Кристиан Жак - Закон пустыни
– Своим врагам не помогают, – бурчал он.
– И это говорит судья?
– Судья должен это сказать.
– Я же врач.
– Это чудовище пыталось нас уничтожить, тебя и меня.
– Но у него не получилось. И сегодня он уничтожает себя изнутри.
– Его недуг не искупает его вины.
– Ты прав.
– Если ты согласна со мной, прекрати заниматься его делами.
– Моих мыслей он не занимает, я действую из чувства долга.
Пазаир чуть-чуть повеселел.
– Ты ревнуешь?
Он притянул ее к себе.
– Ужасно.
– Ты не разрешаешь мне лечить никого, кроме собственного мужа?
– Безусловно, если бы закон давал мне такую возможность.
Слегка встревоженный Смельчак протянул правую лапу Нефрет, а левую – Пазаиру: малейшие разногласия между хозяевами делали пса несчастным. Его поза была так забавна, что они оба расхохотались. Успокоенный пес поддержал веселье своим лаем.
* * *Отстранив двух писцов, нагруженных свитками папируса, и толкнув секретаря, Сути распахнул дверь в рабочую комнату Пазаира. Хозяин пил медную воду. Длинные черные волосы офицера были растрепаны, некогда славный герой был страшно разгневан.
– У тебя неприятности, Сути?
– Да, и это – ты!
Старший судья встал и закрыл дверь. Скандал обещал быть шумным.
– Мы можем поговорить в другом месте.
– Ну уж нет! Корень моих неприятностей именно здесь.
– С тобой несправедливо обошлись?
– Ты уже успел прикипеть к своему месту, Пазаир! Взгляни вокруг: бумагомараки, тупые чинуши, мелкие душонки, озабоченные лишь своим продвижением по службе. Ты попираешь нашу дружбу, ты забросил расследование по полководцу Ашеру, истина тебя больше не волнует. Создается впечатление, что ты больше не доверяешь мне! Должности и полномочия застят тебе глаза. А между тем я сам видел, как Ашер пытал и убил египтянина, я знаю, что он предатель, а ты строишь из себя важную персону!
– Ты выпил.
– Только плохого пива, зато много. Мне было необходимо. Ни у кого не хватит смелости говорить с тобой так, как я.
– Ты никогда не чувствовал нюансов, но я не подозревал, что ты просто глуп.
– Вдобавок ко всему, ты меня и оскорбляешь! Попробуй опровергнуть то, что я сказал, если посмеешь.
– Сядь.
– Я не вступаю в сделки с совестью!
– Ну хотя бы отдышись.
Слегка пошатываясь, Сути умудрился сесть, не потеряв равновесия.
– Не пытайся меня умаслить. Я тебя насквозь вижу.
– Тебе повезло. Лично я мало что понимаю.
– Что ты хочешь этим сказать? – удивился Сути.
– Посмотри: я завален работой. Когда я работал квартальным судьей, у меня было хотя бы немного времени, чтобы вести расследования. На новой должности я обязан отвечать на сотни ходатайств, просматривать несметное количество документов, успокаивать гнев одних и нетерпение других.
– Ты угодил в ловушку! Уходи в отставку, и будем работать вдвоем.
– Какие у тебя планы?
– Свернуть шею полководцу Ашеру и избавить Египет от этой порчи.
– Последнего ты не добьешься.
– Добьюсь! Обезглавить заговор – и дело в шляпе!
– А убийство Беранира?
Сути саркастически рассмеялся:
– Я был настолько хорошим следователем, что женился на госпоже Тапени.
– Я оценил твою жертву.
– В противном случае она бы ничего мне не сказала.
– Зато теперь ты богат.
– Но Пантера в бешенстве.
– Такому соблазнителю, как ты, пора к этому привыкнуть.
– Я – и вдруг женат… Это же хуже, чем каторга! Разведусь при первой же возможности.
– Свадебная церемония прошла нормально?
– В самом узком кругу. Она не хотела видеть никого. А в постели – как с цепи сорвалась. Для Тапени я как мед для мухи.
– А как продвигается расследование?
– С иглами вроде той, которой был убит Беранир, умеют управляться всего несколько дам из высшего общества. Самая искусная и самая заметная среди них – госпожа Нанефер. Ее пост инспектора государственной казны – почетный, но она действительно заведует складом тканей и прекрасно владеет мастерством ткачихи.
Госпожа Нанефер, супруга судовладельца Денеса, смертельный враг Бел-Трана, самого лучшего помощника судьи! При всем том, будучи членом жюри во время процесса над Ашером, она не выступила против Пазаира. Снова, в который уже раз, судья почувствовал, что никак не нащупает верного пути. Вывод о виновности вроде бы напрашивается сам собой, однако уверенности нет.
– Арестуй ее немедленно, – посоветовал Сути.
– У меня нет достаточных доказательств.
– Опять, как с Ашером! Почему ты не хочешь признавать очевидное?
– Не я, Сути, а суд. Чтобы признать вину обвиняемого в убийстве, суд должен располагать безупречными доказательствами.
– Но я же ради этого женился!
– Постарайся узнать еще что-нибудь.
– Ты требуешь от меня все больше, а сам прячешься за частокол законов, из-за которого не видишь реальности. Ты отрицаешь то, что ясно, как белый день: Ашер – предатель и преступник, который стремится взять под контроль армейские части в Азии, а Нанефер – убийца твоего учителя.
– Но почему тогда полководец бездействует?
– Он занят тем, что расставляет своих людей на нужные посты в Египте и на покоренных землях в качестве инструктора офицерского корпуса в Азии. Он формирует из преданных ему людей группу чиновников и военных. И скоро, с помощью своего друга Чечи, получит в свое распоряжение сверхнадежное вооружение, с которым сможет противостоять любым войскам. Тот, кто контролирует армию, владеет всем государством.
Пазаир недоверчиво слушал.
– Военный переворот не имеет шансов на успех.
– Золотой век кончился, на троне – Рамсес! Провинция населена большим количеством иноземцев, а наши дорогие соотечественники больше думают о том, как бы разбогатеть, а не о том, чтобы удовлетворить богов. Прежняя мораль умерла.
– Личность фараона по-прежнему священна. Ашеру с ним не сравниться. Ни один из кланов его не поддержит, страна его не примет.
Этот аргумент сработал. Сути признал, что его рассуждения, убедительные в том, что касается провинций, не действуют в отношении Египта Рамсеса Великого. И никакая группировка, даже прекрасно вооруженная, не сумеет добиться одобрения храмов, не говоря о том, чтобы снискать доверие народа. Чтобы управлять обеими землями – Нижним и Верхним Египтом, – одной силы недостаточно. Необходима священная сущность – способность заключить договор с богами и заставить воссиять на земле божественную любовь. И если грека, ливийца или сирийца эти соображения способны лишь рассмешить, то для египтянина они являются определяющими; и сколь бы талантливым стратегом и ловким интриганом ни был Ашер, необходимых для этого качеств у него нет.
