Майкл Форд - Огонь Ареса
— А я думал, мы друзья, — произнес он расстроено.
Лисандр подошел ближе и положил руку на плечо друга.
— Мы по-прежнему друзья. Прости, что я не рассказал тебе раньше. Но я обещал матери. Я только вчера узнал и понял, какое значение имеет этот камень.
— И ты считаешь, что его можно найти в этой казарме? — спросил Тимеон.
— Возможно, но мне кажется, что вор мог переодеться в илота. У него был нож из кремня. Я хочу, чтобы ты держал уши и глаза открытыми. Ты единственный, кому я могу довериться.
— Ради тебя я постараюсь, — пообещал Тимеон.
Вдали послышался звон колокола, зовущий на обед.
— Быстрей, — сказал Лисандр. Он выбрался на берег и связал углы плаща в узел. — Если опоздаем, нас повесят на том позорном столбе.
Тимеон ушел готовить Лисандру место для сна.
Столовая находилась в глубине казармы. Все помещение занимал деревянный стол на козлах. Спартанцы сидели на деревянных скамьях и жадно ели. На столе выстроились огромные караваи хлеба и неглубокие блюда с оливками, в мисках лежал наполовину растаявший животный жир.
Эта еда почти ничем не отличалась от скудного питания илотов. Ученики отламывали куски хлеба и ели без тарелок, чашами зачерпывая воду из ведер у стола. В столовой не умолкали крики и грубый смех. Казалось, здесь всем хватит места.
Лисандр заметил свободное место, но стоило ему только подойти, как двое спартанцев придвинулись друг к другу. Никто не взглянул на него, но он расслышал, как кто-то пробормотал: «Здесь для тебя, Атандрос, нет места».
Лисандр направился вдоль стола, где был еще просвет, и хотел было присесть, но один спартанцев коснулся прогалины рукой, заявив: «Извини, Атандрос, но здесь занято».
Вдоль стола прокатился смешок, у Лисандра вспыхнуло лицо.
Кто-то крикнул: «Атандрос, тебе негде пристроиться?»
Все было понятно, но почему они зовут его этим именем? Лисандр не мог допустить, чтобы они взяли над ним верх. Если нельзя сесть, он может есть стоя.
Лисандр протянул руку за куском хлеба. Но едва он успел дотянуться до него, как сидевший перед ним парень перехватил ее. Спартанец обернулся и Лисандр увидел, что это Демаратос.
— Прости, илот, ты должен учиться зарабатывать свой хлеб, а не плескаться в реке все утро.
Лисандр еще раз нагнулся за куском хлеба, но Демаратос оказался проворней. Он швырнул хлеб вдоль стола, и другой ученик поймал его.
Из глубины столовой прозвучал знакомый голос:
— Лисандр! Здесь есть место. — Повернувшись на звук голоса, Лисандр увидел спартанца, которого днем раньше встретил на рынке.
— Орфей! — воскликнул он.
За столом воцарилось молчание. Демаратос вдруг смутился и нахмурился.
— Лучше уноси ноги отсюда, — сказал он.
Лисандр направился к Орфею. Как приятно было видеть дружелюбное лицо.
Все молча наблюдали. Лисандр сел рядом с Орфеем. У спартанцев вырвался вздох.
— Мне следовало догадаться, что ты будешь здесь, — сказал Лисандр. Хромой юноша робко улыбнулся.
— Я мог бы сказать то же самое. Я сегодня видел тебя на тренировочной площадке. — Орфей наклонился к нему и прошептал: — Говорят, что ты полукровка. Это правда?
Лисандр кивнул, и Орфей бросил взгляд на сидевших за столом учеников.
— Тогда ты должен быть начеку. Демаратос и еще кое-кто затаили злобу. Они говорят, что тебе не место за одним столом с настоящим спартанцем. — Наверно, Орфей заметил тревогу на лице Лисандра, поскольку добавил: — Смотри в оба. Возьми, я тут оставил немного еды для тебя. — Он придвинул к Лисандру небольшую миску. — Тебе понадобятся силы для тренировок во второй половине дня.
Лисандр поблагодарил его, затем вспомнил, что говорили ему другие спартанцы.
— Орфей, а почему они зовут меня Атандросом?
Его друг перестал жевать, уставился в стол и лишь через некоторое время взглянул на Лисандра.
— Не знаю. Не думай об этом.
Но Лисандр заметил, что улыбке спартанца не хватает искренности. «Что он скрывает от меня?»
Прежде чем он успел задать вопрос, Орфей переменил тему разговора.
— Диокл определил тебя в группу принца Леонида?
— Да, похоже на то, — ответил Лисандр.
— Я тоже в этой группе. А если ты посмотришь влево… — не выпуская из рук кусок хлеба, Орфей указал на юношу, который сидел на противоположной стороне… — это Леонид. Он второй лучший атлет после Демаратоса, которого ты встретил на тренировочной площадке. Отец Леонида — один из двух царей Спарты. — Лисандр просто уставился на высокого юношу с бледной кожей. Орфей продолжил: — Конечно, здесь не считаются с принцами. Он всего лишь второй сын, поэтому сможет стать царем, только если умрет его брат.
Группы спартанцев начали редеть. Ребята заканчивали обед и покидали столовую. Лисандр торопливо доедал чечевицу, когда над ним прозвучал громкий голос, и кто-то ударил его в плечо.
— Как ты устроился на новом месте, Атандрос?
Развернувшись, Лисандр увидел Демаратоса и его двух приятелей. Он запомнил их с того вечера, как они сцепились в переулке: это были коренастый и ухмыляющийся Аристон и долговязый Прокл.
Орфей, опершись на трость, поднялся. Его вид вряд ли мог внушить страх, но Демаратос с товарищами отступили на шаг. По их лицам скользнула тень растерянности.
— Демаратос, ты очень уверен в себе, — сказал Орфей. — Однако не забывай, что боги насылают на гордецов проклятия. Аполлон содрал кожу с живого Марсия[18] за то, что тот осмелился вызвать его на состязание и повесил его кожу на дерево.
Демаратос с приятелями попятились. Аристон споткнулся о скамью. Оказавшись на безопасном расстоянии от Орфея, Демаратос, видно, обрел часть прежней самоуверенности.
— Полукровка, до встречи на тренировочной площадке, — сказал он. Затем все трое удалились.
— Обязательно встретимся, — пробормотал Лисандр.
Площадка для тренировок накалилась под лучами полуденного солнца, но больше всего Лисандра обжигали злобные взгляды других учеников. Тимеон вместе с местными илотами отправился убирать обеденный стол. На них здесь хотя бы не обращали внимания и даже не знали, как их зовут.
Мальчики выстроились у стены, а Диокл расхаживал перед ними. В руке он держал бронзовый спартанский щит. Щит был помечен чем-то вроде разомкнутого треугольника, обозначавшего, как объяснил Орфей, греческую букву «ламбда», которая символизировала древнее название Спарты — Лакедемон.
— Лучший друг спартанца — его щит. Даже если во время битвы потерять копье и меч, то жизнь удастся сохранить пока щит при вас. Когда фаланга сталкивается с противником, вы должны стоят твердо, держа его в руках. Он защитит не только вас, но также воина слева. Оставить товарищей можно только в случае смерти — другого оправдания нет. Каждая спартанская мать говорит своему сыну, идущему на войну: «Возвращайся либо со щитом, либо на щите». Запомните это, ребята. Я потерял глаз, когда в меня выстрелил трусливый наемный лучник, но строй не покинул. Нет большего позора, чем трусость, и большей чести, чем смерть.
