Геннадий Самсонов - Ссылка
Утром Анна отнесет письмо на почту и отправит его Алексею, но тот это письмо не получит.
XXIЗима подходила к концу. На крышах домов появились сосульки. Дни стали длиннее. Солнце, своими яркими лучами, старательно топило посиневший снег. В воздухе пахло весной. На лугах появились проталины, а лес оживал звонким щебетом лесных пернатых.
Санный путь рухнул и поселок лесозаготовителей оказался отрезанным от внешнего мира. Однако Силин успел еще съездит с отчетом в город. В приемной отдела секретарша задержала его:
— Товарищ Силин, вот пакет с Поволжья пришел. Получите и распишитесь.
Силин получил пакет и ушел с ним в конец коридора. Он прислонился к подоконнику окна, с нетерпением разорвал пакет и впился глазами в исписанные листы бумаги.
По мере чтения лицо его менялось, появилась злорадная улыбка, глазки лихорадочно бегали по страницам документов, самодовольное выражение не сходило с его физиономии.
В сопроводительной записке указывалось:
«Товарищ Силин! На ваш запрос сообщаем, что уполномоченный ОГПУ Пименов, занимавшийся гражданином Уваровым, арестован и передан суду как примкнувший к троцкистской группировке. При обыске в его сейфе были обнаружены и изъяты документы по делу гражданина Уварова, которые пересылаем вам для принятия мер на месте».
Документами были — объяснения милиционеров, застреливших отца Никодима (гражданина Левченко), протокол допроса Уварова, объяснение председателя сельсовета Миронова, протокол осмотра ружья, протокол осмотра места происшествия и трупа гражданина Левченко.
Силин аккуратно сложил все бумаги, сунул их обратно конверт и бережно засунул его во внутренний карман шинели. «Ну, теперь вы у меня вот где — прошептал Силин сжал кулаки — С этими бумагами ты у меня дорогой фельдшер можешь и на Соловки загреметь. Мало того, что на история с отцом Никодимом очень интересна, но если глубже копнуть, с какой это стати уполномоченный ОГПУ Пименов припрятал на тебя эти документы. Тут ведь можно, господин Уваров, и твою связь с Пименовым, считать не случайной. Не одного ли поля ягодка и не в одной ли группе участвовали? — От этих рассуждений у Силина даже пот на лбу выступил. — Пойти сейчас начальству доложить о документах и раскрутить дело Уварова? Можно, конечно. Тогда и продвижение по службе обязательно будет. Возможно и при отделе оставят в городе. Но тогда все, прощай Анна. И давить на нее нечем будет. Делом Уварова займутся другие. Нет, надо использовать этот шанс, а передать бумаги я всегда успею».
Приняв решение, довольный Силин уладил все дела в отделе и вышел из здания. После некоторого раздумья он постоял у входа, перекинулся парой слов с курившими на скамейке сослуживцами и направился в чайную. Пропустив два по стопятьдесят и сытно пообедав. Силин подумал, что жизнь прекрасна и захватив бутылку водки с собой, направился к Нюрке Мезенцевой у которой всегда находил приют и ласку. Нюрка работала подавальщицей в рабочей столовой и жила рядом с молокозаводом в небольшом, но уютном домике. Силин знал, что она является осведомителем ОГПУ, но виду не показывал, стараясь из этого извлечь выгоду. Для себя.
На другой день едва рассвело, Силин добрался до конюшни отдела, запряг лошадь в легкую кошевку и отправился в обратный путь. Утрами еще подмораживало и дорога была легкой. Сидя в кошевке и понукая лошадь, Силин строил планы относительно Уваровых. «С бумагами немного надо подождать. Попробую еще раз поговорить с Анной — думал Силин — Если она даст понять, что я ей не нужен, то придется показать ей документы на отца и объяснить, что за этим может последовать. Постараться убедить ее, что я эти бумаги специально изъял, что бы спасти ее и отца. Это должно на нее подействовать».
Представив себя в роли спасителей семьи Уваровых, Силин довольно улыбнулся и потянулся к портфелю, где у него оставался в бутылке одёнок водки.
XXIIУваровы жили обычной, размерной жизнью, надеясь, что весной и в их жизни произойдет что-то новое. Анна ждала ответ от Алексея и с открытием навигации собиралась одним из первых пароходов уехать к нему. Она надеялась, что сможет добиться разрешения на переезд. Для этой цели Анна взяла сегодня с собой на ночное дежурство бумагу и конверт.
Часов до 23-х телефонных заказов было мною. В основном звонил Зорин. Он связывался с речпортом, узнавал прогнозы на ледоход, уровень подъема воды, наличие буксиров на отправку плотов. Ушел он из конторы около полуночи. Заглянул ни коммутатор, пожелал Анне спокойного дежурства.
После его ухода, Анна позвонила отцу. Он тоже сегодня дежурил в больнице. Они обменялись обычными для этого времени фразами и договорились утром встретиться у магазина. Надо было купить муки, а в одни руки давали не более трех килограмм.
Переговорив с отцом, Анна достала из сумки пару шанежек с творогом и бутылку молока, заботливо завернутых в платок Марией. Слегка перекусив, она закуталась в платок и закрыла глаза.
Звонок раздался резко и неожиданно. Анна тряхнула новой, прогоняя дремоту и торопливо ответила в трубку.
— Двинской слушает.
— Скажите, у вас работает Анна Уварова? — на том конце провода выжидательно замолчали.
У Анны внезапно появилось легкое головокружение, сердце забилось толчками.
— Да, работает. Это я — ответила Анна, облизав пересохшие губы.
— Здравствуйте, я — Галя Куликова.
— Здравствуйте, Галя — поздоровалась Анна, стараясь справиться с охватившим ее волнением.
— Мы тут узнали, что вы ищите Алексея Колосова — в трубке притихли.
— Да, да ищу — у Анны ноги стали ватными, голос жал.
— Он здесь, у нас в поселке.
— Где он сейчас? — Анна рванулась со стула, по тут же осела обратно, взяла себя в руки — Как он там?
На другом конце провода установилось недолгое молчание и, не ответив на вопрос Анны. Галя с каким-то виноватым оттенком в голосе сказала:
— Вы поговорите с моей подругой Шурой. Она сейчас трубку возьмет.
Послышался шорох, невнятный тихий разговор и Наконец в трубке прозвучало:
— Здравствуйте Аня, с вами говорит Шура Куделина.
— Здравствуйте Шура — ответила Анна. Волнение не проходило. Появилось чувство неясной тревоги
— Вы знаете Алексея?
— Да, знаю — голос звучал тихо.
— Где он? — уже в нетерпении спросила Анна, ожидая ответа, плотно прижав трубку к уху. В трубке замолчали, затем раздались громкие рыдания.
Анна, прижав трубку к уху, уставилась невидящим взглядом куда-то вдаль. Мысли путались, и она отрешенно ждала ответа на свой вопрос.
— Умирает Алексей. Плох он очень — голос Шуры звучал тихо, слышались резкие всхлипы.
