Джеймс Купер - Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник)
– Я уже сказала, что бесполезно объяснять подробности моего сана, потому что ты, гурон, ничего здесь не поймешь. Обратись опять к своим глазам, и они сколько нужно объяснят тебе значение моей особы. Разве покрывало, которое я ношу на плече, похоже на покрывало обыкновенных женщин? В таких украшениях появляются только жены и дочери вождей. Теперь слушайте и узнайте, почему я пришла к вам одна и какое дело привело меня сюда. У ингизов, так же как и у гуронов, есть молодые воины. Только их гораздо больше, вы хорошо это знаете.
– Ингизов много, как листьев на деревьях. Каждый гурон знает это.
– Понимаю тебя, вождь. Пойми же и ты: от каких хлопот я тебя избавила, что не привела с собой людей. Молодые мои воины так же, как твои гуроны, не могут рассчитывать на дружелюбную встречу, особенно, если англичане увидят, что для этого бледнолицего пленника вы готовите пытку. Известно им, так же как и мне, что это великий охотник, прославившийся повсюду своим необыкновенным искусством. Они вступятся за него, и след ирокезов обагрен будет кровью на возвратном пути в Канаду.
– Много видели мы крови, дочь моя, и гуроны скорбят, что это все кровь их воинов.
– Значит, я прекрасно сделала, что не окружила себя бледнолицыми, иначе кровь гуронов полилась бы опять обильным потоком. Я слышала о Райвенуке и заблагорассудила позволить ему возвратиться с миром в свою деревню для успокоения женщин и детей. Если потом он изъявит желание выступить на охоту за нашими волосами, мы встретим его, как прилично англичанам. Райвенук, говорили мне, любит слонов и маленькие ружья. Смотри, вот и те, и другие, назначенные в подарок для знаменитого вождя, если только сам он захочет быть моим другом. Пусть он присоединит эти драгоценности к своему имуществу и благополучно воротится в свою деревню до прибытия моих воинов. Он покажет канадским ирокезам великие сокровища, приобретенные в то самое время, как могущественные отцы наши, пребывающие за морями, отправили друг к другу военные секиры. Но этот великий охотник пойдет со мною. Нужен он мне для того, чтобы дворец мой не оставался без дичи.
Джудит, хорошо знакомая с формами красноречия индейцев, старалась подражать им в замысловатом образе выражений и, сверх ожидания, успела в этом как нельзя лучше. Зверобой переводил ее слова с буквальною точностью тем охотнее, что она воздерживалась положительно от всякой лжи, как свойства, недостойного белого человека. Предложение богато изукрашенного пистолета и слоновых башен из шахматной игры вызвало величайший восторг и общий говор у индейцев, но Райвенук принял их холодно и умел подавить в себе волнение при взгляде на животное о двух хвостах. Он решился даже совсем отвергнуть этот подарок, как недостойный великого племени гуронов.
– Пусть дочь моя, – сказал он, – удержит при себе этих двухвостых свиней и скушает их, когда не будет у нее дичи. Это маленькое ружье может также оставаться в ее владении. Гуроны не имеют недостатка в дичи, и есть у них длинные ружья, чтобы сражаться с неприятелями. Этот охотник не может теперь расстаться с моими молодыми воинами. Он хвастается своею храбростью, и они желают знать, точно ли он храбр.
– Неправда, гурон! – вскричал Зверобой с живостью. – Ты говоришь против совести и здравого смысла! Никогда я не хвастался ни перед кем и не буду хвастаться, если даже вы сдерете с меня кожу и будете жарить на медленном огне. Вы можете меня унизить, истерзать, потому что я ваш пленник, но никакая сила не заставит меня хвастаться.
– Бледнолицый друг мой хвалится тем, что он никогда не хвастается, – сказал Райвенук с иронической улыбкой. – Это мы увидим. Но я слышал прелестную песню незнакомой птички, и весь мой народ любовался ее перьями. Нам стыдно будет показать глаза нашим канадским братьям, если мы возвратим нашего пленника потому только, что загляделись на прекрасную птичку и заслушались ее голоса. Мы не знаем даже, как ее зовут, и мои воины не могут сказать, королек или райская птичка распевала перед их глазами. Стыдно им будет своих канадских братьев, и вперед они принуждены будут брать на охоту своих матерей, чтобы узнать от них имена различных птиц.
– Пленник, если угодно, скажет тебе, как меня зовут. Имя мое – Джудит. Ты назвал меня птицей с прекрасными перьями. Пойми же, что имя мое еще прекраснее.
– Нет, дочь моя, бедный пленник уже слишком устал, и мы не станем его об этом спрашивать, – отвечал хитрый индеец. – Пусть явится сюда Слабый Ум. Позвать молодую девушку. Твое имя, кажется, Хетти?
– Да. Меня зовут Хетти.
– Хорошо! Скажи же мне, Хетти, как имя этой женщины?
– Джудит. Это, видишь ли, моя родная сестра Джудит, дочь Томаса Хаттера, которого прозвали Канадским Бобром, хотя был он вовсе не бобр, а такой же человек, как и ты. Жил он в собственном доме на озере и умер от ваших рук. Этого довольно для тебя?
Торжественная улыбка появилась на морщинистом лице старого вождя, когда он увидел успех обращения к слабоумной девушке. Джудит в свою очередь при появлении младшей сестры тотчас же увидала, что дело ее погибло, так как Хетти ни за какие блага в свете не могла себе позволить явной лжи. Теперь уже никто, конечно, не поверит, что дочь Плавучего Тома – знатная особа, близкая к самой королеве, и остроумная мечта сама собой разлетелась вдребезги. Джудит бросила многозначительный взгляд на Зверобоя, как будто приглашая его отважиться на побег вместе с нею.
– Невозможно, Джудит, – отвечал молодой охотник на этот немой призыв, – план ваш смел и достоин жены генерала, но этот старый минг хитрее самого черта. (Райвенук в эту минуту отошел немного в сторону вместе с другими вождями и не мог слышать их разговора.) Бесполезна против него всякая хитрость, и на глазах его никогда не бывает тумана. Вы поступили самонадеянно и слишком опрометчиво, если хотели здесь выдать себя за знатную особу. Райвенук теперь непременно догадался, что весь ваш наряд составляет известную часть его добычи из имущества вашего отца.
– Но, во всяком случае, Зверобой, мое присутствие будет для вас защитой. Они не посмеют вас мучить перед моими глазами.
– Почему же нет, Джудит? Неужели вы думаете, что белая женщина по их понятиям выше краснокожей? Ничуть не бывало. Пытать вас, конечно, не будут, это правда. Но все же вы потеряете и свою свободу, и свои прекрасные волосы. Жалею, Джудит, что вы вздумали прийти сюда, на место моей пытки. Мне вы не принесете никакой пользы.
– По крайней мере, я разделю вашу судьбу, – отвечала Джудит с энтузиазмом. – Ирокезы в моем присутствии не сделают вам зла, и притом…
