Саша Суздаль - Евангелие от рыжего кота
Мальчик, увидев их гнусные морды в крови, подумал, что эти твари его сожрут, и отрубился, свалившись в пыльную траву.
— Вы его угробите, прежде чем что-либо узнаете, — сказал Хутин, похлопывая его по щекам, и спросил:
— Может, просветите меня, что вы хотите от него узнать?
— Спроси у себя, где рубин, — хмуро сказал Гаагтунгр, собираясь перед этим дать по морде и Хутину. Впрочем, демон сейчас же передумал, так как его действия не дали никаких результатов и, вероятно, без бывшего властелина не обойтись.
— Спросил, — развеселился Хутин.
— Где рубин? — сказал Гаагтунгр.
— Не знаю, — совсем весело сказал Хутин, и Гаагтунгру вновь захотелось ему вмазать, но бывший властелин спросил: — Может, вы мне объясните, как в этом замешан я и этот ребёнок.
У Гаагтунгра вновь зачесались лапы, но он набрался терпения и бить Хутина не стал, а непоследовательно и путано объяснил, что они вернулись в прошлое время и мальчик – будущий Хутин. Мальчик должен знать, куда девался рубин, так как тёрся возле девочки, которую звать Марико. Она дочь отца Кирилла, в миру Арчила Кураури.
— Марико Кураури? — воскликнул Хутин и на него нахлынули воспоминания.
— Вспомнил? Говори, где рубин? — обрадовался Гаагтунгр.
— Девочку вспомнил, а о рубине я ничего не знаю – полный провал, — сказал Хутин и подумал, что Сатанаил, с его возможностями, давно проверил его голову, но вероятно, ничего не нашёл, отчего отправил их в прошлое, чтобы они присутствовали при исчезновении рубина, который с пафосом назывался «Рубин Милосердия».
— Спроси у себя, — снова напомнил Гаагтунгр и Хутин с интересом посмотрел на пришедшего в сознание Вовку. «Вон я какой!» — с некоторой нежностью подумал Хутин, рассматривая мальчика, и даже мокрые штаны Вовки не его не смущали.
— Ты меня не бойся, — сказал Хутин, снимая со своих плеч накинутый плащ.
— Снимай штаны, — приказал Хутин и Вовка послушно снял свои рваные портки, думая, что его будут пороть хворостиной. Хутин выбросил штаны в кусты и накинул на Вовку свой плащ, который подобрал и перевязал ремнём. Посмотрев на мальчика, Хутин остался доволен его видом и взял его за руку.
— Мы уходим отсюда, — сказал он и Гаагтунгр понял, что начальство поменялось. Так как ему был приказ, делать то, что скажет Хутин, то он не очень-то сопротивлялся, потому что весь гнев Сатанаила, в случае неудачи, обрушиться на этого человечка. Что же касается Хутина, то он знал судьбу маленького Вовки и знал, что нужно делать.
— Мы едем в Пермь, — сообщил он и Гаагтунгр кивнул головой в знак согласия. Не мешкая, они отправились в сторону моста через реку Мтквари и через полчаса оказались на железнодорожной станции Метехи. На вопрос Хутина о деньгах, Гаагтунгр вытащил из кармана пару мятых пачек пятирублёвых купюр и отдал ему. Хутин приобрёл билеты до Адлера, откуда собирался отправиться в Пермь. У торговок на вокзале Хутин купил с десяток палочек чурчхелы[36] и несколько лепёшек хачапури[37]. Вовка с вожделением смотрел на еду и Хутин, присев на лавке, накормил пацана и закусил сам. Веельзевул и Гаагтунгр в пищи не нуждались, и могли, разве что, напиться крови невинных душ.
— Так-то лучше, — сказал Хутин и Вовка, запихивая в рот лепёшку, впервые за день улыбнулся.
— Я тебя научу, как дальше жить и скоро ты станешь самым грозным правителем Земли, — сказал Хутин, но Вовка, несмотря на то, что дядя ему нравился, не поверил его словам.
— Какой сейчас год? — спросил Хутин и Вовка удивлённо ответил: — Тысяча девятьсот пятьдесят девятый.
— В будущем сентябре пойдёшь в первый класс, — пообещал Хутин, а Вовка ещё больше удивился и сказал: — Дядя, осенью я пойду в третий класс.
— Тебе, дружок, придётся снова пойти в первый класс, — сообщил Хутин, а Вовка, понимая, что хорошего дядю лучше слушать, вынуждено согласился.
Вскоре прибыл электропоезд Ереван-Масква, и они забрались в купейный вагон, так как ехать в плацкартном, вместе с Гаагтунгром и Веельзевулом, чревато опасностью для пассажиров, а скандала Хутин не желал. Проводница, проверив билеты, с недоумением смотрела на двух милиционеров в странной форме, у которых морды носили следы драки, и подумала, что это артисты, которые снимают кино. Вовка, в просторном и дорогом халате Хутина, с завёрнутыми полами, тоже вписывался в данную концепцию. Скромный Хутин сразу понравился проводнице, так как он смахивал на какого-то известного артиста, чью фамилию она не помнила. Он сразу заказал четыре чая и всё, что имеется из еды, отчего проводница сразу его полюбила и подумала: «Вот что значит, культурные люди, не то, что голь перекатная».
Поезд тронулся, а продавцы, продававшие Хутину еду, вместо денег в кармане, с удивлением обнаружили там прелые листья. Когда слух распространился по всей небольшой станции, кассирша Манана, на всякий случай, тоже заглянула в кассу и с ужасом увидела, что её тоже обманули. Так как на поезд покупали билеты только три пассажира с мальчиком, то она не сомневалась, кто это сделал.
Пока виновные в подлоге денег баловались печеньем, запивая его чаем, вагонное радио восторженно рассказало о Кубе и великом революционере Фиделе Кастро. Ведущий добросовестно поругал американских империалистов и тут же сообщили свежую новость о том, что в той же Америке разрабатывают первый рубиновый лазер. Данное сообщение так взволновало Гаагтунгра, что он тут же вскочил и сообщил о намерении ехать в Америку. Хутин убедил его, что у американцев рубин не тот, хотя и сам не знал, как выглядит этот камень. Как рассказывал Гаагтунгр, этот рубин принадлежал монахам-госпитальерам, а как они оказались в Метехи и при чём здесь Марико Кураури и её отец, придётся выяснять. Правда, Марико кто-то убил, а её отца, Арчила Кураури, разорвал идиот Гаагтунгр. Хутин покосился на сидящего напротив демона, проверяя его дименсиальные возможности чтения мыслей.
Ничего подозрительного в его отстраненном лице Хутин не обнаружил, к тому же Гаагтунгр неожиданно поднялся и вышел в коридор, закрыв за собой дверь. «Куда он?» — насторожился Хутин, но потом успокоился – ещё не хватало присматривать за демонами. Он повернулся к Вовке, чтобы попытаться расспросить его о рубине, но тот прислонился к стенке и спал. Хутин оставил его в покое и задумался о том, откуда известно, что Вовка что-либо знает. Если бы Вовка что-то знал, то об этом знал бы и он, но своё исчезновение из Метехи Хутин не помнил. В любом случае, Вовку следует отправить в Пермь, иначе незапланированные репликации грозят исчезновением его, Хутина.
«Может, Сатанаил так и задумал?» — подумал Хутин и покрылся холодным потом. В купе было душно, и Хутин вышел в коридор, оставив дремавшего Веельзевула и сонного Вовку. В открытое окно дул свежий ветерок и Хутин высунул голову, подставляя её под встречный ветер, который освежал и выдувал дурные мысли. В купе проводницы, находящемся через одну дверь, что-то подозрительно грохнуло, и Хутин насторожился. «Гаагтунгр! Он её убьёт!» — подумал Хутин, смирившись с неизбежным скандалом.
