоре поднялся и Фред.
– Что-то разболелась голова, сеньор Лопес. Спасибо за приятно проведённый вечер! С удовольствием поезжу завтра по Мадриду. Вы сможете позвонить в половине одиннадцатого?
– С удовольствием.
– Тогда вот номер. Спросите Шульца. – Фред написал номер телефона на клочке бумаги и протянул Хуану Лопесу. – А теперь в «Гвадарраму».
Через четверть часа, стоя на балконе гостиницы, Фред прислушивался к мурлыканью, доносившемуся из номера Брауна.
– Гарри, вы уже дома?
– Сейчас зайду! – откликнулся тот, выглянув в открытое окно.
Не успел Фред войти в комнату, как дверь без стука открылась и на пороге возникла знакомая долговязая фигура.
– Испаночка так быстро отпустила вас?
– Едва избавился. Вообразила, что я совсем перееду к ней. – Гарри зевнул во весь рот и потянулся. Но я не из тех, кого легко облапошить.
– У вас, верно, и без неё много знакомых? Ведь вы не в первый раз в Мадриде?
– Бывал. Только всегда по срочным делам. Приехал – уехал… Ну, конечно, не без того, чтобы побаловаться с девушкой. Советую и вам не зевать, кто знает, когда ещё удастся вырваться из школы. А может, вы тоже подцепили какую-нибудь сеньориту? Вы ведь куда-то ходили?
– Зря потерял время на эти проклятые гобелены. По адресам, указанным портье, зашёл к нескольким антикварам. С видом знатока рассматривал поблекшие рисунки, присматривался к фактуре материала, щупал… А купить так и не купил. За то, что кажется хорошим, просят очень дорого, а дешёвые – явная подделка… Придётся звонить Нунке, пусть вышлет деньги. Хочется поскорее избавиться от этой мороки.
– Добавьте свои, потом рассчитаетесь с шефом.
– В том-то и дело, что своих у меня не густо. Нунке сунул сущую мелочь. Может, вы одолжите до завтрашнего вечера несколько десятков долларов? Тогда бы я на свой риск с утра купил гобелен.
– Если выиграю сегодня в бильярде.
