Джек Кавано - Патриоты
— Кстати об отступлении… Что бы ты сказала, узнав, — спросил он, — что я всерьез подумываю перебраться в Англию?
Теперь настала очередь Энн опустить глаза.
— Я буду скучать, — призналась она. — И хотя эта мысль никогда не приходила мне в голову, я не удивлена. Пылкая преданность Англии делает твое положение уязвимым и опасным. Говоря откровенно, мне трудно представить себя не англичанкой. — Она остановилась, глубоко вздохнула и, глядя сыну в глаза, спросила: — Ты уже сказал отцу?
— Нет.
— Думаю, это лучше сделать сейчас, до его отъезда. — Она поднялась и оправила платье. — Одному Богу известно, когда вам вновь доведется свидеться. Могу я поехать с тобой?
Исав улыбнулся.
— Я был бы счастлив.
Энн потянулась к сыну и дотронулась до его руки.
— И, пожалуйста, обещай подумать над моими словами. Не отказывайся от Бога, сынок, — Он от тебя не отказался.
Лицо Исава осветила широкая улыбка, и он ласково похлопал мать по руке. Однако от обещаний воздержался.
В ту самую минуту, когда Энн и Исав вошли в комнату, саквояж Джареда с грохотом опустился на пол.
— Собрался, дорогой?
Старый капитан буркнул что-то невразумительное. Он только что в третий раз затянул на саквояже ремни. Энн предоставила Исаву самому вести разговор.
— Отец, я должен тебе кое-что сказать, — начал молодой человек.
— И лучше поскорее, а то корабль выйдет в море без меня, — пошутил Джаред, — если только поездку опять не отложат.
— Я думаю перебраться в Англию. Навсегда.
Джаред выпрямился, глянул на сына и тотчас повернулся к платяному шкафу. Нырнув в него с головой, он заговорил:
— Не будь дураком, — казалось, слова доносятся со дна колодца. — В Англии тебе делать нечего.
— Мне нечего делать в Америке! — вскипел Исав.
Джаред отошел от шкафа и принялся рассматривать башмаки, которые только что извлек из ящика, затем швырнул их обратно.
— Все, что тебе нужно, находится здесь, в Америке! — сердито возразил он. — Твоя семья, твое дело. Хватит быть эгоистом, подумай хотя бы раз в жизни о других.
Исав изо всех сил сдерживал клокочущую в нем ярость.
— А я и думаю о семье, — произнес он ровным голосом. — О будущем нашей семьи. Если беспорядки продолжатся, парламент Англии будет вынужден применить силу и в колониях установят военное положение. Если мы перейдем на сторону мятежников, можем обанкротиться! В этом случае, доказав свою преданность Англии, я смогу спасти хотя бы часть нашего имущества.
— Поздно что-то менять, — ответил Джаред. — Жребий брошен. Наши предки покинули Англию, потому что не желали мириться с притеснениями; они жизнь свою положили за это. Пришло время бороться за то, что по праву принадлежит нам. Политическим путем — если возможно, оружием — если необходимо.
— Не могу поверить, что ты позволил задурить себе голову этой чушью, — взорвался Исав.
— Это наша земля! — возвысил голос Джаред. — Будущее Морганов в Америке, не в Англии. И всякий Морган, отказавшийся бороться за свою страну, хуже дезертира! Я ясно выражаюсь?
В эту минуту с треском распахнулась дверь, голоса Мерси и Джейкоба вырвались в коридор. Джаред схватил саквояж и быстрым шагом вышел из спальни, Энн и Исав устремились за ним.
Мерси:
— Уезжай! И если, вернувшись, не найдешь меня дома — забудь про меня!
Джейкоб:
— Никуда ты не денешься. Хватит спорить.
Джаред Исаву:
— Мы обсудим это, когда я вернусь.
Исав:
— А если будет слишком поздно?
Джаред:
— Это что — угроза?
Энн:
— Джаред, не будь таким агрессивным. Поспеши, ты опоздаешь на корабль.
Мерси:
— Мне не следовало выходить за тебя замуж!
Джейкоб:
— Как это похоже на тебя. Полагаешь, любой мужчина мечтает заполучить тебя в жены?
Энн:
— Джейкоб, ты что — тоже уезжаешь?
Мерси:
— Да, он уезжает… Он оставляет меня одну и…
Исав, обращаясь к Мерси:
— Хочешь, я буду навещать вас с мамой?
Джейкоб:
— Навещай мать, но держись подальше от моей жены!
Энн:
— Он не имел в виду ничего дурного, Джейкоб.
Мерси:
— Хоть кто-то за меня переживает.
Джаред:
— Не пора ли нам уходить? Я опоздаю на корабль!
Джейкоб:
— Сдается мне, с тобой все в порядке, ты даже не хромаешь! Посмотрите! Чудо! Или ты не все мне сказала, мисс актриса?
Мерси, рыдая:
— Поверить не могу — ты думаешь, будто мне не больно! В таком случае не смей ко мне приближаться!
Джаред:
— Могу я все-таки отправиться на корабль?
Вскоре коридор опустел. Мерси лежала у себя в комнате и рыдала. Исав уехал в Кембридж, Джаред в порт, Джейкоб в Лексингтон. Энн вернулась в гостиную. Ей никак не удавалось избавиться от непонятной, тупой боли в сердце. Как и в день званого обеда, на нее нахлынула волна ужаса. И тогда Энн попыталась справиться с паникой с помощью единственного известного ей средства — молитвы.
«Господи, я слаба, Ты, Господи, силен…»
Глава 7
Марш-бросок англичан в Лексингтон и Конкорд не был неожиданным. Военные сюрпризы стали такой же редкостью, как тосты за здоровье короля Георга в трактире «Зеленый дракон». Враждующие стороны не знали недостатка в шпионах. О том, что военный гарнизон получил приказ уничтожить склад оружия в Конкорде и заодно схватить Адамса с Хэнкоком, Пол Ревир[23] предупредил жителей городка за три дня до прихода англичан.
Конкордцы давно догадывались: что-то затевается. В марте из города выпроводили двух шпионов генерала Гейджа и сотрудничавших с ними лоялистов — их застали за составлением карты (дороги, арсеналы); кроме того, они интересовались политическими взглядами местного населения. 22 марта в Конкорде собрался Конгресс. Все ждали, что англичане двинут на город войска, но не знали когда. То было время пугающей неизвестности.
Был разработан план трехступенчатого оповещения. Как только королевские войска начнут перемещаться, Пол Ревир сядет в лодку и доплывет до Чарлстона, а оттуда доберется верхом до Конкорда и предупредит горожан об опасности; тем временем Роберт Ньютон, молодой священник, подаст с колокольни Северной церкви[24] световой сигнал мятежникам, находящимся на противоположном берегу (одна вспышка — англичане передвигаются по суше, две — по воде) — то есть даже если Ревиру не удастся достигнуть цели, сигнал заметят. И наконец, для страховки из Бостона в Конкорд пешком отправится еще один гонец — сапожник Вильям Доуз.
18 апреля подполковник британских войск Фрэнсис Смит получил приказ выступить ночью в поход. В подчинении Смита находилось шестьсот солдат, каждому лично, соблюдая осторожность, о цели операции сообщили сержанты. Затем людей потихоньку вывели из казарм; так же тихо они проследовали к воде и за час до полуночи погрузились в лодки.
