Лев Никулин - Дипломатическая тайна
Бывший штаб-ротмистр Воробьев привыкает к Москве и заставляет привыкать к себе. Он делает все, что полагается репатрианту, строго выполняет формальности, привыкает даже думать по-русски и заучивает наизусть поговорки.
После прогулки по реке семейство Кряжкиных почти не беспокоит “штаб-ротмистра”, за исключением дня, когда глухонемой, вернувшись из города, предупредительно говорит гостю:
— Вы, кажется, спрашивали здесь зубного врача…
Перси Гифт нисколько не удивляется чудесному излечению глухонемого и заучивает адрес.
В указанное время он приходит в обыкновенную с альбомами, плюшевой мебелью и старыми иллюстрированными журналами приемную зубного врача и терпеливо ждет своей очереди. Затем входит в кабинет и, перед тем как сесть в кресло, говорит внимательному и хлопотливому блондину с душистой, пышной бородой.
Врач немедленно включает жужжащую электрическую машину, наклоняется над Перси Гифтом и, приникая к его уху, говорит, заглушая особенно важные слова жужжанием машины.
— В ваше распоряжение — агент “74”. Отель для иностранцев… комната… Восьмого на границу к уполномоченному… выезжает… дипломатический курьер Василий Жуков… Необходимо снять с него фотографию… Удобнее всего у его невесты… Ольга Серова… адрес… Детдом № 26. Выработайте план… на вашу ответственность… В четверг жду… Соблюдайте необходимую осторожность…
Машина перестает жужжать, и блондин с профессиональной любезностью говорит вслух:
— Значит, придется полечиться… Жду в четверг.
* * *Элиза Даун тоже привыкает к России без чиновников, без мундиров и фраков со звездами.
Днем она проводит полчаса в особняке, где находится управление благотворительного общества “Диана” и где несколько трудолюбивых чудаков и старых дам, занимающихся всерьез благотворительностью, приветливо принимают Элизу Даун и даже склонны давать ей деловые поручения. После этого делового визита она завтракает в обществе веселых и жизнерадостных американцев.
Американцы в прекрасном настроении оттого, что они опередили своих конкурентов и первыми начали делать дела в России. Русские очень осторожны и медлительны с точки зрения этих американцев, но это, конечно, национальная черта. Наконец, здесь хорошая музыка, хорошие театры, хорошие гостиницы и много дела. Все, что нужно для делового человека.
В ресторане играет оркестр. Биржевики перебегают от стола к столу. Хлопают пробки недурного русского шампанского. Превосходные папиросы, особенно после сладких, медово-приторных запахов английских сигарет.
Здесь, в ресторане, Люси чувствует себя искусственно выращенным цветком в оранжерее, которую устроили непонятные люди, сами не интересующиеся ни цветами, ни оранжереями. Американцы смеются. Разве женщины понимают что-нибудь в политике, особенно в русской политике.
Люси не совсем ловко в этом городе. Особенно на улицах, рядом с откормленными дамами в коротких юбках и шляпах, обнаруживающих подражание и дурной вкус. И развязные молодые люди в утрированно-модных пиджаках, с тростями и портфелями… Люси очень хорошо замечает презрительные взгляды другой толпы, той, которая идет рядом в вытертых пиджаках, косоворотках и кожаных фуражках. Не злые, но презрительные взгляды.
Непонятная страна. Две жизни — рядом. Первую она знает, вторую отделяет от нее непроницаемая, холодная стена.
Все-таки здесь интересно жить, в этом живом городе с одиноко-тревожными обрушенными домами, с переулками, исчерченными пулями, с недоступной, другой жизнью. Поэтому она живет здесь одна, со своими мыслями (у нее есть свои мысли), не заботясь о тех, кто ее послал, но пользуясь тем, что ей дают.
Так продолжается до одного вечера, когда те, кто ее послал, напоминают о свое маленьким квадратным конвертом, в котором лежит серый билетик:
Ложа бельетаж 8. Большой театр.
Люси впадает в мрачное безмыслие и до вечера лежит на постели и курит. В семь часов ей помогает одеться горничная из гостиницы. Она надевает голубовато-серое платье и долго смотрится в зеркало, которое отражает красивую женщину в дурном настроении духа. Перед тем как отойти от зеркала, Люси открывает сафьяновую шкатулку и опрокидывает на стол спутанные в металлический клубок жемчуга, кольца и серьги. Некоторое время она смотрит на играющие электрическими отсветами грани и выбирает голубой четырехугольный камень на тонкой платиновой цепочке. Тонкая цепочка и камень точно связывают ее с десятью днями в Константинополе, с высоким седым человеком и с его скверными тайнами. В восемь часов она спускается вниз и уезжает в театр.
“74” при исполнении обязанностей.
* * *Сорок две балерины кордебалета, сорок два газетных искусственных белых цветка выстраиваются в линию по диагонали сцены… Палочка дирижера приникает на одно мгновение к пульту, и затем взлетает, шелестя, бумажный вихрь перевернутых в оркестре страниц.
Люси Энно замирает и холодеет: сейчас будет вальс, который всегда заставляет ее трепетать, ощущать сладостный трепет юности.
В эту секунду открывается дверь ложи и рядом с Люси усаживается человек, лицо которого ей странно знакомо. Лицо слегка наклоняется. Она узнает Перси Гифта.
То, что происходит в золоченом портале, под капризное пение скрипичных струн, подергивается непроницаемым, глухим занавесом и уходит из глаз Люси.
Перси Гифт отпустил небольшие усы, он намеренно не обращает внимания на свой костюм, небрежно бреется и небрежно расчесывает пробор. Он действительно похож на славянина, его даже не выдает постоянно настороженный, внимательный, зоркий взгляд.
Это не майор Герд. Майору, младшему сыну лорда, приходится служить, чтобы существовать, в то время как его удачливый старший брат — наследник титула и имении — катается в собственной яхте по архипелагу. И все-таки майор запечатлен знаками его великолепного рода, знаками вырождения.
Перси Гифт — сын коммерсанта, предпочитающий карьеру чиновника двойной итальянской бухгалтерии и торговлю лесом. Но все принципы их фирмы он перенес в свое дело, в свою службу. Перед Люси великолепно собранная человеческая машина без страстей, без ошибок и без перебоев. Перси Гифт не поддается действию ни вина, ни наркотиков, ни раздражающей красоты женщины.
Он излагает Люси дело и ту роль, которую она должна играть в этом деле.
Они встретятся в магазине, торгующем косметикой, завтра в два часа. Вот адрес. Надо запомнить.
Умеет ли она обращаться с фотографическим аппаратом?
Умеет.
Очень хорошо. Директивы и дальнейшие инструкции завтра.
