Ирина Измайлова - Троя. Герои Троянской войны
— Это кого сметет? — крикнул Неоптолем. — Это моих отца с дядей сметет, что ли? Думай, что говоришь!
— Их вряд ли! — отозвался Филипп. — Я бы на месте ветра поостерегся… А других… Эй, смотрите-ка! Какая странная птица! Похоже она зацепилась за сосны!
Люди, скрывавшиеся меж скал, подняли головы и посмотрели на кромку берега в том направлении, куда указывал кормчий. Правда, эту самую кромку видели не все: опасаясь, что летящие с берега трава, сор, листья могут попасть им в глаза, многие не высовывались из-под нависающей над берегом скалы. Однако любопытный Астианакс, не утерпев, выскочил из убежища.
— Никогда таких птиц не видел! — вскричал он. — Больше на летучую мышь похоже. И… Ой! Смотрите! У нее же ноги, как у человека!
Теперь уже почти все вылезли из-под скалы и увидели, что птица, пронесшаяся над кромкой берега и как-то странно зацепившаяся за изогнутую над обрывом сосну, действительно не похожа ни на одну из птиц. Она была белая, крылья ее имели как бы квадратную форму и просвечивали, будто были совсем тонкие. Одно крыло порвалось, из него торчала сосновая ветка. А в середине этих невероятных крыльев угадывалась темная человеческая фигурка, и ясно видны были две ноги, которыми «птица» пыталась достать ствол сосны, чтобы за него уцепиться.
— Да это ведь человек! — вскричал один из гребцов. — Человек, который летел на крыльях! Боги великие! Не иначе, как гарпия… А что, если она на нас нападет?! И с нами ни Ахилла, ни Гектора, ни Одиссея… А наш царь ранен.
— Впервые слышу, чтобы у гарпий были тряпочные крылья! — воскликнул Неоптолем.
Никто не заметил, как он, опираясь на свой костыль, подошел к остальным. Молодой царь стоял, не обращая внимания ни на бешеный ветер, ни на летевшие сверху ветви и траву.
— Что вы — ослепли и не видите, что это полотно, натянутое на какие-то палки? Как эта штука смогла поднять и утащить человека, непонятно, но при таком ветре все может быть… А человека-то надо спасать, или он упадет!
В это самое время ветка сосны, на которой повисли тряпочные крылья, обломилась, и летун обрушился вниз, успев, однако, выдернуть руки из ременных петель на поперечной перекладине квадратной рамы. Пролетев локтей десять, он схватился за ствол другой, более тонкой сосенки. Та угрожающе закачалась, и смотревшим снизу стало ясно, что ее корни долго не выдержат — отважному летуну предстоит все равно упасть, правда, с высоты не в сорок, а примерно в тридцать локтей… При этом он, казалось, не был напуган и спокойно продолжил свои попытки найти опору ногами, но обрыв в этом месте был, как назло, совершенно ровный.
— Авлона! Это же моя Авлона! — в ужасе закричала царица. — Это она!
— Андромаха, не бойся, я спущусь! — долетел с высоты голос девушки.
Но было ясно, что ей не спуститься… Корни сосенки дрогнули, ствол накренился еще ниже…
— Спасите! — крикнула Андромаха. — Спасите мою сестру!
— Паруса! — громовым голосом, в этот миг очень похожим на голос своего отца, воскликнул Неоптолем. — Сюда паруса, скорее! И натянуть их всем вместе!
Почти все сразу поняли замысел молодого царя и кинулись исполнять приказ, однако снятые с мачт паруса лежали свернутые, придавленные камнями, вблизи кораблей — никто не подумал, спасаясь от урагана, захватить их с собой. А времени уже не оставалось. Сосенка снова дрогнула, корни захрустели… Последним усилием девушка попыталась уцепиться руками за шершавый склон, но камень крошился под ее пальцами, сдирая с них кожу.
— Авлона! Прыгай! Сюда! Ну!!!
Упав на колено изуродованной ноги, другой крепко упираясь в землю, Неоптолем запрокинул голову и раскинул руки.
— Прыгай! Я поймаю!
В то мгновение, когда корни маленькой сосны с треском вырвались из камней, юная амазонка обеими ногами оттолкнулась от стены обрыва, перевернулась в воздухе, камнем полетела вниз, затем снова перевернулась, смягчая падение, и упала прямо в подставленные руки Неоптолема.
Юноша, не удержавшись, вскрикнул, опрокинулся на спину, но, прежде, чем потерять сознание, успел выдохнуть:
— Какая же ты легкая… Я думал, будет больнее!..
Глава 13
Гелен хотел убить Авлону уже не рассчитывая, что это ему поможет. Наоборот — если бы он хоть на что-то еще рассчитывал, он бы пальцем ее не тронул. Но рассчитывать было уже не на что — если они поняли, что Астианакс не в его руках, если Андромахе удалось бежать, если Гектор с Ахиллом уже здесь (а они здесь, и даже если Неоптолем до них не добрался, поймут, кто устроил ему ловушку!), — если все это так, то ему конец, конец в любом случае, он не спасется.
В одной из неглубоких прибрежных бухт, расположенной неподалеку от той, где пристал корабль Неоптолема, среди рыбачьих суденышек действительно стояли три небольших корабля — еще зимою он тайком велел их выстроить, думая не о бегстве, а о возможной необходимости отправить куда-либо людей, не оповещая об этом Андромаху. Он думал, что, возможно, придется перехватить Неоптолема до его возвращения в Эпир, если счастливая случайность пошлет ему весть, каким путем он возвращается, о том, что, может быть, понадобится заручиться помощью кого-либо из ахейских царей недовольных воцарением в Эпире троянки. (Впрочем, ему доносили, что окрестные цари совсем не расположены ссориться с Неоптолемом, да и с Андромахой тоже — после того, как с нею помирился Менелай, и эта мысль была отброшена). Так или иначе, корабли у него были, но у него не было и не могло теперь быть надежных гребцов. Морские разбойники, которым он наобещал так много, не простят ему полного краха. Ведь они надеялись, что Гелен станет царем, а они — его войском и приближенными, что будут богаты. А теперь, вместо этого, они теряют все, что им так милостиво даровала Андромаха, более того, вероятная гибель Неоптолема и их участие в устроенной ему ловушке делает их врагами Ахилла, а в том, что Ахилл уничтожит их всех до единого, бродяги не сомневались… И если у них остается возможность сбежать на трех суденышках, которые едва ли выдержат хотя бы один сильный шторм и которые, при необходимости, быстроходный корабль Гектора легко догонит, если даже у них остается такая крошечная возможность, то они едва ли возьмут с собой его, Гелена… Поэтому убийство Авлоны было абсолютно бесполезно для него. Он просто хотел уничтожить хоть кого-то из тех, кто разрушил все его планы, развеял в прах его мечты. Но не получилось и это.
Когда миновал ураган, так неожиданно унесший с вершины дворцовой башни Авлону, все какое-то время оставались в полной растерянности и смятении. Затем прибежал мальчишка и, размахивая руками, сообщил, что со стороны моря идет отряд воинов в доспехах, и впереди них — два большущих великана, страшных и грозных…
