Юлия Андреева - Свита мертвой королевы
После этого меня огрели по спине моим же копьем и, придав скорости, здоровенным пинком выбросили во двор. Скрипя ржавыми наколенниками и ругаясь как лодочник, я поковыляла туда, где меня ждала донья Инес.
Глава двадцать четвертая. Тайная семья принца Педру
Обожаю наших господ за их предсказуемость. Чем меньше звание офицера, тем больше гонор. Тем больше он тявкает, пытаясь выказать свою значимость и силу.
Вращаясь среди высшей знати, я ни разу не видела таких амбиций, такого болезненного тщеславия и одновременно с тем такой верности долгу, какие выказывают люди бедные. Нищие рыцари хорохорятся точно надутые индюки, полагая, что ведут себя подобно отпрыскам благородных семейств, в то время как до королей и их приближенных им как до звезд. Наслышанная о былом богатстве своей семьи дама мнит себя знатной, требуя, чтобы муж, дети и единственная черная девка приносили ей почести, равные королеве.
Видела я и королеву. Королеву Испании, когда уже многим позже в Мадриде мы с Альвару были представлены ко двору. Это была достаточно простая и доброжелательная женщина с широким лицом и большими руками, больше подходящими для молочницы. На моей памяти она не прочла ни одной книги и интересовалась только тем, что кушал и куда ездил за день ее любимый сынок. Она могла часами обсуждать подстреленных на охоте уток, взвешивая их на руках и рассказывая о славных охотах времен ее батюшки.
Графиня, в свите которой я состояла, хоть с виду и напоминала нежного и кроткого ангела, которому нет никакого дела до земной суеты, больше всего заботилась о своем супруге, собирая для него сплетни и пытаясь хоть как-то помочь ему в деле продвижения по службе. Она могла часами просиживать с женой генерала Кастелу, рассказывая о своем ненаглядном Луиджи и ожидая того, что та в свою очередь передаст о подвигах графа мужу. В общем графиня Альвару, при всей своей хрупкости, оказалась обыкновенной интриганкой и сплетницей, чьи амбиции однажды стоили королевству гражданской войны, но об этом позже.
Что же касается несравненной доньи Инес, с которой я подружилась после услуги с шалью, то та была действительно ангелом.
Внебрачная дочь гранда, она не могла рассчитывать на хороший брак, однако и не собиралась выходить замуж, так как ее любовь, ее рыцарь, которого я спасла в тот день, повесив условный знак на решетку окна, оказался не кем иным, как принцем Педру.
Их связь продолжалась уже несколько лет. Проводя все свободные часы с божественной подругой, Педру прижил с ней двоих детей. Правда, Афонсу, названный так в честь короля, умер сразу после рождения, а дочке тогда было около восьми месяцев. Третьего ребенка донья Инес носила под сердцем.
Госпожа де Кастро и принц были воистину прекраснейшей парой! Педру действительно любил Инес, они встречались тайно, и за время их связи принц умудрился не попасть в сети ни одной придворной прелестницы и не воспользоваться услугами ни одной блудницы. Что было воистину чудом, учитывая царившие повсеместно свободные нравы.
Обычно Педру селил Инес в одном из своих замков, по соседству от основной резиденции, местоположение которой менялось в зависимости от монаршей прихоти. Там они жили своей семьей, никого не трогая и стараясь не вызвать подозрений. Тем не менее об Инес так или иначе знали все. Моя же неосведомленность в связи с этим объясняется тем, что вместе с графиней Альвару я совсем недавно оказалась в Лиссабоне и не могла сразу же войти во все обстоятельства придворной жизни.
Постоянная связь, казалось, давала некоторую надежность положению этой молодой пары, но в последнее время терпению короля пришел конец. Все чаще он сравнивал чахоточную, стоящую одной ногой в могиле невестку и цветущую счастливую любовницу сына, которая своей красотой, здоровьем и жизнелюбием словно отнимала жизнь у принцессы, подобно тому, как сорняк забивает благородную культуру, лишая ее воды и солнечного света.
Кроме того, Педру и его жена Констанса не имели детей. Ее высочество родила двоих мальчиков, которые умерли еще в раннем младенчестве, и теперь героически старалась подарить принцу и всей стране третьего, хоть на этот раз здорового и крепкого наследника.
Из-за всего этого король и искал случая разобраться как-нибудь с тайной семьей своего сына. Такая возможность ему представилась через одиннадцать лет.
Часть II. Неожиданные повороты судьбы, или Новые расследования дона Санчуса
За то и кляну судьбину,
Что словно свирепый кат,
Казнила меня, безвинну,
Сперва вознеся на вершину,
Чтоб после низвергнуть в ад.
Ведь если б не погубил
Меня мой любовный пыл,
Я б ныне в огне не сгорала,
О чадах своих не страдала,
И слез бы никто не лил.
Стежок за стежком я вышчиваю подушку для графа Альвару. Подушку с марокканским узором, смысл которого не в силах постичь. Тонкая иголка тянет за собой золотую змейку-нитку. Когда нитка вслед за иголкой пронзает натянутую на круглых пяльцах материю, раздается тихий стон.
Я вышиваю, вспоминая. Стежок за стежком. Не могу припомнить свою жизнь день за днем. Как много важного стерлось из памяти, как много задержалось в ней пустого и малозначительного!
Например, как ни стараюсь, я не могу припомнить лица своего второго сына Горацио, когда Альвару разрешил ему жить с нами. Зато прекрасно помню малейшие подробности расследования дона Санчуса, с которым судьба снова и снова сводила меня, точно пытаясь мне что-то объяснить.
Стежок за стежком я вышиваю подушку по приказу графа Альвару. Пусть же все идет своим чередом. Не стану перескакивать через года и события.
Я вспоминаю…
Глава первая. Донья Перналь
При дворе принца Педру служил некто маркиз Мигель Перналь. С ним я была в некотором роде знакома еще во время его ученичества в университете Коимбры. Когда я приходила к своему возлюбленному, дон Перналь пару раз щипал меня за щечку или шлепал по заднице. Вот и все знакомство.
Тем не менее я крайне удивилась тому, что при первой встрече в замке он сделал вид, будто бы видит меня впервые. Такое чванство было странно еще и потому, что сам инфант Педру вежливо поклонился мне при встрече, осведомившись о моем здоровье после утомительного путешествия к королевскому двору.
При всех придворных Педру завел со мной пространный разговор, в котором дал понять, что прекрасно запомнил меня еще по Коимбре, но не намерен выдавать ни моего происхождения, ни обстоятельств, при каких мы познакомились. Он первым делом запомнил мое новое имя, не пытаясь при этом как-то задеть или высмеять меня.
