Джеймс Клавелл - Шамал. В 2 томах. Т.1. Книга 1 и 2
– Все великолепно, Джен, – сказал он и слегка приобнял ее.
Вино с удовольствием смаковали. Как и пирог. Но веселья не было.
Слишком уж о многом приходилось задумываться. Внизу с лязгом и грохотом проходили новые танки. Опять стрельба. Зарево над Джалехом разрасталось. Издалека доносился монотонный гул людских толп. Затем, посередине десерта – бисквит с вином под взбитыми сливками, еще одно любимое блюдо Мак-Айвера, – в комнату ввалился один из их пилотов, Ноггер Лейн; его одежда была порвана, на лице багровели кровоподтеки, он поддерживал под руку девушку в мятой одежде, высокого роста, темноволосую, с темно-карими глазами. Девушка была в шоке, она жалобно бормотала что-то по-итальянски, один рукав ее пальто был почти оторван, вся одежда, руки, лицо, волосы были перепачканы грязью, словно она упала в канаву.
– Мы оказались между… между полицией и какой-то толпой ублюдков, – Ноггер говорил так быстро, что слов было почти не разобрать. – Какой-то сукин сын слил бензин у меня из бака, поэтому… но толпа, их там были тысячи, Мак. Только что улица была нормальной, как вдруг все рванули куда-то, а они… толпа, они появились из переулка, и у многих было оружие… и все нараспев скандировали как заведенные это свое проклятое «Аллах-у акбар, Аллах-у акбар», просто кровь в жилах стыла… я бы в жизни… потом пошли в ход камни, зажигательные бомбы, слезоточивый газ – все дела, – это когда прибыли полиция и войска. И танки. Я насчитал три штуки, уж думал, эти сволочи сейчас из пушек огонь откроют. Потом кто-то начал стрелять из толпы, тут уж загремело со всех сторон… и тела по всей улице. Мы бросились бегом куда подальше, а тут кучка этих ублюдков нас заметила, да как заверещит «Американский Сатана» – и за нами, загнали нас в угол в проулке. Я им попытался объяснить, что я англичанин, а Паула итальянка, что мы не… а они напирают, меня окружили, и… и если бы не мулла, здоровенный такой сукин сын с черной бородой и в черной чалме, этот… этот хрен их отозвал, и, господи, что вы думаете, они нас отпустили. А мулла нас проклял и говорит, валите, мол, отсюда… – Ему подали бокал с виски, и он сделал большой глоток, стараясь перевести дух; его руки и ноги теперь бесконтрольно тряслись, но он этого совершенно не замечал.
Мак-Айвер, Дженни и Петтикин слушали его, пораженные ужасом. Девушка тихо всхлипывала.
– Никогда, никогда еще не был посреди такого кошмара, Чарли, – дрожащим голосом продолжал Ноггер Лейн. – Солдаты все были такими же юнцами, как и те ублюдки в толпе, по виду все перепуганы до полусмерти, слишком уж много на их долю выпадает ночь за ночью, толпа беснуется, кидает камни… Одному солдату бутылка с «коктейлем Молотова» попала прямо в лицо, он и заполыхал весь, визжит сквозь пламя, и не… а потом эти ублюдки окружили нас, начали Паулу лапать, все пытались до нее добраться, хватали, одежду вон порвали. Я тут и сам взбеленился, схватил одного – и по роже, я знаю, что достал его хорошо, потому что у него нос в морду вплющился, и если бы не этот мулла…
– Успокойся, приятель, – озабоченно проговорил Петтикин.
Но парень не обратил на него никакого внимания и торопливо продолжал:
– …если бы не этот мулла, который меня от него отодрал, я бы так и молотил кулаками, пока не уделал бы этого сукина сына в труху. Я хотел ему глаза выцарапать, Господь милосердный, я и в самом деле попытался, честно, я бы ему… Господи Иисусе, я же в жизни никого не убивал своими руками, никогда и не хотел до сегодняшнего дня, а тут захотел, и убил бы… – Дрожащей рукой он откинул светлые волосы с глаз, голос его теперь звенел, как натянутая струна, и становился все громче. – Эти ублюдки, у них никакого права не было нас трогать, а они хватали Паулу и… и… – Из глаз у него хлынули слезы, рот беззвучно открывался и закрывался, в уголках губ заблестела пена, – и… и… убить… я хотел уби-и-ить…
Петтикин резко подался вперед и наотмашь хлестнул молодого человека по лицу тыльной стороной ладони, опрокинув его на диван, куда он упал, разметав руки. Остальные от неожиданности подскочили на месте, Лейн на мгновение оцепенел, потом выбрался с дивана, вскочил на ноги и бросился на своего обидчика.
– Стоять, Ноггер! – рявкнул Петтикин.
Команда заставила юношу остановиться на ходу. Он тупо уставился на своего более старшего противника, подняв сжатые кулаки.
– Какогочертачегоэтонатебянашло, тымнечертчутьчелюстьнесломал, – в ярости выпалил он. Но слезы перестали течь, и взгляд очистился. – А?
– Извини, парень, но ты улетал, терял рассудок, я видел, как такое бы…
– Черта с два, – угрожающе проговорил Лейн; самообладание вернулось к нему, но им понадобилось немало времени, чтобы все ему объяснить и успокоить и его, и девушку. Ее звали Паула Джанкани, высокая девушка, стюардесса с рейса компании «Алиталия».
– Паула, дорогая, вам лучше остаться на ночь здесь, – сказала Дженни. – На улице уже комендантский час. Вы понимаете?
– Да, я понимаю. Да, я говорю по-английски, я ду…
– Пойдемте, я вам одолжу кое-что из вещей. Ноггер, вы расположитесь на диване.
Позже Дженни и Мак-Айвер лежали в постели с открытыми глазами, оба устали, но обоим не спалось; где-то в ночи продолжали стрелять, откуда-то из темноты доносилось монотонное гудение толпы.
– Хочешь чаю, Дункан?
– Хорошая мысль. – Он поднялся вместе с ней. – О черт, я совсем забыл. – Он подошел к бюро и отыскал в нем маленькую коробку, неопрятно обернутую в подарочную бумагу. – С годовщиной тебя. Тут не бог весть что, просто браслет, который я купил на базаре.
– Ой, спасибо тебе, Дункан. – Разворачивая подарок, она рассказала ему про хаггис.
– Черт, вот невезуха! Ладно. На следующий год съедим его в Шотландии.
Она достала браслет: неограненные аметисты, вправленные в серебро.
– О, он такой красивый, как раз какой я хотела. Спасибо, милый.
– Тебе тоже, Джен. – Он обнял ее и рассеянно поцеловал.
На поцелуй она не обратила внимания. Большинство поцелуев теперь, включая ее собственные, были просто дружескими, словно любимую собаку за ухом потрепать.
– Что тебя тревожит, дорогой?
– Да нет, все в порядке.
Она слишком хорошо его знала.
– Что… чего я еще не знаю?
– Тут становится все опаснее и опаснее. С каждым часом. Когда ты вышла из комнаты вместе с Паулой, Ноггер рассказал нам, что они приехали из аэропорта. Ее рейс «Алиталии» – чартерный самолет, зафрахтованный итальянским правительством для вывоза их граждан, который два дня продержали в аэропорту, – получил разрешение на взлет в полдень, поэтому он поехал ее проводить. Взлет, разумеется, все откладывался и откладывался, потом, когда уже почти стемнело, рейс опять отменили, весь аэропорт закрыли, и всем сказали ехать обратно. Весь иранский персонал тут же исчез. Затем, почти сразу же, все помещения стали заполняться группой до зубов вооруженных людей, и он действительно имел в виду увешанных оружием революционеров. Большинство из них носили зеленые повязки, но у некоторых на повязках было написано ИООП, Джен, Ноггер раньше таких не видел. «Иранская организация освобождения Палестины».
