Рахул Санкритьяян - В забытой стране
Глава XVII. ВСТРЕЧА С ЦАРИЦЕЙ
Старик так внимательно смотрел на меня, будто пронизывал насквозь. Стараясь избегнуть его взгляда, я осмотрелся и вдруг заметил за спиной Псаро молодого человека, который тоже плыл вместе с нами на «Лотосе».
Нохри положил свою руку мне на плечо, и я получил представление о его физической силе: он дотронулся до моего плеча лишь четырьмя пальцами, мне же показалось, что на меня навалилась огромная тяжесть и я, не выдержав ее, вот-вот упаду на пол.
— Ну, Псаро, гляди лучше. Знаешь ты этого человека? Встречал ты его когда-нибудь в той удивительной стране, которая лежит за пустыней?
Я переживал примерно то же, что кровавый убийца, сидящий на скамье подсудимых за крепкой решеткой и ожидающий решения суда.
— Нет, я его не знаю, — ответил Псаро, чуть помедлив.
Я в душе поблагодарил господина Чана за его сообразительность и мастерство, за то, что он изменил цвет моей кожи, сбрил бороду, усы и гладко выбрил голову — в общем, за все то, что сделало меня совершенно неузнаваемым.
Нохри даже не скрывал своего глубокого разочарования. Он начал ходить из угла в угол, широко раздувая ноздри и ударяя кулаком правой руки в левую ладонь. Глядя на него, я невольно сравнил его с только что пойманным тигром, который впервые очутился в железной клетке.
Потом он остановился, прищурил глаза, заложил руки за спину и снова обратился к Псаро:
— Гляди лучше!.. Я верю, что ты увидел в той удивительной стране такие необычные, странные вещи, о которых никто из нас даже не слышал и в которые трудно поверить. Ты выучил там такой необыкновенный язык, которого здесь никто не может понять… Ты сказал, что амулет был украден у тебя в каком-то приморском городе. Как он выглядел, этот вор?
— Не знаю, потому что тогда было темно. Я помню двух людей, у которых находился амулет. Один из них был старик с седой бородой, — тот никогда не отважился бы отобрать похищенного жука-скарабея, — ответил Псаро.
— А второй?
— Второй был очень высоким, худощавым человеком с безумным блеском в глазах.
Я был спасен! Я сознавал, что нельзя оставлять без ответа эту выходку Нохри, и поэтому сказал сердито, пытаясь вызвать у Нохри уважение к себе:
— Послушай, Нохри, сама правительница этой страны приветствовала нас, а она ведь сильнее и влиятельнее тебя, хотя ты и придерживаешься другого мнения на этот счет. С тех пор как мы здесь, мы никому не сделали ничего плохого. Еще в тот день, когда мы прибыли сюда, я передал царице, что боги посетили ее страну, заботясь о мире и процветании серафийцев. Я спрашиваю, по чьему указу ты оскорбил меня и поставил этого человека судьей надо мной?
— По собственной воле! — зарычал Нохри.
— В таком случае, я вынужден буду сказать царице, что нахожусь здесь не для того, чтобы сносить оскорбления.
— Царицу можно напугать рассказами о богах и духах, о колдовстве и заклинаниях — она, как-никак, женщина, — но для солдата эти россказни не представляют никакого интереса.
— Я иду к царице, — сказал я и направился к выходу.
Дверь сама раскрылась передо мной, но не успел я сделать и двух шагов, как путь мне преградили двадцать воинов, вооруженных с головы до ног.
Я повернулся к полководцу:
— Прикажи им пропустить меня!
Нохри злобно улыбнулся в ответ:
— Ну, видишь, какую сеть раскинул я здесь для вас? На этот раз ты выбрался из нее, но в следующий раз тебе ее не разорвать, и в сеть попадешься не только ты, но и шакал, и ибис, и сокол, — сказал он и приказал пропустить меня.
Я понимал, что только чудо спасло меня от Нохри, и, выйдя из дворца, долго не мог прийти в себя. Да вы и сами легко сможете представить себе мое состояние, если вспомните, что я не отличаюсь особой храбростью.
Но Нохри бросил нам в лицо прямой вызов, и я сразу же отправился к царице, чтобы рассказать ей обо всем.
У главного входа меня встретил начальник охраны, который поднял руку в знак приветствия и спросил о причине моего визита. Я ответил, что мне необходимо повидать царицу. Тогда он провел меня по садовой дорожке к зданию, в котором помещался тронный зал. По красивой мраморной лестнице я поднялся в огромный зал с бассейном. У самой воды был расстелен ковер, на котором возлежала царица со своими подругами. Я взглянул на нее и подумал, что она совсем еще дитя.
Царица встала и почтительно приветствовала меня.
— Боги просили вас передать мне что-нибудь? — спросила она.
— Боги посылают царице свое благословение, — ответил я и снова почувствовал, что мы преступники, потому что сознательно обманываем молодую, бесхитростную, чистую и честную девушку.
Царица нравилась мне не только своей наивностью, но и простотой обхождения, а это особенно ценно, если учесть, что Серисис, как-никак, принадлежали все блага древней цивилизации. Царица получила хорошее образование — Яхмос рассказывал мне, что она иногда часами беседует с учеными мужами. Если бы она, правительница этого царства прошлого, имела хотя бы отдаленное представление о современном мире, то, несомненно, еще лучше управляла бы этой забытой всеми страной.
Когда я стоял перед Нохри, который не знал сострадания и не питал ни к кому ни малейшего уважения, я понимал, что моя жизнь, как и жизнь моих товарищей, висит на волоске — малейшая неуверенность или неосторожно сказанное слово приведут нас к смерти, — и, чтобы вырваться из рук такого человека, простительно любое средство.
Но сейчас, стоя перед царицей, я считал, что мы заслуживаем самого жестокого наказания, и мне очень хотелось рассказать ей все. Конечно, это было бы очень глупо с моей стороны: если бы Серисис и пожелала спасти нас, то ей это не удалось бы — все равно ее подданные не помиловали бы тех, кто одурачил их.
Я заметил, что царица питает ко мне особую симпатию не только потому, что я живу вместе с богами. Не знаю, чем это объяснить, ибо даже в дни молодости в моей внешности не было ничего привлекательного и я не мог рассчитывать на благосклонность такой девушки, теперь же я постарел и по возрасту годился ей в деды. Но она явно относилась ко мне с большой нежностью, любовью и уважением.
Взяв меня за руку, Серисис спустилась со мной по мраморной лестнице в сад. Предвечерний прохладный воздух был напоен ароматом цветов. Мы шли по дорожке, по обеим сторонам которой стояли статуи древнеегипетских богов и богинь. Вдруг она заглянула мне в лицо.
— Тутмос, что с вами? Вы, кажется, чем-то встревожены? — сказала она.
— Да, царица, — ответил я.
— Может быть, ты огорчили чем-нибудь. богов? — спросила Серисис с глубоким участием.
— Нет, я никому не сделал ничего плохого и не могу понять, почему Нохри объявил меня своим врагом. Я пришел сюда, царица, чтобы просить у вас защиты от этого страшного и низкого человека.
