Ольга Крючкова - Нибелунги. История любви и ненависти
Тут пришёл на помощь Зигфрид. Язык ютов чем-то напоминал фризский и Зигфрид смог легко объяснялся с ними.
– Мы прибыли издалека с мирными намерениями, – заверил фриз. – Мы хотим попасть в Оденсе.
Ют немного расслабился.
– Ты сносно говоришь на нашем языке…
– Я – фриз. Меня зовут Зигфрид. Я сопровождаю важную особу, – он указал на Гунтара. – Мой господин хотел бы поговорить с вашим вождём.
– Что ж это можно устроить. Но со мной пойдут только трое. Остальные останутся здесь под присмотром моих людей.
Зигфрид перевёл слова юта Гунтару и посоветовал согласиться на поставленные условия. Гунтар отдал приказ своим людям разбить лагерь, а сам в сопровождении Хагена и Зигфрида отправился в Оденсе. По дороге Зигфрид узнал от юта, что само святилище находилось на некотором удалении от крепости, там и обитала Брунхильда.
Вскоре бургунды приблизились к крепости.
– Треллеборг! – гордо произнёс ют и жестом указал на крепость.
Разумеется, для него, обитателя здешних мест, до которого не докатилась римская цивилизация, треллеборг – крепость Оденсе, была верхом градостроительства.
Зигфрид обратил внимание, что треллеборг представлял собой круговую крепость, то есть селение, обнесённое круговым валом.
Соответственно, прорубленные в валах ворота были обращены на четыре стороны света. Само поселение делилось на четыре сектора двумя перпендикулярными улицами. В каждом из четырех секторов круга стоял длинный деревянный дом, сродни амбару. Поскольку дома были расположены перпендикулярно друг к другу, они образовывали правильный квадрат с внутренним двориком.
В одном из таких домом и обитал, по словам юта, хёвдинг Сигурд – местный вождь. Хёвдинг одновременно являлся политическим, военным и религиозным лидером ютов. В здешнем обществе, по словам разговорчивого юта, удача являлась одной из главных черт лидера, поэтому задачей хёвдинга было использовать свою удачу, чтобы принести людям fred, хорошие времена, то есть мир. Сигурд считался одним из самых удачливых хёвдингов Оденсе. Его избрали на тинге, общем собрании, много лет назад и каждые три года горожане подтверждали его статус.
От Северных ворот, зорко охраняемых вооруженными до зубов ютами, к дому хёвдинга вели деревянные мостовые. Гости заметили, что треллеборг многонаселённая крепость – жизнь в ней кипела, каждый занимался своим делом. Зигфрид цепким взором смерил молоденьких девушек, одна из них кормила домашнюю птицу, две другие развешивали бельё. Про себя он отметил, что они слишком высокие и худые. К тому же лица девушек показались ему бесцветными и невыразительными. «Неужели и Брунхильда такая же? – разочарованно подумал он. – И стоило ради этого тащиться в такую даль?»
Мимо гостей промчалась стайка мальчишек. Один из них изловчился и задел меч Зигфрида. Фриз остановился и жестом поманил мальчишку. Тот, не опасаясь, подошёл.
– Это мой верный меч Нортунг… – пояснил фриз, извлекая оружие из ножен. Мальчишка замер от восторга. Тотчас же к нему присоединились сотоварищи. Они жадными взорами взирали на Нортунг. Такой меч в здешних местах был в диковинку.
Наконец, Гунтар не выдержал и окликнул Зигфрида. Тот убрал меч в ножны – мальчишки разочарованно вздохнули и помчались дальше.
Гости достигли, наконец, обиталища хёвдинга. Вход тщательно охранялся. Ют, сопровождавший бургундов, что-то шепнул стражнику. Тот кивнул и исчез внутри дома.
Появившись, он небрежно бросил:
– Хёвдинг примет чужаков.
Бургунды вошли в дом. Перед их взором открылось просторное помещение. Хёвдинг восседал на деревянном кресле с высокой резной спинкой. На стене над его головой ярким жёлтым пятном выделялся щит с изображением стилизованного солнца в виде лица девушки.
Кресло хёвдинга окружали три юноши. Бургунды решили – сыновья. Они с нескрываемым любопытством разглядывали богато одетых чужаков.
Зигфрид, с благоволения Гунтара, как «знаток» здешнего диалекта начал беседу с хозяином.
– Приветствую тебя, хёвдинг Сигурд! – произнёс он и почтительно поклонился. Гунтар и Хаген последовали примеру фриза.
Хёвдинг милостиво кивнул.
– В знак наших мирных намерений, – продолжил фриз, – мы хотели бы преподнести тебе подарки.
Сигурд при упоминании подарков оживился. Зигфрид кивнул Хагену, и тот приблизился к хозяину, держа на вытянутых руках щит, меч и плащ из алой шерсти с широкой золотой каймой.
Глаза хёвдинга загорелись от удовольствия: не каждый день на остров прибывают столь богатые и щедрые чужаки. Он жестом приказал одному из сыновей принять дары.
Теперь настал черёд хёвдинга задавать вопросы:
– Что привело вас в наши края?
Зигфрид многозначительно переглянулся с Гунтаром и поведал о цели визита:
– Слава о красоте, силе и благочестивости Брунхильды дошла до Бургундии. Шпильманы, наши сказители, что и скальды, славят жрицу в песнях. Мой король Гунтар, – Зигфрид жестом указал на него, – мечтает увидеть сию деву.
Сигурд рассмеялся.
– Вот значит, что привело вам в Оденсе! Красота моей дочери! А знает ли король Гунтар, что моя дочь дала зарок выйти замуж лишь за того мужчину, который одолеет её в бою?!
Зигфрид перевёл слова хёвдинга – Гунтар кивнул в знак согласия.
– Мой король знает об этом, – подтвердил фриз. – Также мы слышали, что ни один мужчина так не добился любви Брунхильды.
– Верно! – подтвердил Сигурд. – Брунхильда рождена воительницей! Хотя я не против, чтобы она, наконец, оставила святилище и нарожала мне внуков. Король готов биться с ней?
Гунтар прекрасно понял смысл вопроса.
– Я готов! – подтвердил он на латыни. Но хёвдинг не владел языком Рима. Тогда Зигфрид перевёл ему ответ короля.
– Завтра на рассвете мои люди проводят вас к святилищу. Желаю вам, король, одолеть мою дочь. Хотя… Скорее небо упадёт на землю, чем это произойдёт!
Зигфрид не стал переводить Гунтару последнюю фразу.
* * *Гости переночевали в крепости, а на утро отправились к святилищу. Святилище Одина было похоже на треллеборг: также окружено круглым валом с вырубленными в нём воротами. За валом возвышалась каменная башня.
Зигфрид с интересом, задрав голову, рассматривал её.
– Башня Одина, – пояснил сопровождавший бургундов ют. – Там Брунхильда поёт священные гимны…
– Она ещё и гимны поёт… – едва слышно буркнул Зигфрид. – Лучше бы вышивала крестиком, как все приличные девицы.
Ют довёл бургундов до ворот.
– Теперь я покидаю вас. Мужчинам нельзя входить в святилище, – сказал он и быстро зашагал по направлению к Оденсе.
– Эй! Эй! – окликнул его Зигфрид. – А как же мы? Как мы попадём внутрь? Нам что прикинуться женщинами?
