Густав Эмар - Арканзасские трапперы
Между тем освобожденная собака опустила голову и с коротким отрывистым лаем побежала куда-то.
Весельчак предвидел это и, сняв с ее шеи бумагу, обвязал ее своим галстуком.
— Как знать, что случится! — пробормотал он, смотря на убегавшую собаку, а потом пошел к своему другу.
— Что такое? — спросил Чистое Сердце.
— Читай! — коротко отвечал Весельчак.
Охотник схватил бумагу и жадно прочел ее. На ней было написано всего несколько слов:
«Нас взяли в плен краснокожие. Не бойтесь. Ничего дурного не случилось с вашей матерью».
— Благодарю тебя, Боже! — воскликнул Чистое Сердце, прочитав записку и пряча ее на груди. — Моя мать жива!.. О, я найду ее!
— Еще бы! — уверенно отвечал Весельчак.
Чистое Сердце сразу как будто переродился. Надежда оживила его; он гордо выпрямился, и лицо его просветлело.
— Осмотрим здесь все! — сказал он. — Может быть, кто-нибудь из этих несчастных еще жив. Он даст нам нужные сведения и расскажет, что произошло здесь.
— Отлично! — радостно отвечал Весельчак. — Начнем розыски.
Собаки лаяли и рыли землю в том месте, где стояла крепость.
— Нужно начинать там, — сказал Чистое Сердце.
Они стали торопливо разбрасывать обломки и расчищать мусор.
Минут через двадцать показался люк.
Слабые крики доносились снизу.
— Они здесь! — сказал Весельчак.
— Дай Бог, чтобы мы пришли вовремя и могли спасти их! — воскликнул Чистое Сердце.
Много времени и много трудов пришлось употребить, чтобы поднять крышку люка.
Страшное зрелище представилось им.
В душном, смрадном подземелье лежали буквально друг на друге человек двадцать.
Охотники вздрогнули от ужаса и невольно отступили. Но их нерешительность продолжалась не больше мгновения. Они снова подошли к подземелью и спустились в него. Может быть, им удастся спасти кого-нибудь из этих несчастных.
Только в одном из них еще сохранились слабые признаки жизни. Все остальные уже умерли.
Они вынесли его из подземелья, осторожно положили на кучу сухих листьев и стали приводить в чувство.
Собаки лизали руки и лицо раненого.
Через несколько минут он пошевелился, открыл глаза и глубоко вздохнул.
Весельчак осторожно разжал его стиснутые зубы и, вложив между ними горлышко кожаной фляги, влил ему в рот несколько капель рома.
— Ему, кажется, очень плохо, — сказал он.
— Он погиб! — отвечал, покачав головой, Чистое Сердце.
Между тем раненый несколько оправился.
— Боже! — прошептал он слабым, прерывающимся голосом. — Умереть! Я должен умереть!
— Надейтесь! — сказал Весельчак.
Легкий румянец выступил на щеках раненого, печальная улыбка показалась у него на губах.
— А зачем мне жить? — проговорил он. — Индейцы изувечили и убили всех жителей селения — всех моих солдат. Жизнь была бы для меня слишком тяжелым бременем.
— Не можем ли мы чем-нибудь помочь вам? — спросил Чистое Сердце. — Нет ли у вас какого-нибудь желания, которое мы могли бы исполнить? Мы сделаем для вас все, что в наших силах.
Глаза раненого блеснули.
— Дай твою флягу! — сказал Чистое Сердце, обращаясь к Весельчаку.
Тот подал ее.
Раненый выпил еще немного. Пот выступил у него на лбу, лихорадочный румянец вспыхнул на щеках.
— Слушайте! — сказал он хриплым, прерывающимся голосом. — Я был комендантом этой крепости. Индейцы напали на селение врасплох — нас предал один негодяй-метис.
— Как его зовут? — быстро спросил Чистое Сердце.
— Он уже умер. Я убил его! — радостно и вместе с тем с глубокой ненавистью отвечал комендант. — Краснокожие атаковали крепость. Нас было двенадцать против четырехсот. Мы, конечно, не могли одолеть их. Нам оставалось только биться до последней капли крови. Так мы и сделали. Краснокожие, видя, что им не удастся захватить нас в плен, что мы умрем все, но не сдадимся, оскальпировали жителей, заперли их в крепости и подожгли ее.
Голос раненого ослабел. Он выпил еще несколько капель рома и продолжал свой рассказ. Охотники внимательно слушали его.
— Под крепостью было подземелье, служившее подвалом. Когда я увидел огненную стену, окружавшую нас со всех сторон, когда понял, что отступление невозможно, я предложил своим несчастным товарищам спуститься сюда. Я надеялся, что это может спасти нас. Через несколько минут крепость рухнула. Трудно представить страдания, которые вынесли мы в этом смрадном подвале, без воздуха, без света. Крики раненых, умолявших дать им хоть глоток воды, предсмертное хрипение умирающих — все это было так ужасно, что не поддается никакому описанию. Наши мучения увеличивались еще от недостатка воздуха. Какое-то дикое безумие охватило нас. Мы бросились друг на друга, в темноте, под развалинами крепости, начался ожесточенный бой, кончившийся смертью всех моих товарищей. Не знаю, долго ли продолжался он. Я чувствовал, что скоро последую за остальными, что смерть уже приближается ко мне, когда явились вы и отсрочили ее на несколько минут. Слава Богу! Теперь я не умру не отомщенным.
Последние слова комендант произнес едва слышно. Наступило глубокое молчание. Раненый захрипел — у него началась агония. Вдруг, сделав страшное усилие, он приподнялся и устремил глаза на охотников.
— Индейцы, напавшие на нас, принадлежат к племени команчей, — сказал он. — Орлиная Голова — их вождь. Поклянитесь, что вы отомстите за меня!
— Клянемся! — решительно отвечали охотники.
— Благодарю вас, — прошептал комендант и упал навзничь.
Он был мертв. На искаженном лице его и в открытых глазах сохранилось выражение отчаяния и ненависти, которые он испытывал в последнюю минуту. Некоторое время друзья стояли неподвижно, смотря на него, а потом постарались оправиться и решили отдать последний долг несчастным жертвам индейцев.
Солнце уже заходило, когда они кончили, наконец, свою тяжелую работу и похоронили их. Отдохнув несколько минут, Чистое Сердце встал и оседлал свою лошадь.
— А теперь, брат, — сказал он, — отправимся в погоню за Орлиной Головой.
— Едем! — отвечал Весельчак.
Охотники бросили последний, прощальный взгляд на опустошенную местность, свистнули собак и въехали в лес по следу команчей.
В эту минуту взошла луна, и серебристый свет ее упал на развалины американского селения, окутанные безмолвием смерти.
ГЛАВА Х. Укрепленный лагерь
Оставим охотников отыскивать след команчей и вернемся к генералу.
Через несколько минут после того, как Чистое Сердце и Весельчак ушли из мексиканского лагеря, он вышел из своей палатки и, внимательно осмотревшись по сторонам, стал ходить взад и вперед, вдыхая свежий утренний воздух.
