Павел Комарницкий - Мария, княгиня Ростовская
— Проклятье!
Изящная фарфоровая пиала разлетелась вдребезги, ударившись об столб, поддерживающий полог шатра.
— Ну а как ты хотел, мой Бату? — в отличие от Бату-хана Сыбудай не торопился швырять свою пиалу. — Пятый год пустовал престол хагана в Харахорине. Должно же это было когда-нибудь кончиться.
— Я глава рода, Сыбудай! Они не могли обойтись без моего согласия.
— Как видишь, обошлись. Решение Великого курултая оспаривать бессмысленно, Бату.
Сыбудай протянул руку с пустой пиалой в сторону, и вернул её уже наполненной чаем. Бату-хан тоже протянул руку вбок, приняв пиалу взамен разбитой, отхлебнул.
— Теперь у тебя осталось очень мало времени, мой Бату. Год, может быть, два.
Глаза Бату-хана остро сверкнули.
— Даже год — это немало. Тем более два. Я успею подготовиться.
Сыбудай поставил пиалу на стол.
— Это будет война, мой Бату. Война монголов против монголов.
— Твои предложения?
Сыбудай молчал долго, очень долго.
— Я не знаю, мой Бату. Первый раз за долгие годы у меня нет никакого ответа. Если бы это был другой человек, а не ты, мой Бату, ответ у меня был бы.
— Интересно.
— Да, ответ простой. Выдать мятежника законному хагану. Или по крайней мере преподнести хагану его голову, если нет возможности взять живым. Так велит закон Ясы. Однако ты, мой Бату, дороже мне, чем даже законы самого Чингис-хана.
— Я не забуду этого, мой Сыбудай.
— Однако это не значит, что так же думают и все остальные твои подданные. Если у тебя не будет достаточной силы, они просто выдадут тебя. Не следует требовать от людей невозможного, мой Бату. Никто не хочет гибнуть зря.
Бату-хан глубоко задумался.
— Я не смог дойти до Последнего моря. И ты был прав — скорее всего, теперь уже не смогу. Однако удержать улус Джучи я сумею, поверь.
Бату поставил пиалу на стол.
— Кстати, по закону урусским коназам придётся теперь получать ярлыки в Каракоруме. Как и грузинским царям, кстати. Это будет потеха.
Бату-хан ухмыльнулся.
— И первым поедет в Каракорум, как я понял, коназ Еруслаб. Что ж, его время истекло.
— Ты хотел послать вызов коназу Магаилу, мой Бату. Как ни жаль, но придётся отменить.
— Нет, мой Сыбудай, — сверкнул глазами Бату-хан. — Магаил пусть едет сюда.
Сыбудай помолчал.
— Отныне выдача ярлыков исключительно в ведении хагана. Зачем тебе так подставляться?
— Но я же не собираюсь вручать Магаилу ярлык, мой Сыбудай, — улыбнулся Бату-хан.
— …Ага-га! Счас я победю!
— Ну это мы ещё посмотрим, кто победит!
Юрий Михайлович вовсю размахивал деревянным мечом, выстроганным из крепкой ясеневой палки. В руке у князя Михаила была обычная палка, потому как другой игрушечный меч находился в руках у второго грозного противника, Олега Михайловича. Впрочем, четырёхлетний Олег не спешил вступать в сражение — то ли находился в резерве, намереваясь вступить в бой в самый критический момент, то ли просто опасаясь получить палкой по лбу от старшего брата. Очень уж широко размахивал мечом княжич Юрий.
— Ещё удар! Отбито! Ещё! Ага, вот так!
Елена с улыбкой наблюдала за развернувшейся на полу битвой. Похоже, великий князь вошёл в азарт. Правда, для того, чтобы стать вровень с противником, ему пришлось сесть на пол.
— Ты бы потише, отец, глаз не повреди!
— Да чтобы я, да родному сыну глаз выбил?! — искренне изумился Михаил Всеволодович, продолжая отражать яростные атаки. — Никогда!
— Ну так он тебе выбьет!
— И он мне не выбьет! Не выбьешь, Юрик?
— Что я, татарин? — обиделся сын, оттопырив губу, и даже временно отложил атаки.
— Ну вот видишь! — подмигнул жене Михаил, и тут же грозно возопил, — Ага, сдаёшься?!
— Ни за что! — Юрик с удвоенным пылом возобновил натиск.
— А ты чего, Олежка? — обратился Михаил к младшему. — Брат твой сражается, кровью истёк уже, а ты спишь?!
Призыв возымел неожиданное действие. Резерв в лице Олега Михайловича вступил наконец в бой, разом переломив ход сражения. Удар деревянным мечом по затылку сбил княжича Юрия с ног.
— Мятежник пал! — торжественно возвестил младший сын отцу, выпучившему глаза от неожиданности. Возможно, он хотел добавить ещё что-то, но расслышать эти слова оказалось уже невозможно — оглушительный рёв Юрика поглотил все прочие звуки.
— Ну вот, доигрались! — Елена расстроенно поднялась с лавки, отобрала меч у Олега, подобрала второй, выпавший из руки сражённого Юрия Михайловича. — Свою палицу сам отдашь, или силой отымать? — обратилась она к Михаилу. В ответ князь протянул свою палку супруге.
— Противу тебя устоять не в силах, Елена Романовна!
В горницу, где отдыхал с семьёй князь Михаил, сунулась было нянька, встревоженная рёвом княжича, но Елена коротко мотнула ей головой — не встревай… Не так уж часто удаётся князю поиграть с сыновьями.
— Ну ладно, ладно, не реви, — князь уже осматривал приличных размеров шишку на голове Юрика. — Подумаешь… В сече да не пострадать, что за ратник? Ты храбро бился, и достоин награды, мой витязь!
— Какой? — перестал реветь Юрий Михайлович, напоследок хлюпая носом.
— Хошь доспехи богатырские? Кольчугу волшебную и шлем — никакой меч не прорубит!
— А мне, а мне? — ревниво встрял Олег, косять на ушибленного брата.
— Тебе? Ну а тебе, Олежка, меч-кладенец, супротив коего никакая броня не устоит!
— Ему не за что! — возмутился Юрик, гневно округлив глаза. — Он меня сзади! Так нечестно!
— Ну-у, положим, в сече засадный полк завсегда сзади ударить норовит, — не согласился Михаил. — Так что… А вот что, ребята. Берите-ка вы по краюхе хлеба с солью да и пойдём на конюшню, коней привечать. Как вам?
— Пойдём, пойдём! — запрыгали ребята.
В дверь постучали.
— Ну что там! — обернулся князь Михаил.
В горницу медведем пролез витязь охраны.
— Там посол татарский прибыл, княже. Желает тебя видеть. Срочное дело, говорит.
Михаил помолчал. Мальчики тоже притихли.
— Желает видеть, говоришь… Ну что ж. Коли желает, так увидит.
Во двере на поджаром тонконогом жеребце возвышался молодой монгол, надменно и дерзко глядя на дворовых людей. Очевидно, гонец даже не собирался сходить с коня. При виде князя посол не скинул шапки, и обычного приветствия не последовало.
— Ну чего тебе? — в свою очередь князь не собирался спускаться с крыльца и тем более первым приветствовать хама.
— Великий Бату-хан повелевает тебе, коназ Магаил, прибыть к нему в Сарай-Орду на поклон с дарами, как то полагается подданному! — гонец говорил по-русски вполне внятно, хотя и с сильным акцентом. — Вот!
