Богдан Сушинский - Остров обреченных
– Да, адмирал и в самом деле обещает хорошо заплатить из корабельной казны – по-своему истолковал его ликование Кашалот. – А кроме того, выделить каждому матросу его долю из всего, что будет добыто «на земле без молитв». Так что слава адмиралу де Робервалю! – провозгласил он уже не столько для Жака Парижанина, сколько для тех двух полуоборванцев, которые, выдыхая похмельную гарь, ввалились в вестибюль «Самаритянина», чтобы и самим испытать счастье.
«Теперь-то я наконец смогу написать письмо Маргрет. Теперь мне есть о чем писать: я ухожу в море! Я вернусь небедным, а возможно, и вполне состоятельным человеком, и мы поженимся, как только я ступлю на этот орошенный слезами и молитвами берег Франции, – вот что я напишу ей! И очень жаль, что она не в Гавре, и мы не сможем повидаться. Прощание перед выходом в Великий Океан! Это же так прекрасно!»
– Эй, Парижанин! – остановил его боцман уже в проеме двери. – Ты помнишь, что теперь ты уже нанят?
– Конечно.
– Тогда немедленно бери свои пожитки и отправляйся на корабль! А пока что вот, возьми… Покажешь вахтенному вот этот кусок пергамента с печатью адмирала. Это тебе в виде пропуска в ад.
12Ранним утром обоз герцогини вновь тронулся в путь.
Сосновый лес полусонные путники преодолели как-то незаметно для себя: Маргрет дремала в карете, склонившись на плечо безмятежно спящей Бастианны; кучера дремали на передках, а лейтенант и его «бессмертные» – в седлах.
Возможно, в таком, полувнятном состоянии они и достигли бы предместий Гавра, которые уже просматривались отсюда, с высоты плато, в далекой низине, если бы вдруг не прозвучали выстрелы.
– Нас кто-то догоняет! – появился у кареты сержант, составлявший с одним из солдат арьергард обоза. – Их целая кавалькада. Они стреляют, очевидно, требуя остановиться. Что будем делать, господин лейтенант?
– Что будем делать, герцогиня? – тотчас переадресовал этот вопрос все еще не проснувшийся до конца лейтенант.
– Двигаться, как прежде, – приказала Маргрет, с подножки кареты осматривая группу – человек двадцать всадников, довольно бойко приближающихся к обозу. При этом несколько из них явно вырвались вперед, чтобы объявить свои условия. – Клод, зарядите-ка мне аркебузу и оба пистолета. А вы, лейтенант, прикажите своим бессмертным быть готовыми к схватке.
– Вы и в самом деле достойны своего дяди – адмирала, – обронил лейтенант, оценив ее спокойствие, и тотчас же приказал сержанту и солдатам подтянуться к карете и приготовиться к бою.
– Это карета герцогини де Роберваль?! – наконец догнал обоз самый прыткий из преследователей.
– Да, разрази меня гром! – воинственно ответил лейтенант, вопросительно поглядывая на притаившуюся в карете Маргрет. – А кто вы, и по чьему приказу преследуете нас?!
– Из полка маркграфа де Мовеля! Я – капитан Камен! Герцогиня, вы здесь?!
Маргрет приказала Клоду остановиться и, приоткрыв дверцу, вновь ступила на подножку. Увидев у нее в руках тяжелую аркебузу, все замерли от удивления.
– Герцогиня де Роберваль – это я. Что вам угодно? Где сам маркграф де Мовель? И что привело его сюда?!
– Маркграф де Мовель – с нами! Мы скакали всю ночь, – замусоленным платочком вытирал пот со лба капитан. – Очень боялись, что не успеем, и вас посадят на корабль.
– И все же я ничего не понимаю.
– Тогда скажу коротко, – хрипло взревел тучный капитан, увидев, что еще трое его солдат из дозорной группы поравнялись с последней повозкой обоза. – Именем маркграфа де Мовеля, вы, герцогиня, объявляетесь свободной! Вы пребываете на земле маркграфа, и он берет вас под свое покровительство, не желая, чтобы вы оказались изгнанницей в какой-то там далекой дикой Канаде…
– То есть он похищает меня?
– Наоборот, освобождает! Но вам лучше подождать и лично услышать все из уст маркграфа.
– Капитан, я не позволю командовать моими людьми и герцогиней де Роберваль, – наконец-то окончательно пришел в себя лейтенант Гарден. – Адмирал де Роберваль приказал доставить герцогиню на корабль «Король Франциск», и я выполню этот приказ.
– Если только не последует приказа маркграфа де Мовеля доставить вас, лично вас, лейтенант, в подземелье его замка, – схватился за шпагу капитан. – И можете не сомневаться, что этот приказ мы выполним с удовольствием.
– Господа, оставьте в покое оружие, – властно молвила Маргрет, – и прекратите спорить. Давайте подождем маркграфа де Мовеля и спокойно послушаем его.
– Но мы теряем время, герцогиня – все еще нервничал Гарден. – Адмирал вынужден будет ждать нас.
– В таком случае не герцогиня, а адмирал теряет время, – напыщенно пробасил капитан, вновь промокая лицо и шею совершенно влажным от пота платком. Он уже успел пробиться к дверце кареты, демонстрируя, что герцогиня и в самом деле находится под его личной защитой.
– Я так и не пойму: то ли нас вновь арестовывают, то ли окончательно освобождают, – проворчала Бастианна. – Но то, что здесь появился наш общий друг маркграф де Мовель, – уже становится романтичным.
А вот маркграф явно не спешил. Он уже чувствовал себя хозяином положения, и теперь аристократично демонстрировал это и герцогине, и лейтенанту Гардену.
– Несказанно рад видеть вас, герцогиня, – наконец-то достиг он обоза и, сойдя с седла, распростер объятия так, словно это не он догонял обоз и карету, а сама герцогиня прибыла к нему в гости.
– Я тоже, господин маркграф.
Де Мовель был одним из самых рослых людей, которых Маргрет когда-либо приходилось видеть: настоящий гигант, гора мышц, преисполненная достоинства и уверенности в себе. Герцогиня понимала мать: в присутствии такого любовника она, Маргрет, тоже чувствовала бы себя уверенно и защищенно.
– Неужели это правда, что герцог Николя де Роберваль изгнал вас из дома и приказал сослать в Канаду?!
– Именно так, господин маркграф. Он приказал своему брату, адмиралу, переправить меня на эту далекую землю под охраной и лишил при этом наследства и благословения, – спокойно уточнила Маргрет.
– Значит, все-таки правда! Но я-то этого не допущу. Герцогиня, в присутствии всех этих господ объявляю, что отныне вы являетесь моей гостьей и пробудете в моих владениях столько, сколько пожелаете. При этом постоянно будете пребывать под моей личной опекой и охраной, и что, само собой разумеется, вам будет выделено одно из моих имений, которым вольны будете распоряжаться по собственному усмотрению. – Пока он произносил все это, его люди окружили и мгновенно обезоружили солдат и самого лейтенанта Гардена, избежав при этом не только кровопролития, но и какой бы то ни было стычки.
– Вы так щедры, маркграф, – хмельно улыбнулась Бастианна, смерив де Мовиля сугубо женским оценивающим взглядом.
