Сергей Бузинин - Последняя песнь Акелы-3
Хайд перевел ошарашенный взгляд со Льва, беззаботно болтавшего ногами на краю барной стойки, из-под которой, потирая ладонью набухающий синяк, затравленно выглядывал бармен, на не менее удивленных капитанов, а после на ухмыляющегося Арсенина и явственно сглотнул слюну.
— Так что вы там говорили о рекомендациях для моих людей? — аккуратно отодвинув американца в сторону, Всеслав вышел из кабинета. — По-моему, — капитан обвел рукой зал, — слова здесь излишни.
— Да-да, — приходя в себя, промямлил Хайд, — похоже, что мы немного поторопились с выводами. Помнится, вы что-то говорили про деньги?
8 апреля 1900 года. Уолфиш-Бей.Когда утром следующего дня команда собралась за завтраком, Арсенин отметил про себя, насколько однообразно хмуры физиономии товарищей: кроме Дато, выспаться не удалось никому.
Сам Всеслав вечером, призвав на помощь уроки математики из морского корпуса, помогал Глэдис с хозяйскими расчетами, после уже она просвещала Арсенина о нравах и обычаях местного гарнизона, выложив за час больше полезной информации, чем вся команда собрала за прошедшее время. Покончив с делами, они решили отдохнуть от расчетов, рухнув в постель. В результате, когда довольные и уставшие мужчина и женщина смогли оторвать друг от друга и уснуть, часы пробили три ночи. Корено, в очередной раз убедившись в действенности своей харизмы и, выведав окольными путями, что официантка Мадлен замужем, на пальцах договорился с ее подругой Бетти о свидании. Вот только ночью, когда Коля мольбами и уговорами, выпроводил Льва ночевать в соседнюю комнату, с небольшим разрывом во времени заявились обе красотки. Мысленно поставив крест на возможности приятно провести вечер, одессит, не дожидаясь, пока подруги вцепятся друг другу в волосы, выставил обеих за дверь. Однако не прошло и пяти минут, как достигшие мирного соглашения соперницы возникли на пороге. И когда Коля в пятом часу выпроводил их восвояси, удовлетворение он испытывал только от мысли, что несмотря на все старания странных подружек, честь русского флота вообще и российского матроса в частности он не посрамил…
Лева в вакханалии участия не принимал, но благодаря тонким гостиничным стенам проснулся от первого же стона и заснуть больше не смог. И когда проказницы наконец удалились, радовался едва ли не больше Корено. Только недолго — завтрак начинался в семь и опоздания командиром не приветствовались.
Барт, решив навестить земляков из коммандо Ван Брика, предупредил Дато, что вернется через час и степенно удалился. Видимо, встреча прошла в теплой и дружественной обстановке, так как в гостиницу бур вернулся только в четвертом часу, пошатываясь и благоухая скотчем.
Механически поглощая завтрак, приятели обменялись едва ли десятком слов, и когда в девятом часу утра, в сопровождении двух мордоворотов в гостиницу заявился фон Нойманн, он натолкнулся на стену из не предвещающих ничего хорошего взглядов. Сам кайзеровский шпион отнесся к данному факту равнодушно (по крайней мере, внешне), зато его телохранители явно побледнели и, судорожно вцепившись в рукояти револьверов, принялись нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. Не обращая внимания на угрюмых русских, фон Нойманн небрежно поставил на стол пухлый кожаный саквояж с медным замочком, пожелал Арсенину удачи в его начинаниях и, сдержанно попрощавшись, ретировался.
Проводив немца равнодушным взглядом, Всеслав персонально проинструктировав каждого из подчиненных, разослал из по городу, а сам, захватив саквояж, неспешно пошагал в порт.
Обе намеченные встречи прошли без осложнений. Хозяин бригантины, получив задаток, заверил Арсенина, что все формальности уладит без проволочек и выход в море намечен на завтра. В «Черной каракатице» все тоже прошло как нельзя лучше. Бармен, завидев Всеслава на пороге таверны, льстиво улыбаясь, выскочил из-за стойки и проводил гостя в уже знакомую тому комнату. Капитаны китобоев, включая гонористого поляка, выслушали подробные инструкции и, деловито пересчитав аванс, условились о точке и времени рандеву. Распрощавшись с американцами, Арсенин вышел на улицу и зябко поежился: над Уолфиш-беем, в прямом и переносном смысле, сгущались тучи. Вот только о намечающемся шторме мало кто догадывался.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты красивая женщина? — мягко улыбнулся Арсенин, любуясь Глэдис, расчесывающейся перед зеркалом. — Необычайно красивая…
— «Кто-нибудь» — говорил, — звонко рассмеялась женщина и кокетливо улыбнувшись, показала язык отражению Всеслава. — А от вас, сударь, слышу впервые. А как иначе, Генрих? Хозяйка лучшего в городе заведения должна быть лучшей во всём и сейчас я тебе это докажу…
Резко развернувшись, женщина прыжком преодолела четверть ярда, отделявших пуфик от кровати и, шутливо боднув Арсенина в грудь, опрокинула его на одеяло и скорчила потешно-угрожающую рожицу:
— Сразу сдашься, несчастный, или посопротивляешься?
— Я не несчастный, а счастливый, — фыркнул Всеслав, сдувая с кончика своего носа щекочущий женский локон. — И капитулирую безоговорочно. Вот сразу как поговорим, так и капитулирую.
— У тебя есть ровно пять минут, — Глэдис, воткнув локотки в мужскую грудь, водрузила поверх ладоней подбородок и заглянула в глаза Арсенину. — А потом я начинаю боевые действия… — Женщина, призывно улыбаясь, плотоядно облизнула губы. — Ну что ж ты молчишь? Я жду…
— Если заведение лучшее, — задумчиво протянул Всеслав, меланхолично гладя женщину по волосам, — значит, его можно быстро и выгодно продать. Советую заняться этим безотлагательно.
— И зачем мне… нам это нужно? — тихо мурлыкнула женщина, по-кошачьи изгибаясь под мужской ладонью. — Трактир и гостиница приносят изрядный и стабильный доход, а что еще нужно, чтобы достойно встретить старость?
— Потому что через неделю цена на недвижимость сильно упадет, — предельно серьезным тоном произнес Всеслав. — Я вообще сомневаюсь, что через неделю здесь можно будет продать даже сарай не то, что гостиницу.
— Допустим, продала я гостиницу, — Глэдис, не желая становиться серьезной, потерлась щекой о его ладонь. — А что дальше?
— Дальше? — грустно усмехнувшись, Арсенин, глядя куда-то вдаль, дернул щекой. — Хороший вопрос, еще б ответ на него знать… Но ты не волнуйся, — он ласково улыбнулся моментально напрягшейся женщине, — это не о тебе. Так — мысли вслух. С тобою все проще. Продав гостиницу, положишь деньги на депозит Марсельского банка, пересечешь границу немецких колоний, благо это проблем не представляет. Будут проблемы — обратись к Нойманну, он поможет. В Свакопмунде сядешь на поезд и по Западной железной дороге доедешь до французского Алжира. Оттуда пароходом до Марселя. В марсельском порту найдешь таверну «У Софи», ее хозяйка хорошая Ко… хорошая знакомая нашего турка, он тебе черкнет для неё письмецо…
