Амеде Ашар - В огонь и в воду
Задумчивый, Гуго вернулся в Тестеру, где графиня прижала его к сердцу в день победы над маркизом. Удивляясь его молчанию, тогда как все вокруг рассыпались в похвалах ему, она спросила старого Агриппу, не знает ли он, что произошло. Верный оруженосец улыбнулся.
— Это молодость машет крылом, — сказал он.
— Как! — воскликнула графиня. — Ты полагаешь, что Гуго уже думает меня покинуть?
— Графу двадцать лет… а у орлят рано растут перья. Графу Гедеону было столько же, когда он уехал из дому на добром боевом коне. Притом ваш сын встретился с прекрасной принцессой, и глаза его смотрят теперь гораздо дальше.
— Да, да, — прошептала графиня со вздохом, — та же самая кровь, которая жгла сердце отца, кипит и в жилах сына!.. Да будет воля Господня! — И, гордо подняв голову, удерживая слезы, она продолжала: — Что бы ни случилось, совесть ни в чем не будет упрекать меня: из ребенка, оставленного мне графом Гедеоном, я сделала человека… мой долг исполнен.
Некоторое время спустя Гуго, бодро приближавшийся к совершеннолетию, как-то встретил у подножия холма, на котором построен город Ош, красивую девушку; она придерживала обеими руками полы длинного плаща и смотрела испуганными глазами на лужи с грязной водой и глубокие рытвины дороги: ночью прошел сильный дождь и превратил эту дорогу в настоящее болото.
Привлеченный красивым личиком девушки, Гуго подошел к ней и, желая помочь, спросил:
— Что это с вами? Вы, кажется, в большом затруднении?
Девушка обратила на него веселые карие глаза и, сделав гримасу, как дитя, которому не дают конфетку, ответила:
— Есть отчего!.. Меня ждут, скоро начнутся танцы… Я нарядилась в новенькое платье, а тут такая дрянная дорога… ямы да грязь на каждом шагу! Ну, как же мне пройти?.. Хоть плачь!
— Ну, плакать тут нечего… сейчас сами увидите.
И прежде, чем хорошенькая девушка догадалась, что он хочет сделать, Гуго схватил ее на руки и зашагал медленно через лужи.
— Но послушайте, что же это вы делаете? — вскрикнула она, стараясь освободиться. — С каких это пор людей носят таким образом?
Гуго остановился посреди дороги и, взглянув на хорошенькое личико, покрасневшее от смущения, весело спросил:
— Прикажете опустить вас здесь?
— Как можно! Подумайте сами!
Гуго прижал к себе незнакомку еще немножко крепче и, перейдя на другую сторону, осторожно опустил девушку на сухое место, где уже был мелкий песок.
— Вот и все, — сказал он, кланяясь.
Хорошенькая девушка невольно рассмеялась.
— Однако вы оригинал!.. Схватили меня попросту, даже не зная, кто я такая!
— Это был лучший способ познакомиться, а теперь, когда мы уже знакомы, можно еще раз повторить то же самое.
— Кого же я должна благодарить?
— Гуго де Монтестрюка.
— Как! Это вы — граф де Шаржполь? Тот самый, что наделал столько хлопот маркизу де Сент-Сави?
— Тот самый.
— Поздравляю, граф!.. Тогда я не удивляюсь больше, что у вас такая легкая и такая сильная рука!
— Я вам сказал, кто я; могу теперь узнать и ваше имя? — спросил Гуго.
— О! У меня имя совсем не знатное, а самое скромное — меня зовут Брискетта.
— Прехорошенькое имя… А нельзя ли будет поскорее снова встретиться с обладательницей этого имени?
— Вот так любопытство! Ну что же, поищите сами, и если очень захочется найти, так и найдете.
Затем она низко присела и ушла. Сделав шагов тридцать, уверенная, что он еще следит за ней взглядом, она обернулась, улыбнулась и кивнула.
Разумеется, у Брискетты не было ни величественного стана, ни важного вида принцессы Леоноры, ни сверкающих глаз ее, ни белых длинных рук; никто бы не принял ее за королеву, но свежие губы девушки алели, как вишни, длинные загнутые ресницы оттеняли веселые глаза, и вся ее стройная фигурка дышала грацией. Ножки девушки, которых касался Гуго, пока нес ее на руках, не выходили у него из головы.
Кровь Гуго волновалась, и он продлил свою прогулку, преследуемый воспоминанием о Брискетте. Задумчивый вернулся он в Тестеру. Несколько дней после этого он бродил по темным углам, а когда Агриппа спросил, что произошло, Гуго рассказал ему о приключении на городской дороге.
— С этой минуты, — прибавил он, — куда бы я ни пошел, всюду мне чудятся два карих глаза, так на меня и смотрят… Должно быть, я болен…
— Нет, вы просто влюблены.
— Влюблен? — спросил Гуго.
— Послушайте, граф, вот вы уже и покраснели, как пион. Эта болезнь — не редкость в ваши годы, хоть она и кажется вам странной… Желаете убедиться, что я не ошибаюсь?
— Разумеется! Я бог знает что бы отдал за это!
— Отдавать ничего не нужно, а только делайте, что я скажу.
— Говори.
— Вы после виделись с ней?
— Нет… Ты сам знаешь, что она мне ответила.
— И она сказала правду! А чтобы ей доказать, что и вы тоже догадливы, ступайте-ка в воскресенье в городской собор к поздней обедне: хорошенькие девочки всегда ходят к обедне, потому что там бывает много народу. Когда служба кончится, станьте у дверей и, как только ее увидите, подайте ей святой воды… Если у вас забьется сердце, когда ее пальчики встретятся с вашими, значит, вы влюблены.
— Хорошо! Этот опыт я намерен провести не позднее чем в следующее воскресенье.
И действительно, в воскресенье Гуго отправился в Ош в сопровождении Коклико, который, как мы уже говорили, следовал за ним всюду. Они подошли к собору в ту самую минуту, когда колокольный звон призывал верующих. У паперти теснилась густая толпа. Начиналась обедня. Среди множества черных капоров Гуго отыскал один, от которого уже не мог отвести взора: что-то говорило ему, что под этим именно капором улыбается Брискетта.
Когда все начали выходить из церкви, Гуго поместился у самых дверей и стал ждать. Он потерял было свой капор из виду, но скоро увидел подходящую Брискетту. Лукавая улыбка освещала ее лицо. Граф де Монтестрюк обмочил пальцы в святой воде и протянул Брискетте. Как только они коснулись друг друга, сердце его забилось. «Агриппа, видно, прав», — подумал он.
Гуго подождал, пока Брискетта вышла из дверей на площадь, и, пробравшись вслед за ней, шепнул:
— Брискетта, мне нужно вам кое-что сказать…
Она, взглянув на него украдкой, ответила:
— Никому не запрещается гулять по берегу Жера… Если и вы туда пойдете, то через четверть часа, должно быть, встретите меня там.
Гуго сказал Коклико, чтобы он подождал его в гостинице, и пошел на берег. Через минуту он увидел Брискетту с букетом цветов в руке.
— Ну, граф! Что же вы хотели мне сообщить? — спросила она.
— Брискетта, — ответил Гуго, — мне сказали, что я влюблен в вас… Сейчас я убедился, что мне сказали правду… и подумал, что честь велит мне сообщить вам об этом…
