Джеймс Нельсон - Хозяин форта. Возвращение викинга
— Ни одного? — изумился Орнольф. — В Дуб-Линне повсюду эти ирландцы, как будто им принадлежит весь город! Мужчины приезжают торговать, женщины — чтобы выйти замуж. Половина этого чертового форта — ирландцы!
— Только не здесь, — ответил Гримарр. — И не сейчас. Раньше те ирландцы, которые жили неподалеку, приезжали торговать. Но теперь их ярл, или как там ирландцы называют своих корольков, тех, кто правит здесь в округе, положил этому конец. Зовут его Лоркан. Это он убил Фасти и его людей. Лоркан нас отсюда с удовольствием выжил бы, поэтому он запретил ирландцам приезжать в Вик-Ло. Никому не разрешается продавать нам скот, еду — вообще торговать у нас.
— Разве у вас нет здесь ни одного невольника-ирландца? — спросил Торгрим.
— Есть несколько, — ответил Гримарр. — Но они знают на нашем языке всего пару слов, поэтому толку от них — чуть. К тому же им нельзя доверять. Они постоянно сбегают. Чертовски трудно держать раба-ирландца в ирландском форте, если у тебя не хватает людей, чтобы за этими рабами присматривать. У Сандарра есть рабыня, которая, похоже, верна ему и не пытается сбежать, но она не говорит по-датски.
— И чем ты ее приручил? — спросил у Сандарра Орнольф.
Сандарр пожал плечами.
— Я ее кормлю. Не бью. Скорее всего, в моем доме ей лучше, чем в том жалком свинарнике, где она жила раньше.
— Большинство предпочитает ирландские свинарники, — сказал Гримарр. — Поэтому мы и продаем рабов в Англию и Шотландию. И как можно быстрее. А теперь у нас нет человека, который бы мог перевести слова этой сучки.
Торгрим обменялся взглядом с Харальдом — они поняли друг друга без слов. Первым порывом Торгрима было желание не раскрывать свои секреты до тех пор, пока он не сможет использовать это преимущество. С другой стороны, ему была необходима помощь Гримарра, а таким образом он мог ею заручиться.
Торгрим сделал большой глоток из своего рога — достаточно времени, чтобы принять решение.
— Мой сын Харальд умеет говорить по-ирландски, — признался Торгрим.
Гримарр посмотрел на Торгрима, потом на Харальда, на лице его читались удивление и недоверие, как будто они только что объявили себя посланниками богов, спустившимися с неба.
— Парнишка говорит по-ирландски? — переспросил он. — Откуда он знает язык?
— В Дуб-Линне мы жили у одной ирландки, — ответил Торгрим. — У нее и научился.
В действительности все было не так просто. Харальд влюбился в принцессу Бригит ник Маэлсехнайлл, которая правила Тарой, и он намеренно выучил ее язык, чтобы ухаживать за ней. Она же преподала ему хороший урок — вероломная изменница! Вряд ли они когда-нибудь встретятся вновь. Но в те месяцы, пока Торгрим лечился в Дуб-Линне, Харальд продолжал овладевать языком. Похоже, парню нравилось учить его, и, как подозревал Торгрим, он вдвойне радовался тому, что знает то, чего не знает его отец.
Все это Торгрим не собирался объяснять Гримарру, поэтому добавил лишь:
— Ну, ты же знаешь эту молодежь — подхватывают языки, как дурные привычки.
Гримарр заворчал себе под нос. Теперь казалось, что он решает некую дилемму, и Торгрим отлично понимал, о чем думает хозяин. Гримарр, похоже, подозревал, что девушка знает нечто важное, и ему тоже очень хотелось это узнать. А иначе зачем бы ему интересоваться тем, что может сказать эта ничтожная ирландка? И если эти подозрения верны, Гримарр не желал делиться этими сведениями с остальными, а в особенности с только что прибывшими с моря незнакомыми норвежцами.
С другой стороны, у него не было иного способа с ней договориться.
Как и Торгрим, Гримарр быстро принимал решения.
— Очень хорошо, иди сюда… Харальд, — сказал он, вставая и подзывая его к девушке.
Харальд встал, остальные тоже поднялись из-за стола, подошли к девушке и окружили ее. Впервые с тех пор, как Торгрим заметил девушку, она подняла голову, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Она оказалась не такой уж юной, как вначале подумал Торгрим: молодой женщине было лет восемнадцать или даже больше. Он заметил, что она красива, даже несмотря на грязные спутанные волосы. И она уже не казалась такой равнодушной. На ее лице отражался испуг.
Гримарр повернулся к Харальду:
— Спроси у нее, где Фасти все спрятал, и передай ей: я горло ей перережу, если она солжет, — предупредил он.
Остальные встретили эти слова молчанием. Потом Орнольф поинтересовался:
— О чем, ради всего святого, ты говоришь?
Гримарр обвел всех взглядом, ощетинившись.
— А это… понимаешь… откровенно говоря, вас, черт побери, не касается.
— Это нас не касается, — согласился Торгрим. — Это твое личное дело, и мы не хотим совать в него нос. Мы просто хотим, чтобы вы помогли нам отремонтировать корабль, и в ответ собираемся помочь вам с вашей проблемой. Но Харальд не поймет ее слов, если не будет понимать твои вопросы.
Гримарр встретился взглядом с Торгримом, и от Торгрима не укрылось, как этот человек похож на медведя — медведя, которого охотники загнали в угол. И, подобно медведю, Гримарр мог отреагировать неожиданно. Наконец он произнес:
— Хорошо, я скажу вам. Только вы должны поклясться, что сказанное в этой комнате не выйдет за ее пределы, пока я сам об этом не заговорю.
Торгрим, Орнольф и Харальд переглянулись. Клятвы мимоходом не раздают. Но Торгрим не кривил душой, когда утверждал, что его не интересуют дела Гримарра, поэтому ему было несложно поклясться, что он будет держать язык за зубами. А потом Гримарр скрепил их договор.
— Если вы поклянетесь и твой парень переведет слова этой рабыни, тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе отремонтировать драккар, — пообещал он. — В противном случае вы должны сегодня же покинуть Вик-Ло. Вы и так уже много увидели.
Торгрим посмотрел на своего тестя и сына, коротко кивнул, остальные последовали его примеру.
— Как пожелаешь, Гримарр. Мы дадим тебе клятву и с благодарностью примем твою помощь, — ответил он. — Больше всего на свете мы хотим вернуться домой.
Он знал, что говорит о себе — остальные в большинстве своем не так уж и мечтали о возвращении в Вик. Но, будучи капитаном, он хотел, чтобы его желания стали желаниями команды.
Они дали клятву. Гримарр внимательно оглядел их, как будто в очередной раз оценивая, и Торгрим заподозрил, что эта ирландка владеет какой-то тайной.
— Вот как дело было, — наконец произнес Гримарр со злостью. — Мы с Фасти совершили набег на монастырь в одном городке под названием Ферна. Мы набрали… прилично серебра. Разделили награбленное между нашими кораблями, но мой драккар, «Крыло Орла», дал течь. Поэтому мы причалили и перегрузили серебро на борт к Фасти, и далее он поплыл в Вик-Ло один.
— Ты перегрузил свою половину награбленного на борт чужого корабля? — удивился Орнольф. Он не верил своим ушам.
— Не чужого корабля. А на драккар Фасти, — возразил Гримарр. — Никому другому я не доверился бы, но Фасти… Он мой друг. И всего в трех милях от Вик-Ло на Фасти напал этот Лоркан, о котором я уже говорил. Он и его воины-ирландцы на своих смехотворных лодках. Мы догнали их, когда сражение уже подходило к концу. Вся команда Фасти погибла. Но награбленного в Ферне на борту не оказалось, а у ирландцев не было времени его перегрузить. Мы все обыскали — ничего нет. Нашли только ее. — Он указал своей бородой на девушку.
Остальные понимающе закивали, и Гримарр продолжил:
— Должно быть, Фасти где-то причалил и спрятал награбленное на берегу. Наверное, он подозревал, что Лоркан может на него напасть. Так и случилось. Скорее всего, он заметил, что ирландцы следили за ним с берега. Эта маленькая шлюшка, должно быть, видела, где он спрятал добро. Сама бы она под палубу не залезла. Наверняка туда ее отправил Фасти, я думаю, он поступил так для того, чтобы она рассказала нам, где лежат сокровища Ферны. На тот случай, если Фасти и его люди погибнут. Так и случилось.
Торгрим встретился взглядом с Орнольфом и понял, что старик думает о том же, что и сам Ночной Волк: «Фасти предал Гримарра, а этот глупец не замечает очевидного». Было ясно, что Гримарр никогда в подобное не поверит, но Торгриму было на это наплевать, если помогут отремонтировать его корабль, поэтому он сказал:
— Вот так история! Теперь Харальд узнает, насколько твои догадки близки к истине.
Харальд шагнул вперед к девушке, присел, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Девушка всмотрелась в лицо Харальда, Торгрим заметил в ее взгляде настороженность, но не только. Возможно, еще надежду? Харальд был не таким бородатым животным, как остальные. Кожа без шрамов, волосы цвета свежей соломы, едва наметившаяся бородка… Голубые глаза, открытый взгляд. В нем не было жесткости, как у Торгрима, жесткости, которая приходит с годами, с суровыми испытаниями и пережитым горем.
