Дарья Плещеева - Операция «Аврора»
Жила она как раз в Китай-городе и, наученная Аркадием Францевичем, нанималась стирать белье к дамам местного полусвета — дорогим и средней руки кокоткам. Теоретически как раз у подобной особы мог поселиться Кот.
В кабинете начальника столичного сыска была особая тайная дверца. За этой дверцей имелась комната с гардеробом на все случаи сыскной жизни. А еще Аркадий Францевич позволил себе такую роскошь: в полицейской канцелярии денно и нощно дежурил гример. Так что вошел в комнатку осанистый господин в мундире, вышел же с черного хода подгулявший купчина с бешеным румянцем, взъерошенной бородой, в расстегнутой бобровой шубе; именно в том состоянии подпития, когда в голове роятся амурные мысли.
Заблаговременно вызванный извозчик ждал в Большом Гнездниковском. И Кошко покатил на поиски Анны Васильевны.
В доме, где она нанимала комнату для себя и часть подвала для прачечной, жил отставной полицейский Васьков. Пока его внучонок бегал за Анной Васильевной, Кошко слушал воспоминания о былых полицейских подвигах, в которых находил много полезного. Наконец прачка явилась, выслушала задание и, покивав, сказала:
— Не иначе, к Муньке Варвару ваш супостат пристал.
Забавная мода пристегивать к имени кокотки прозвище в мужском роде держалась в полусвете уже довольно долго.
— Отчего ж к Муньке?
— Леська Колоброд сказывала: звали Муньку кататься в Измайловское, отказалась. И Шурка Еврион, я ей давеча корзину белья снесла, тоже смеялась, мол, Мунька, не иначе кота завела со всем котовьим хозяйством. Девчонку, грит, в «Елисеевский» посылали, дома кутят.
— А ты все же уточни, Анна Васильевна. Вот фотографическая карточка, посмотри. Только осторожно — он опасный тип. И никакой не кот, ухарь залетный.
При этом Кошко невольно усмехнулся игре слов.
— Так кот-то у Муньки был, да сплыл. А при ейном-то ремесле без кота даже неприлично!
О том, что кокотки выхваляются друг перед дружкой тем, как хорошо содержат красавцев-сутенеров, Кошко тоже, естественно, знал. Вот только мало интересовался проказами Варвара. Мунька была слишком глупа, чтобы вербовать ее в агентши. По-своему хороша собой — крепко сбитая, кругломорденькая, черноглазая, но безнадежная дура. Только одно и умела, но, надо думать, умела хорошо, потому что всегда отыскивался богатый господин, оплачивавший ее расходы. С другой стороны, к кокотке не за философией ходят…
Уговорившись с агентессой, Аркадий Францевич на том же лихаче проехался вокруг Хитровки. Одно дело — созерцать Китайгородские и зарядские переулки на плоской карте, совсем другое — прокатиться по холмистой и причудливой местности. Да еще зимой! Кошко эту местность, конечно, знал, но сейчас следовало спланировать захват Кота. В идеальном случае его удастся взять на квартире Муньки, но Кот на то и Кот, чтобы уходить через мышиную щель, отстреливаясь при этом с обеих рук. Так что следовало рассчитать маршрут, которым Гришка побежит прятаться на Хитровку.
Облаву там проводили сравнительно недавно, накануне Рождества, и потому был немалый шанс, что хитрованцы расслабились и думают, будто гроза миновала. Поразмыслив, Кошко выбрал ближайшую ночку с воскресенья на понедельник.
* * *На следующий день Анна Васильевна подтвердила: да, точно — Кот. Валяется до обеда в Мунькиной постели, потом где-то бегает, приходит к полуночи, и на Муньку ему, в общем-то, начхать. А она, дура, вместо того чтобы принять своего постоянного гостя, целыми вечерами ждет Кота, мается и страдает.
В назначенный вечер Аркадий Францевич усадил свою канцелярию за телефоны и мобилизовал курьеров. Нужно было собрать всех надзирателей, чиновников и агентов к семи часам вечера — якобы из Питера спустили новый, обязательный к исполнению циркуляр. Собралось под тысячу человек. Все кабинеты и коридоры были забиты под завязку. И даже не было нужды объяснять, что про циркуляр сказано для отвода глаз, все и так догадались.
Чтобы скрасить «арестованным» ожидание до полуночи, Кошко заранее распорядился принести из булочной три корзины саек и держать в кипящем состоянии два больших самовара.
Ближе к десяти Аркадий Францевич в предпоследний раз телефонировал генералу Адрианову За два дня до того он просил московского градоначальника отрядить для облавы с тысячу городовых, человек пятьдесят околоточных и два десятка приставов с помощниками. Вся эта армия уже должна была собраться во дворе жандармского управления на Малой Никитской. Адрианов подтвердил: его распоряжения выполнены, можно приступать к «экспедиции».
От Гнездниковского до жандармского управления чуть поболее версты, и участникам облавы не вредно пробежаться по морозцу, взбодриться. Так подумал Кошко и решил, что самому тоже было бы хорошо пройтись. Он не боялся бессонных ночей, но, видно, смолоду набрал их многовато, да и годы уже начинали напоминать о себе.
Вот и сейчас нужно встать из-за стола, надеть тяжелое зимнее пальто, нахлобучить меховую шапку, сунуть в карман револьвер. А вот что-то не встается, тело обмякло, плечи обвисли, и если положить голову на сложенные руки, так, пожалуй, и проспишь сидя до самого утра…
Наконец Кошко приказал себе: пора!
В канцелярии заранее заготовили планы Китай-города с Зарядьем, на которые он сам нанес красным карандашом маршруты для отдельных отрядов. Эти планы Аркадий Францевич сунул за пазуху и вышел из кабинета.
К жандармскому управлению шли четырьмя колоннами и разными улицами. Быстрая ходьба действительно взбодрила. Потом, собрав в сенях управления командиров отрядов, Кошко дал всем указания и велел выдвигаться. Сперва тем, кто будет окружать Хитровку с юга и с востока, потом тем, кто с запада и с севера. Сам возглавил отряд, назначенный для поимки Кота.
Метод проведения облавы был испытанный. Отряды шагом шли до подходящего места, в сотне сажен от Хитровки, там выжидали, рассеявшись, и по сигналу пускались бегом, чтобы как можно скорее оцепить намеченную часть воровского пристанища. Бежать было легко — площадь, окруженная облупленными каменными домами, лежала в низинке, куда, как ручьи в болото, спускались переулки.
Но что касалось Кота, действовать следовало иначе. Черт его разберет, во сколько и откуда он пойдет к Муньке. Поэтому Аркадий Францевич решил отказаться от всякой публичности. Не известил за час до облавы надежных и проверенных репортеров, не отправился вместе с ними на автомобиле, как граф или князь, командовать армией на поле боя, а прибыл в Китай-город пешком.
Варвар жила на углу Старосадского и Петроверигского переулков. То есть не на самом углу, а как бы напротив него. Нанимая квартиру, она, конечно же, не думала, что место словно нарочно приспособлено для сомнительных жильцов, которым при необходимости придется утекать дворами. Филеры, обследовавшие окрестности, доложили Аркадию Францевичу, что в проходном дворе черт ногу сломит. Там, не выходя на улицу, можно было чуть ли не весь Китай-город насквозь пройти и вынырнуть где-нибудь на Маросейке. Это не радовало: задача Гришки облегчалась, задача сыщиков неимоверно усложнялась. А если бы Кот, как и предполагалось, побежал к Хитровке, то опять же проходными дворами меж Хохловским, Подкопаевским и Хитровским переулками. Вся надежда была на это и еще на то, что Гриша не дурак. Ведь обязательно уже прогулялся дворами и сообразил, какие ворота куда ведут.
