Ростислав Самбук - Сокровища «Третьего Рейха»
Дубровский не согласился:
— Никогда в жизни не хотел бы сталкиваться с такими типами.
— Но ведь вы можете стать знаменитостью! Если этот Ангел на самом деле тот Ангел, газеты поднимут шум, а вы — первооткрыватель.
— Я хотел бы, чтобы восторжествовала правда…
— Не говорите., слава есть слава, и ваша журналистская звезда быстро пойдет в гору. Это будет сенсация: русский журналист сам, можно сказать, собственноручно задержал известного эсэсовца.
— Которого, может быть, уже нет в Танжере.
— Да, — спустился на землю Бонне. — Не будем терять времени. Иду в полицию, а вы позаботьтесь об Анри. Вот телефон… Договоритесь с врачом, чтобы он несколько дней никому не говорил о своем пациенте.
***
Бригада дорожных рабочих, созданная из переодетых полицейских, приступила к ремонту шоссе вблизи «Игривых куколок». Это не вызывало подозрения — мэрия давно собиралась отремонтировать дорогу, и сама мадам Блюто уже несколько раз просила городских чиновников ускорить эту работу.
На шоссе поставили знаки ограничения скорости, начали возить щебень, а Бонне и Дубровский устроились в небольшой палатке на возвышенности, откуда хорошо просматривались все подходы к клубу.
С утра вилла казалась пустой — никакого движения. Только около девяти из города прибыли два небольших фургона. Бонне вооружился биноклем и наблюдал, как из грузовиков выгружали мясо, колбасы, ящики с напитками. Порожние фургоны сразу же вернулись в Танжер. Еще до этого шоссе заполнили жители окрестных сел — пешеходы и велосипедисты, которые везли и несли в город на продажу фрукты и овощи. Кое–кто заворачивал и к «Игривым куколкам», видно, постоянные снабженцы.
Около десяти из гаража выехал «форд» старого выпуска. Шофер поставил машину перед главным входом и сам ушел в дом. Ждать пришлось недолго: в машину сели двое, и она двинулась по направлению к городу.
Бонне тихо позвал полицейского, рассыпавшего гравий по асфальту.
— Махмуд, задержи этот «форд» на минуту…
Когда машина поравнялась с палаткой, Махмуд выскочил на середину шоссе, махнул красным флажком. Машина остановилась.
Сергей, прилипший к окошку, вздрогнул: за рулем сидел Ангел.
— Он, — прошептал, — Франц Ангел…
— Второй, наверно, полковник Кларенс… — Бонне нажал на спуск микрофотоаппарата.
«Форд» снова двинулся: старая, обшарпанная зеленоватая машина, в каких, как правило, ездят люди среднего достатка. Комиссар нагнулся к микрофону.
— Марван, Марван, слышишь меня? Сейчас в Танжер выехал зеленый «форд» под номером триста тридцать семь — шестьдесят восемь. Установите наблюдение! В машине двое. Узнайте, куда они едут и где живут. Все…
«Форд» уже давно исчез за поворотом, а Бонне и Сергей все еще смотрели ему вслед. Затем комиссар толкнул Дубровского локтем в бок, подмигнул.
— Порядок! — сказал весело. — Я знаю Марвана, он вцепится в них, как репейник в хвост шелудивого пса. Можете считать, Серж, что вы не зря побывали в Танжере.
— У нас говорят: «Не хвались, идя на рать…»
— От Марвана им не уйти, — успокоил Бонне. — Хитрый и умный, бестия, прирожденный агент уголовной полиции.
…На вилле начинались повседневные хлопоты. Заспанные, полуодетые девушки бегали на кухню. Во дворе шоферы мыли две легковые машины — роскошный «мустанг» последнего выпуска и маленький красный «фольксваген». Затем из гаража выполз задним ходом «пикап», постоял у кухни и шмыгнул со двора не в Танжер, а по дороге, ведущей в поселок. Бонне пошевелился:
— Махмуд, эй, Махмуд, возьми мотоцикл и проследи за этим «пикапом». Только осторожно, не выдай себя.
Махмуд рванулся вдогонку не шоссейной, а грунтовой дорогой, наискось, подняв за собой шлейф желтой пыли.
— Махмуд знает здесь каждую тропку, — сказал Бонне удовлетворенно, — и никто его не заподозрит.
«Пикап» вернулся через час, а за ним и Махмуд. Поставив мотоцикл, присел возле палатки, сообщил:
— Там усадьба, и господин комиссар может представить, что прекрасная усадьба. Забор высокий, дом красивый. Два этажа, а перед зданием цветник. Гараж на три машины…
— Что «пикап»? — вышел из терпения Бонне.
— Пока я нашел дыру в заборе… — развел руками Махмуд. — Видел, как выносили из гаража корзины. Совсем пустые корзины, бросили их в кузов «пикапа», и он поехал.
Бонне спросил заинтересованно:
— Какие корзины, Махмуд? Что в них носят?
— Ну что?.. — не нашелся сразу тот. — С такими хозяйки ходят на рынок. Все носят.
— Значит, говоришь, пустые корзины из гаража… — раздумчиво протянул Бонне. — А тебе не показалось, что «пикап» вез их туда полными?
— Я подумал об этом, господин комиссар.
— Вот что, Махмуд. Подгони сюда мотоцикл, повезешь меня к той усадьбе. А вам, — повернулся к Дубровскому, — придется поскучать.
…Мотоцикл оставили в кустах за дорогой, и Махмуд показал Бонне дыру в заборе, через которую можно было заглянуть во двор. Комиссару это место не понравилось — первому попавшемуся прохожему видно, что кто–то любопытный прилип к ограде. Они обошли вокруг усадьбы, забор везде был высоким и без щелей. Бонне что–то недовольно ворчал себе под нос и замолчал, увидев неподалеку несколько густых деревьев. Остановился подле крайнего и попросил Махмуда:
— Подсади–ка!
Самого Махмуда не нужно было подсаживать — полез на дерево за комиссаром как кошка.
Отсюда двор был как на ладони. Пустынно, ни одной живой души. Но цветы вокруг росли буйно, следовательно, их поливали. И «пикап» доставил корзины, очевидно, с продуктами, вряд ли его посылали сюда за пустыми.
Они просидели на дереве с полчаса, Махмуд вертелся нетерпеливо, и Бонне должен был призвать его к порядку.
— Но ведь господин комиссар сам видит, что там нет ничего интересного, — стал тот оправдываться. — Пусто…
— Это–то и интересно, — возразил Бонне, — и если бы ты был дальновиднее, Махмуд, сидел бы тихо как мышь.
И на самом деле, их терпение скоро было вознаграждено. Из дома вышел человек в комбинезоне. Постоял возле цветника, внимательно осмотрел двор, затем подошел к гаражу и заглянул в маленькое окошечко. Недовольно покачал головой, открыл дверь, ступил за порог. Пробыл в гараже несколько минут, вынес что–то завернутое в бумагу и исчез в доме.
— Очень хотел бы я заглянуть в это окошечко, — зашевелился Бонне.
— Если господин комиссар прикажет, я сделаю это, — с готовностью предложил Махмуд.
— И испортишь мне всю обедню…
— Зачем же? — засмеялся тот тихо. — Никто меня не заметит. За клумбой можно проползти, а потом спрятаться за стеной.
