"Княгиня Ольга". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Дворецкая Елизавета Алексеевна

– Это все не мое дело, – немного подумав, снова заговорил Анунд. – У меня своя земля, я не лезу в чужие дела. Я лишь не хочу, чтобы кто-то лез в мои. У вас творятся такие странные вещи…

Он помолчал и добавил:

– Я должен все хорошенько обдумать.

– Но что будет со мной?

– Ты… пока останешься у меня.

– Ты намерен лишить меня свободы? – прямо спросил Бер.

– Не то чтобы лишить… Но ты сам виноват, что явился в чужую землю с вооруженным отрядом!

– В моем отряде всего два десятка человек. Невозможно захватить Мерямаа такими силами!

– Ты должен был сначала спросить у меня разрешения сюда явиться.

– Да, ты прав. Но если бы я так поступил, мои враги узнали бы обо мне заранее и скрылись. Они и сейчас скрылись, – с горечью добавил Бер. – И я вынужден терять время на… разговоры, пока мои кровные враги уходят все дальше и дальше. Я готов дать любую клятву, что не имел и тени мысли причинить какой-то вред тебе!

– Когда конунг убивает собственного брата и сажает на престол маленького ребенка, это никому не обещает покоя – ни внутри страны, ни снаружи. Я хочу быть уверен, что моя земля в безопасности. Что эти кугыжи, которые у вас теперь у власти, не вспомнят о том, как хорошо было получать дань из Мерямаа.

– Уверяю тебя, никто об этом и не помышляет!

– Кто может это подтвердить?

«Я», – хотел сказать Бер, но запнулся. Он был просто внук старой Сванхейд, даже не женатый, и его слово в делах между конунгами не имело веса.

– Кто же может это предсказать? – с горькой досадой ответил он. – У тебя, может, есть такие предсказатели?

– Может, и есть. – Анунд взглянул на сестру. – Может, мы и попросим кое-кого погадать. Но пока…

Анунд опять задумался.

– Конунг! – Пользуясь заминкой, с места поднялся Хавстейн. – Вижу, дело осложнилось… Я бы хотел съездить уведомить о нем моего дядю Хедина и послать весть отцу в Видимирь.

– Это хорошая мысль! – Анунд оживился. – Хотел бы я знать, что об этом думают Хедин и Эскиль! Твой отец живет поближе к словенам, он лучше разбирается в их делах.

– Так ты позволишь мне за ними съездить?

– Конечно! Отправляйся как можно скорее.

– Не дашь ли ты мне лошадей? Быстрее обернусь.

Недолго подумав, Анунд согласился: он и правда хотел знать, какого мнения его влиятельные родичи, а верхом Хавстейн попадет в Силверволл в три раза быстрее, чем по воде.

– Не держи на меня обиды, – обратился Анунд к мрачно молчащему Беру, – всяк вправе порадеть о себе. Тебе не придется обижаться на мое гостеприимство, и мы подождем, пока приедут Хедин и Эскиль и скажут свое мнение.

– А что будет с моими людьми? – угрюмо спросил Бер.

– Пусть остаются на лугу. Если у них худо с припасами, разрешаю им ловить рыбу и бить дичь, только пусть не трогают мои поля и не обижают жителей.

– А ты, милая, поживи пока у меня, – предложила Дагни Правене. – Хедин-то приедет быстро, если захочет и поспешит, но за Эскилем в Видимирь они проездят до конца жатвы, а до той поры уже и заморозки утренние начнутся. Не годится женщине в шатре спать, когда трава от инея хрустит!

Бер и Правена переглянулись. Эти обещания были весьма любезны, но они с мукой ощущали, как утекают мгновения. Они сидят здесь, словно куры в лукошке, а Игморова братия вольными волками убегает все дальше и дальше в леса…

Думая об этом, Бер сам чуть не зарычал.

Глава 10

Пока Анундовы люди ходили на луг за выбранными лошадьми, Хавстейн привел Лельчу со всеми пожитками Правены. Подумав, Правена решила принять приглашение Дагни: она хотела быть поближе к Беру, не оставлять его одного в доме Анунда. Вместе с ними пришел Алдан; Анунд поначалу не желал пускать в свой город человека такой, как ему рассказали, угрожающей внешности, но Бер сказал, что это отчим Мальфрид-младшей, матери нового конунга Хольмгарда, и Анунду захотелось на него взглянуть – ведь и такой человек, пожелай он остаться при падчерице, мог бы стать очень влиятельным.

Алдан тоже хотел кое на что посмотреть. Однако в этот день нового Анундова меча нигде не было видно, и от разговоров о тех людях, что его подарили, конунг уклонялся. Немного успокоившись и начав мыслить яснее, Бер сообразил: Анунд, скорее всего, знает, где Игморова братия. Если они были здесь, то и покинуть Озерный Дом могли только с согласия его владыки. Ему наверняка известно, куда они направились. Может, он сам их и направил. А может, они прячутся где-то в городе? При этой мысли Бера передергивало от досады: будь свободен, мог бы покончить с ними еще до вечера!

Поговорив с Анундом и ответив на все его вопросы, Алдан сделал знак Правене подойти.

– Вальгест говорит: Игмор ушел на озеро Келе, это еще дальше на юг, – тихо сказал он, когда она села рядом с ним. – Там тоже сидит меря, но к нам она будет зла. У них давняя вражда со Свенельдом. Он им кровь пускал полсотни лет назад, еще при Олаве, после хазарского похода, но они ничего не забыли.

Правена миг подумала и ахнула тихонько: ее погибшего мужа можно считать внуком и Олава, и Свенельда, а значит, его убийц на озере Келе встретят с двойной радостью. А вот их преследователей…

– Нам соваться туда опасно, – подтвердил эту мысль Алдан. – Как сможешь, передай Беру. Пусть думает, что делать. Может, с нашими силами туда лезть не стоит.

– А что говорит Вальгест?

– Он нынче утром ушел. Сказал, что разведает все сам. Как вернется, может, что-то прояснится.

Хавстейн с двумя отроками уехал в тот же день, Алдан с остальными обустраивался на лугу. Для Бера время тянулось медленно: ему было совершенно нечего делать, кроме как раздумывать о своем печальном положении. Озерный Дом оказался ловушкой, но кто мог это предположить? Ему разрешали гулять по конунгову двору, но из этой части крепости не выпускали, несколько человек из Анундовой челяди постоянно за ним следили. «Ну и что я теперь должен делать? – сказал он Правене, встретясь с нею в гриде за ужином. – Сделать себе крылья, как Вёлунд, и улететь?»

Слоняясь между гридом и валом, Бер пытался понять, где допустил промашку, и ничего не находил. Анунд в родстве со Сванхейд и через нее – с Улебом, от него следовало ожидать помощи, а не помех. Кто же мог предвидеть, что Игморова братия побывает здесь раньше и придумает оклеветать своего преследователи именно таким образом, какой легко найдет путь к сердцу мерянского владыки? Понимая, что влип не на шутку, Бер не мог подавить досады и втайне злился даже на Вальгеста, который их сюда привел. Всякий, кто брался ему помогать – Вальгест, Вефрид, – своими усилиями делал только хуже, только отдалял ускользающую целью. Но и винить их было бы несправедливо – Бер знал, кто его истинный противник. Тот, что посмеивается над ним с высокого престола, откуда ему видны все миры.

Правена вместе с Лельчей большую часть времени проводила в другом конце города, на жилом дворе, помогая Дагни по хозяйству, чтобы было чем себя занять. Жили они в кудо, где когда-то хозяйничала мать Дагни – Арнэйд, а до нее покшава [762] Кастан, знаменитая колдунья, противница воеводы Свенельда и теща его младшего брата, Велерада. Об их давней вражде здесь ходили предания, и Дагни охотно их пересказывала гостье. Тем более любопытно было это обсуждать, что Дагни о Свенельде только слышала, а Правена сама его помнила, хоть и смутно. Он перебрался со всем домом из Киева в землю Деревскую еще до ее рождения, но в следующие года порой наезжал и виделся с Хрольвом. Правена уверяла, что несколько раз его видела – или ей казалось, что видела, как Вефрид в том же возрасте видела в облаках над озером Перуна верхом на вороном коне. Образ Свенельда в памяти Правены мало уступал Перуну – был огромным и грозным. Но она принадлежала к его роду – ее муж, Улеб, почти всю жизнь считался Свенельдовым внуком. А теперь, когда Игморова братия укрылась в Келе-боле, именно эта связь дала им надежду на спасение и поддержку. Когда дружина Свенельда выдержала бой на льду Келе-озера с мерянским ополчением, а потом разорила и сожгла селение, Дагни еще не родилась, но и эти события были в Мерямаа памятны.