Георг Борн - Невеста каторжника, или Тайны Бастилии
– Клянусь моим вечным блаженством, это его последняя подлость! Я уже было перестал опасаться его, и он воспользовался этим! Куда он увез мою мать?
– Твой негр должен это знать, – ответила Адриенна.
Марсель удивился:
– Гассан? Разве он уже оправился от раны?
– Нет, – ответила Адриенна. – Но его нельзя было удержать, когда он услышал, что герцог похитил и силой увез госпожу Каванак. Он пустился бежать за каретой, чтобы узнать, куда она направляется.
Марсель угрюмо насупился и мрачно проговорил:
– Итак, этому Бофору удалось исполнить свой гнусный замысел! Что ж, это будет его последним делом. Будь спокойна, Адриенна, я вырву матушку из его грязных рук. Возвращайся в Сорбон или на остров Жавель. И скоро ты обо всем услышишь.
– Милый Марсель, – просительно заглядывая ему в глаза, промолвила Адриенна, – будь осторожен. Ты же знаешь, как опасен герцог!
Но Марсель презрительно махнул рукой:
– Опасен? Был опасен… Не бойся ничего. Развязка наступит очень скоро!
– И все‑таки я боюсь за тебя, – настаивала Адриенна встревоженно. – Будь осторожен.
– Не бойся ничего, – терпеливо повторил Марсель. – Я найду средства заставить его… А сейчас поезжай в Сорбон и успокой бедную Манон. Как она могла защитить мою матушку? Ей ли, слабой старушке, устоять против беспощадного насильника? Так что успокой ее.
Адриенна повернулась к дверям, и тут колыхнулась портьера и из‑за нее показался Гассан. По его покрытому потом, искаженному лицу было видно, что рана причиняет ему сильное страдание, но он старался ступать твердо.
– Гассан! – воскликнул Марсель. – Тебе надо лежать, пока не затянется рана.
– Гассан не может лежать, мой господин, – ответил негр, сдерживая стон. – У Гассана есть очень важное дело.
Марсель с сочувствием посмотрел на него и спросил:
– Ты попытался проследить за каретой герцога?
– Да, – ответил Гассан, с мрачным удовлетворением добавив: – И это мне удалось.
– Значит, ты знаешь, куда герцог увез мою матушку?
Гассан кивнул и твердо сказал:
– Знаю, мой господин. Он увез ее в Париж, в свой дворец. Я сразу же направился сюда, чтобы сообщить вам. Но я не мог идти очень быстро.
Марсель благодарно посмотрел на измученного негра и растроганно сказал:
– Ты сделал доброе дело, Гассан! Я этого не забуду!
– Твои слова – самая большая награда для меня, мой господин, – ответил, кланяясь, Гассан.
– Сможешь ли ты сию же минуту поехать со мной в Париж? – не скрывая тревожной озабоченности, спросил Марсель.
– Хоть на край света, – ответил негр, не задумываясь.
– Итак, в Париж! – решительно проговорил Марсель. – Не станем терять времени.
Он велел заложить свою карету, а сам проводил Адриенну до экипажа, в котором она приехала и, попрощавшись с ней, велел кучеру отвезти девушку обратно в Сорбон. Затем, усевшись с Гассаном в поданную карету, отправился в Париж и, не заезжая к себе, велел ехать прямо к герцогскому дворцу. Марсель понимал, какие опасности могут подстерегать его в логове злейшего врага, но надо было спасти мать, и на этом пути ничто не могло его устрашить.
Когда карета подкатила ко дворцу Бофора, Марсель стремительно взбежал по ступеням к парадному входу. Гассан с трудом двигался, но не отставал от него.
Слуги герцога, дежурившие в холле, раболепно кланяясь, спросили, что доложить их господину. Марсель высокомерно отмахнулся, бросив на ходу, что сам доложит о себе, и, сопровождаемый Гассаном, по крутой лестнице направился во внутренние покои второго этажа. Краем глаза он заметил, как по мере приближения к цели лицо верного негра приобретало все более грозное и свирепое выражение. Гассан жаждал мести.
На верхней площадке лестницы им неожиданно преградил дорогу Валентин. Маркиз, смерив лакея презрительным взглядом, спросил:
– Где твой хозяин?
– Его светлость сегодня не принимают, – уклончиво ответил хитрый Валентин.
– Я спросил тебя не об этом, – высокомерно процедил Марсель и повторил: – Где твой хозяин?
Валентин, заметив, что маркиз выразительно положил руку на эфес шпаги, услужливо поклонился и подобострастно проговорил:
– Его светлость отдыхает в маленьком салоне возле комнаты госпожи Каванак.
– Хорошо, – кивнул Марсель. – Оставайся здесь. Я сам доложу о себе.
– Но мне велено никого не впускать без доклада! – с вызовом проговорил Валентин и решительно шагнул к двери во внутренние покои.
– Прочь с дороги! – крикнул Марсель, теряя терпение, и выхватил шпагу.
Валентин в страхе шарахнулся в сторону. Гассан для острастки погрозил ему громадным черным кулаком. Лакей застыл у стены, не зная, что делать. Марсель стремительным шагом, держа в руке обнаженную шпагу, вошел в кабинет Бофора.
– Дьявол меня разрази! – оторопело вскричал герцог. Лицо его исказила злобная гримаса. – Это еще что такое? Где мои слуги? Трусы, подлые собаки! Где эти проклятые рабы? Как этому ублюдку удалось проникнуть в мои покои?
Марсель прервал его. Он во весь голос заорал:
– Ты совершил новое гнусное преступление, Анатоль Бофор! Ты посмел силой увезти мою мать из Сорбона! Тебе конец! Ты за все ответишь и на земле и на небе!
Не успел Марсель произнести эти слова, как негр, подобно разъяренному тигру, бросился на герцога. И прежде чем Марсель успел помешать этому, Гассан сдавил горло Бофора своими железными руками.
– Это тебе за мою рану, за то, что ты обманул меня… – выкрикивал негр хриплым голосом. – За то, что ты подговаривал меня убить маркиза и напал на его бедную мать. Пришел твой последний час!
И действительно, это непременно случилось бы, если бы не вмешался Марсель.
– Гассан! – крикнул он. – Отпусти его!
Но негр, ничего не слыша, продолжал сжимать горло герцога, чье лицо уже посинело, а глаза вылезли из орбит.
– Гассан! – гневно повысил голос Марсель. – Назад! Не твое и не мое дело свершить последний суд над этим негодяем. Он предстанет перед королем и перед Богом, когда придет час!
– Мой господин! – ответил негр с обидой, по–прежнему не разжимая железной хватки. – Разве я несправедливо поступаю?
Бофор уже и не пытался освободиться, он только сдавленно хрипел.
– Он подлежит законному суду, а не твоей мести, – повторил Марсель. – Отпусти его!
Гассан с явной неохотой разжал свою смертельную хватку и, ворча недовольно под нос, отступил на шаг. Герцог хватал ртом воздух и никак не мог отдышаться, еле держась на ослабевших дрожащих ногах.
Марсель терпеливо подождал, пока Бофор немного придет в себя, и только тогда высокомерно и презрительно проговорил:
