Ирина Измайлова - Троя. Герои Троянской войны
— Как ты? — спросил Гектор, перепрыгивая через высокий борт и подходя к раненому.
— Лучше, — он попытался привстать, но ему удалось только приподнять голову. — Дядя, послушай… Мне нужно идти с вами. Жители Эпира должны увидеть царя, и тогда волнения успокоятся.
— И как ты пойдешь? — царь Трои развел руками. — Мы можем, конечно, тебя донести, но тебе это может дорого стоить, во-первых, а во-вторых, это не слишком величественное появление царя перед своим народом после года отсутствия. День-два, и ты оправишься, а тогда уже все станет на свои места. Ну, а пока жителям Эпира хватит появления твоего отца — его ведь многие помнят. Не беспокойся, Неоптолем. И… успокой лучше моего сына, своего друга. А то он рвется с нами в поход.
— Неоптолем, здравствуй! — мальчик кинулся к раненому и обнял его.
— Здравствуй, Неоптолем! — сказала Андромаха, тоже подходя к постели. — Вот ты и вернулся.
Она сумела не только не заплакать, но даже улыбнуться без напряжения, и он понял, какое мужество ей для этого понадобилось.
— Здравствуй, Андромаха! — царь собрал все силы и привстал на локте. — Я сдержал свое слово.
— Неоптолем! Я так ждал тебя! — воскликнул Астианакс. — Тебя ранили, да? Этот проклятый Гелен и его подлые слуги? Ну, отец с Ахиллом им теперь покажут! А знаешь, знаешь, я ведь проткнул Гелену руку кинжалом! Как следует проткнул! А куда ты ранен? Я тебе не делаю больно?
— Нет, царевич! — Неоптолем прижал к себе мальчика и тут же ласково отстранил, любуясь им. — Ого, как ты вырос!.. А ранили меня в ногу. То есть, это я сам себя ранил. Потом покажу. Не сейчас.
— Ну, мы отправляемся! — сказал Гектор, проведя рукой по волосам Андромахи и потрепав плечо сына. — Побудьте с Неоптолемом, хорошо?
И, перемахнув через борт, соскочил на берег.
Глава 11
Ураган, как и предсказывал опытный кормчий, налетел спустя два часа и застал воинов на подходе к городу. Сила ветра была действительно бешеная, поэтому Гектор приказал всем лечь на землю и переждать. Прикрываясь сверху щитами, мирмидонцы заметили, что ветер не имеет определенного направления: он несся вихрящимися кругами, и если вначале мощный шквал летел со стороны моря, то потом он как будто завертелся на месте, воя и свистя, а затем, развернувшись, помчался назад, увлекая с собой тучи вырванной с корнем травы, ветви кустов и деревьев и даже отдельные небольшие деревца.
— Это не так страшно, как смерч в египетской пустыне, но зрелище все равно жуткое! — крикнул Ахилл, приподнимая голову. — Нас он, пожалуй, не унесет, но кого помельче — легко… Впервые вижу, чтобы ветер в течение такого короткого времени мог сменить направление.
— Я о таком слышал, но вижу тоже впервые! — отозвался Гектор. — У дворца, в который мы идем, прочные стены?
— Не шути так, брат! Дворец-то выдержит… Только вот из-за этой бури мы тратим время.
Однако ураган бушевал недолго. Бешеный ветер сник и утих почти так же внезапно, как налетел. Поднявшись, воины уже почти бегом направились к городу. Несколько человек местных жителей, попавшихся им по дороге, поспешно сторонились, хотя привычное вооружение и доспехи мирмидонцев их не пугали — просто люди явно не желали вмешиваться в происходящее. Ахилл остановил пожилого виноградаря, тащившего охапку жердей, которыми собирался подпереть примятые ураганом лозы.
— Что слышно в городе, старик? — спросил молодой человек, сменив свое критское произношение на более жесткий местный выговор.
— Да ничего, — селянин смотрел на него с некоторым недоумением. — А что там может быть? Там дома каменные, их ветру не свалить… У меня вот хижина вся покосилась от этой бури!
— А кроме бури, ничего не происходило? Битвы не было?
— Не-е-ет… Слушай, базилевс, а отчего это ты так похож на нашего покойного царя?
Ахилл усмехнулся, но при этом его глаза так мрачно блеснули, что виноградарь попятился.
— Он не покойный, а совершенно живой и вскоре вернется. Так всем и передай. А похож не я на него, а он на меня.
Возле дворца их встретили трое или четверо рабов, услыхавших топот ног и бряцание оружия. У всех были испуганные, растерянные лица.
— Где царица? — спросила Пентесилея, быстрым взглядом окидывая террасу и башню и убеждаясь, что ни там, ни там не прячутся лучники. — С ней ничего не случилось?
Один из рабов в ответ замотал головой и с самым глупым видом указал наверх. Не на стены или башню, а прямо в небо…
— Где стража? — спросил между тем Гектор. — Где эти разбойники, что захватили дворец?
— Нету, нету! — вскричал второй раб. — Никого нету…
— Ничего не понимаю… — Ахилл переглянулся с братом. — Сдуло их отсюда, что ли?
— Почти так, — послышался с террасы глуховатый старческий голос. — Почти что сдуло. Сбежали все, как крысы сбежали! Сперва попытались убить госпожу, но когда им не удалось, удрали все до единого. Гелен обронил, что у них где-то были наготове корабли, хотя я не представляю, откуда они их взяли: у нас все суда наперечет. А вы кто такие? Я вижу с вами воинов, которые уплыли с нашим царем больше года назад…
Почтенный старец безо всякого страха спускался к толпе вооруженных людей, опираясь на посох и спокойно, хотя и с удивлением оглядывая пришельцев.
— Ты не узнаешь меня, Феникс? — выступил вперед Ахилл. — Совсем не узнаешь?
Старик всмотрелся, отшатнулся, едва не оступившись на лестнице, взмахнул руками и качнулся, выронив посох, который со стуком скатился по ступеням.
— Эгидодержавный Зевс! Нет, нет, я сошел с ума! Этого не может быть! Боги, не отнимайте мой слабый разум! Ахилл?!
— Это я, Феникс, это не моя тень! Я живой!
Он подхватил учителя под руки. Тот сжал его запястья, провел ладонью по плечу:
— Ты… Это ты. Второго такого не было и не будет! Неужели боги возвратили тебя из Царства мертвых, чтобы ты отомстил за своего сына?
— Да, почти так. Но если я буду мстить, то за живого, а не за мертвого. Неоптолем жив. А теперь: где Авлона?
Это имя не удивило Феникса, он, определенно, знал о подмене царицы ее сестрой. Но ответ старика ошеломил всех.
— Она улетела, — сказал он и поежился, глянув вверх, как перед тем смотрел раб.
— Что значит улетела? — воскликнула Пентесилея. — На ком? Ни одной птице ее уже не поднять!
Старик хотел ответить, хотел, как обычно, толково рассказать обо всем произошедшем, но он был слишком потрясен невероятным появлением Ахилла, чтобы спокойно заговорить еще об одном событии, которое потрясло его почти так же сильно. И вместо слов у него вырвались лишь несвязные восклицания. Но ему тотчас пришла на помощь Эфра, уже давно выскочившая на террасу и, в отличие от Феникса, казалось, сохранившая спокойствие. Она сразу узнала Гектора, а Ахилла видела раньше, когда он сутки назад явился во дворец в обличье пастуха Полифема и, сбросив свой наряд, открылся ей и Андромахе. Рабыня давно уже знала, что оба брата живы, что жив и царь Неоптолем, и появление мирмидонского отряда во главе с грозными предводителями не изумило ее.
