Бен Кейн - Забытый легион
— Конечно, корова первая учуяла волков и принялась реветь как ошалелая. А Коналл сохранял спокойствие и сидел неподвижно, как и подобает доброму охотнику. Я же со своего места ничего не видел. — Бренн поднес руку козырьком ко лбу и театрально вгляделся во тьму. — И внезапно они появились: семь серых теней, бесшумно скользящих по снегу.
Брак даже похолодел от восторга.
— Вожак шел впереди, готовый напасть и зарезать жертву. Я поспешно воткнул горящий факел в снег возле своего укрытия, но волки были такими голодными, что даже не замедлили бег.
— Отец говорил, что ты орал так, будто за тобой гнались дьяволы, — вставил сквозь смех Брак.
— Орал, а то как же! Они могли в любой миг учуять его. — Бренн пожал плечами. — От стаи волков никто в одиночку не отобьется.
— Потом он вскочил, а ты уже убил троих стрелами.
Бренн пожал плечами:
— Его задача была куда опаснее. К тому времени, как я застрелил третьего зверюгу, Коналл успел отрубить голову четвертому и сильно ранил пятого. Остались только вожак и его волчица. А они, несмотря ни на что, принялись терзать бедную корову. Волчицу я тоже застрелил и прицелился в вожака, который как раз изготовился напасть на Коналла. Их разделяло чуть не двадцать шагов, я мог смело стрелять, не опасаясь попасть в Коналла. Но твой отец заорал, чтоб я не стрелял. «С этой тварью я разделаюсь сам!» — крикнул он.
Наступило недолгое молчание.
Бренн в упор взглянул на Брака:
— Он был храбрейшим из мужчин, каких я встречал в своей жизни. Этот волк был с медведя величиной, а у Коналла не было ни щита, ни доспехов. Только меч да охотничий нож.
Брак, не в силах сдержать владевшее им волнение, раскачивался всем телом.
— Волк кидался на него, стараясь повалить, но Коналл легко отмахивался и пытался выгадать возможность для удара. Но вдруг он поскользнулся на утоптанном снегу, упал на спину и выронил меч. Не успел я пошевелиться, как волк могучим прыжком взвился в воздух. — Голос Бренна дрогнул. — Он хотел перегрызть Коналлу горло.
Он сделал паузу. На щеках Брака играли желваки.
— Каким-то образом Коналл умудрился выхватить кинжал и, держа его обеими руками, направил острием вверх. И когда волк рухнул на него, острие кинжала вонзилось ему прямо в сердце.
— А ты уже решил, что он погиб!
— Так мне казалось, пока Коналл не спихнул с себя тушу, — с улыбкой отозвался Бренн. — Никогда в жизни я не испытывал такого облегчения, как тогда.
— Отец всегда говорил, что, если бы не ты, у него ничего не вышло бы. Ты один решился помочь ему.
— Пустяки, — резко бросил Бренн.
— А для него это значило очень много. И для меня тоже.
Бренн быстро отвел взгляд.
— Расскажи еще что-нибудь, — попросил Брак, пытаясь разрядить сделавшуюся вдруг напряженной обстановку. Но, как оказалось, он избрал неверный путь.
— Хватит. — Бренн пошевелил палкой в костре, и в ночное небо взвился столб ярких искр. — Как-нибудь в другой раз.
Он мрачно уставился в огонь, настроение у него вдруг испортилось. Он до сих пор болезненно переживал гибель Коналла. Прошлым летом, во время одной из стычек с римлянами, враги оттеснили Бренна от основного отряда соплеменников и окружили. Увидев, что аллоброги бегут к спасительной стене деревьев, он взмолился богам, чтобы они послали ему быструю смерть. Лишь Коналл не обратился в бегство, как большинство. Собрав вокруг себя нескольких воинов, он устремился в самоубийственную атаку против превосходящих сил римлян и спас жизнь племяннику, отдав взамен свою. Бренн был уверен, что только он, и никто другой, виновен в его смерти. Брак знал об этом и решил не настаивать на своей просьбе.
— Давай-ка поспим. Завтра нам придется изрядно попотеть под грузом.
Юный воин с готовностью свернулся под одеялом. Сознание того, что старший родственник и друг рядом, вселяло в него несокрушимое ощущение безопасности.
Бренн заснул не сразу, он еще некоторое время вспоминал Коналла и размышлял над последним разговором с Ультаном.
Друид племени был стариком еще в пору детства отца Бренна. Никто не мог объяснить, каким образом Ультан умудрился прожить столь долгую жизнь, все его почитали и страшились, а его предсказания и благословения являлись неотъемлемой частью жизни племени. Если заболевал ребенок или скотина, звали Ультана. Никто не мог сравниться с друидом в умении вытащить стрелу из раны или исцелить лихорадку. Даже Карадок обязательно советовался с ним, если требовалось принять серьезное решение.
Бренн обожал захватывающие истории, которые Ультан рассказывал у огня в общинной хижине долгими зимними вечерами. Он почитал друида, как никто другой, а Ультан, в свою очередь, питал теплое чувство к мальчику, ставшему одним из самых могучих воинов, какие только бывали в племени аллоброгов.
Прежде чем отправиться с Браком на охоту, Бренн обратился к Ультану за благословением. Расстроенный тем, что друид не поддержал его в разногласиях с Карадоком, он не задержался в находившейся на краю селенья дряхлой хижине старика, чтобы немного поболтать, как прежде. Когда молитва закончилась, Бренн шагнул к двери, но его остановили слова старика:
— Ты всегда любил дальние походы.
Бренн обернулся, но не смог ясно разглядеть черты лица друида в дымном помещении. С грубых стропил свешивались пучки трав, веники омелы, высохшие скелетики и чучела птиц и кроликов. Бренн вдруг содрогнулся. Поговаривали, что Ультан готов даже яду наварить, чтобы порадовать богов.
— Что, охота будет трудной?
— Более чем, — пробормотал Ультан. — Тебя ждет такое путешествие, какого не совершал еще никто из аллоброгов. И не совершит впредь. Знаешь, Бренн, от судьбы не убежишь.
— Я погибну в лесу? — собравшись с духом, спросил Бренн.
Ему показалось, что в глазах старика мелькнула тень печали, но уверенности в этом не было. В полутьме нетрудно и ошибиться.
— Не ты. Многие другие действительно погибнут. А ты пойдешь дорогой великих открытий.
Хотя около костра было тепло, по спине богатыря пробежал озноб. Ультан, по своему обыкновению, не стал ничего объяснять. Поднимаясь по крутым лесистым склонам, обеспокоенный Бренн возносил Беленусу куда больше молитв, чем обычно. Охота пока что проходила вполне успешно, однако он не забывал, что предсказания друида, как правило, сбывались довольно точно. Не случится ли чего с его семьей? Или с семьей Брака? Хотя лето уже установилось, в путешествии через горы им предстояло столкнуться с немалыми опасностями. На неведомых путях их ждали снега, льды и быстрые, бурные реки.
Или Ультан имел в виду что-то совсем иное?
