Ши Юй-Кунь - ТРОЕ ХРАБРЫХ, ПЯТЕРО СПРАВЕДЛИВЫХ
Мясник долго не мог опомниться от страха, потом наконец стал рассказывать.
— В ту ночь, только я собрался резать свинью, как кто-то постучал в ворота. Открываю — стоит девушка, говорит, что ее похитили и продали в публичный дом. Мои дочери как услышали, стали кричать, чтобы я её выгнал. А я смотрю — девушка хорошенькая, на голове дорогие украшения. Хотел отнять их, а она крик подняла. Решил ее припугнуть, но, только приставил нож к горлу, голова и свалилась. Я спрятал тело на заднем дворе, вернулся и хотел снять с головы украшения, но тут снова постучали в ворота. Кто-то пришел купить свиную голову. Я погасил лампу, а сам думаю: «Почему бы вместо свиной головы не подсунуть человеческую? Пусть унесет ее из моего дома». Завернулголову в подстилку и позвал покупателя. Это был студент Хань.
Мясник подписал показания, и его увели. Тотчас же явился служитель и доложил:
— Цю Фан доставлен!
Бао-гун распорядился ввести старика и спросил, почему он зарыл человеческую голову, которую ему подбросили. Цю Фан не стал отпираться и рассказал, что однажды ночью. услышал во дворе какой-то шум, вышел и увидел голову. Он сильно испугался и попросил работника Лю Саня ее зарыть.
— Лю Сань потребовал за это сто лян серебра. Я дал ему пятьдесят, и он выполнил мою просьбу:
— Где зарыта голова?
— Это надо спросить у Лю Саня.
Бао-гун поручил начальнику уезда разыскать Лю Саня и доставить голову.
Вскоре служитель доложил:
— Бай Ань доставлен.
Это оказался нарядно одетый, красивый молодой человек.
— Ты Бай Ань, управляющий Бай Бай-сюна? — спросил Бао-гун.
— Так точно.
— Блудливый щенок! Как ты посмел распутничать с наложницей хозяина?
— Не… не было такого! — пробормотал Бай Ань.
Привели Е Цянь-эра.
— Можешь не отпираться, — сказал он. — В тот вечер я был в вашей комнате и видел, как вы с Юй-жуй забавлялись в постели. Когда вы уснули, я открыл шкаф и унёс шкатулку.
Бай Ань побледнел, пал ниц и воскликнул:
— Признаюсь! Это голова двоюродного брата моего хозяина — Ли Кэ-мина. Мой хозяин, когда еще был беден, занял у него пятьсот лян серебра и всё не отдавал. Однажды Ли Кэ-мин пришел и попросил вернуть долг, хозяин стал угощать его вином, Ли Кэ-мин захмелел и проболтался, что дорогой встретил безумного монаха Тао Жань-гуна, который дал ему «изголовье бессмертного» и попросил передать Повелителю звезды. Ли Кэ-мин, конечно, не знал, кто такой Повелитель звезды, и обратился за советом к моему хозяину. Узнав, что на изголовье изображены сады и башни, удивительные цветы и необыкновенные травы, хозяин решил им завладеть во что бы то ни стало. К тому же ему очень не хотелось возвращать долг. Вот он и убил двоюродного брата, а мне велел спрятать тело в кладовой. Я отрезал у убитого голову, положил в шкатулку со ртутью, а шкатулку поставил в шкаф в комнате Юй-жуй на тот случай, если хозяин узнает о нашей связи и поднимет скандал. Кто мог подумать, что шкатулку утащит вор!
— Где находится кладовая?
— Недалеко от усадьбы. Хозяин потом сдал ее в аренду Хань Жуй-луну и его матери.
Бао-гун велел арестовать Бай Бай-сюна. Вернулся начальник уезда и доложил:
— Я нашел Лю Саня, и он отвел нас с Цю Фаном на то место, где зарыл голову. Начали раскапывать, но обнаружили не голову, а труп мужчины. Осмотрели — висок пробит каким-то железным предметом. Лю Сань сказал, что ошибся, и надо копать в другом месте. Тут действительно была зарыта голова. Но без вашего приказа я ничего не осмелился решать и доставил Лю Саня сюда.
— Что за труп был зарыт в том месте, которое ты в первый раз указал? — спросил Бао-гун, когда Лю Саня ввели в зал.
— Не гневайтесь, господин, я все расскажу. Эго был труп моего дяди Лю Сы. Проведав, за что я получил от хозяина пятьдесят лян серебра, он начал меня стращать, говорил, что, если дело раскроется, мне не миновать кары. Я пообещал ему десять лян серебра, чтобы он молчал, но он требовал сорок пять. Я сказал, что согласен, и попросил его помочь мне выкопать яму, но, только он наклонился, я стукнул его лопатой в висок, бросил в яму и закопал. А голову зарыл в другом месте. Нынче же все перепутал с испугу.
Лю Саня увели и привели Бай Бай-сюна. Он повторил слово в слово показания своего управляющего и подал «изголовье бессмертного». Бао-гун осмотрел изголовье, велел Бао Сину убрать его и огласил приговор:
«Мясника Чжэна за убийство девушки, Бай Сюна за убийство двоюродного брата, Лю Саня за убийство дяди — разрубить пополам. Бай Аня, как соучастника, повесить. Е Цянь-эра за воровство сдать в солдаты. Цю Фана за трусость сослать на каторгу. Юй-жуй за прелюбодеяние продать в публичный дом.
Хань Жуй-луну простить непослушание и жадность, памятуя о его молодости, и отпустить домой. Его матери, урожденной Вэнь, которая не щадила сил для воспитания сына и ради богатства не забыла о долге, выдать в награду двадцать лян серебра из уездной казны.
Начальнику уезда сделать внушение за упущения в делах, но, принимая во внимание его честность, оставить в прежней должности».
А сейчас вернемся к благородному Чжань Чжао. Был он родом из деревни Юйцзецунь уезда Уцзиньсянь округа Чанчжоу. Расставшись с Бао-гуном на горе Земляного Дракона, он долго странствовал по примечательным местам Поднебесной, прежде чем возвратился домой, чтобы выполнить свой сыновний долг.
Однажды мать заболела и слегла. Чжань Чжао дни и ночи проводил у ее постели, каких только лекарей не звал, все напрасно — старуха умерла.
После похорон молодой человек строго соблюдал траур, а когда срок траура кончился, оставил хозяйство на попечение Чжань Чжу и снова отправился странствовать.
Однажды ему повстречалась в пути толпа плачущих людей. Чжань Чжао спросил, кто они и какая беда с ними стряслась.
— О, господин, мы из Чэньчжоу, пострадали от неурожая. Государь прислал к нам Пан Юя, сына наставника Пан Цзи, чтобы он оказал помощь голодающим. Но Пан Юй на казенные деньги построил усадьбу, стал сгонять на работу мужчин, забрал себе в наложницы почти всех красивых девушек.
Чжань Чжао задумался: «Делать мне все равно нечего, наведаюсь-ка я в Чэньчжоу».
Он вышел на дорогу и зашагал к городу. На пути ему попалось родовое кладбище. Там стояла пожилая женщина, плакала и причитала:
— Ох вы, мои хорошие! На кого же вы покинули меня одну-одинешеньку! Кто теперь за меня заступится?
Чжань Чжао остановился:
— Неужели, почтенная, все твои родные умерли?
— Если б своей смертью умерли, я бы так не убивалась! — отвечала женщина. — А то все этот злодей, погибели на него нет!..
— Поведай же мне о своем горе!