"Княгиня Ольга". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Дворецкая Елизавета Алексеевна
«Мы живем там, где начинается белый свет, – объясняла детям Каменная Хельга. – На запад от нас – половина мира, и на восток от нас – половина мира. Для тех и других у нас здесь – край света. А для нас самих – начало».
«От того оно все такое мокрое?» – спрашивал Рагнар, уже в пять лет недовольный доставшимся ему миром.
«Да, ведь начало всему миру дает Источник Урд».
«И потому Змей живет у нас поблизости? – прыгая от волнения, спрашивала Вефрид. – Да ведь? Мир начинается от Змеева камня?»
Лестно жить в том самом месте, откуда начинается мир, но и страшновато. Все на Видимирском волоке знали: под Змеевым камней обитает огромный змей, ростом со старую ель, седоватый, пестроватый, крылатый и двухголовый. Из ныне живущих никто не видел его своими глазами – кроме разве деда Заморы, хранителя камня и жреца, – но все знали, как он выглядит. И никто не желал встретиться с ним лицом к лицу. Даже задавать ему вопросы в полночный час давно не находилось охотников. Думая о нем, Вефрид испытывала трепет: ей привелось родиться близ той дыры, через какую боги нижних миров проникают в мир людей…
Когда Эскиль и Хельга обосновались здесь, Видимирь был почти разорен: прежние хозяева погибли, жители разбежались. Мало кто из них вернулся, но благодаря варягам, пришедшим вместе с Эскилем, и словенским переселенцам с запада городок оброс людьми и теперь насчитывал три сотни жителей. Все они уже не помещались в старые, при Несвете возведенные стены, и снаружи, за Полевыми воротами, образовался внушительный посад. У самого Эскиля хозяйство было обширное, и он принял Орма с Колем в домочадцы – дело им найдется, кусок хлеба тоже, а зимой, когда ходят на промысел зверя, при удаче они разживутся средствами и для собственного дома. У Эскиля они успели поработать на сенокосе – при этом выяснилось, что косить братья совсем не умеют, а по части скотины хорошо разбираются только в уходе за лошадьми. К конюшне их пока и приставили. Гудлауг Валун был ими недоволен – что это за мужчины, которые ни к какому делу не пригодны? – но Эскиль, тайком за ними наблюдавший, велел не притеснять их: пригодятся, когда обживутся.
В Перунов день вся Видимирская волость съезжалась к Змееву озеру – за пятнадцать верст к востоку, где лежал на берегу Змеев камень. Местность между двумя озерами тянулась болотистая, пронизанная речками и ручьями, озерцами. В дождливую пору она делала почти непроходима для пешехода, да и конные пробирались с трудом.
На заре Эскилевы отроки погрузили в лодки припасы и отбыли: через несколько речек и озер можно было от Видимиря попасть почти к нужному месту, но путь удлинялся на треть. Сам же боярин собирался ехать верхом, поэтому мог выступить позже.
– Фадир минн [728], можно, я поеду сама? – приставала к отцу Вефрид. – Я уже взрослая, ну почему я должна ехать у кого-то за спиной? Я хорошо сижу в седле. Медуница меня всегда слушается!
– С братом тебе ехать приличнее, – заметила Людяна. – Вот еще: боярская дочь, а будешь ногами сверкать!
– Ничего не буду, я их плащом прикрою.
– Она хочет Коля поразить своей ловкостью, – хмыкнул Рагнар. Он был моложе сестры на год, но, как мужчина, все же считал себя умнее ее. – Или даже собирается с ним бежать, пока все будут пить.
– Что-о-о? – Вефрид в возмущении вытаращила глаза.
– Весь двор болтает, что ты на заре встречалась с ним на забороле. Если тебе так нужны свидания, обязательно было выбирать место у всех на виду?
– Эй, эй! – со смехом осадил его Хавстейн, старший брат; он еще не вставал и слушал их беседу, лежа на полатях. – Если бы Фрида встречалась с этим киевским ухарем в укромном месте, мне пришлось бы его убить!
– Свидания? – одновременно возмутилась Вефрид. – Ты с ума сошел?
– Я – нет, а про тебя не знаю. Ты же была там? Люди вас видели. Мне Гудлауг сказал, а он сам вас видел!
– Я ходила смотреть Перуна!
– Перуна, конечно! Тебе уже шестнадцать, а ума все как у трехлетней!
– Коль сам пришел, я вовсе его не ждала!
– Зато он, надо думать, тебя-то и ждал! Я видел, он тебя все время глазами провожает!
– Глупости!
Что Коль сам ей в том же признался, Вефрид постаралась забыть.
– Ничего не глупости!
– Хватит вам браниться-то! – заговорила Людяна; она давно хотела вмешаться, но ее не слышали. – День-то нынче какой – огненный, громовой, грозный? Рассердите Перуна, он и…
– Как вдарит молнией прямо вам по голове! – мстительно закончил Хавстейн.
– Идите за лошадьми, дренги, – велел сыновьям Эскиль. – А не то змея победит кто-нибудь другой, и я лишусь великого подвига.
Сыновья вышли, им навстречу со двора вошла Каменная Хельга. Ей было уже под сорок, на лице появились тонкие морщины, но по-прежнему красивы были удлиненные серые глаза, из-за которых двадцать лет назад за нее соперничали трое знатных и настойчивых женихов. Эскиль из них был наименее родовитым – знатностью рода он заметно уступал жене, – но он в итоге оказался самым удачливым. Больше она не носила «ведьминых камней», и новые жители Видимиря даже не знали, отчего боярыню прозвали Каменной.
– Фрида, что это за слухи о свидании на заре? – сразу спросила она. – Об этом болтает вся челядь и все бабы у печей.
– Не было никакого свидания! – Вефрид надулась. – Модир минн [729], но ты-то не можешь думать, будто я… будто мне приятно… Да кто он такой, этот Коль, чтобы я ему назначала свидания? Я не забываю, кто я такая!
По семейному преданию, отец Эскиля был внуком знаменитого в Северных Странах конунга Рагнара, по прозванию Меховые Штаны, хоть родство это и установилось через побочную, случайную любовную связь. Тетка Хельги, Арнэйд, была замужем за Эйриком Берсерком, конунгом Мерямаа; в детях Хельги не было крови рода Мунсё [730], но имелось кровное родство с детьми и внуками Эйрика, и обе стороны об этом родстве не забывали. Благодаря этим обстоятельствам дети Эскиля Тени и Каменной Хельги почти с полным правом могли указывать на свое королевское происхождение. С более полным правом, чем их отец. Пока Эскиль Тень был всего лишь бойким вожаком варяжских наемников, опытные люди ему говорили: чтобы притязать на родство с конунгами, тебе нужно завоевать собственное королевство, а без этого никому нет дела, с кем однажды переспала твоя бабка. Видимирская волость, конечно, не заслуживала названия королевства, Эскиль подчинялся владыкам Озерного Дома – мерянским князьям, но все же занял положение достаточно видное, чтобы объяснять свой успех частичкой королевской удачи, полученной по наследству после любовного приключения его бабки Уны. На это намекало имя младшего из сыновей – Рагнара. Старшего сына Эскиль, тогда еще не владевший Видимирем, назвал в честь своего бывшего вождя, который в его глазах стоял выше, чем родной отец. Его родичи на Руси никому не были известны, зато Хавстейна Волчьего Зуба, павшего в битве у стен Гераклеи, уважал даже Мстислав Свенельдич.
– Хотела бы я знать, кто такой этот Коль – на самом деле! – Хельга бросила выразительный взгляд на мужа. – Я сразу тебе сказала, Эскиль: они нагородили нам вранья, эти два брата. Глаза их мне не нравятся. Они что-то скрывают и чего-то боятся.
– И поэтому мы должны бояться их? – выразительно удивился Эскиль.
– Мы должны быть осторожны. С ними дело нечисто.
– Это видно, что у людей большие неприятности. Но Мистина – большой умелец создавать людям неприятности, мне ли не знать? Думаю, боятся они его, поэтому и забрались из Киева в такую даль. Орм говорил мне: они знали, что я и Мистина – враги навсегда, потому и искали приюта у меня. Они знали, что я их не выдам, а он не решится искать их здесь у меня.
– Да что же они такого натворили, что Мистина может искать их даже на другом краю света! И откуда они знали о вашей вражде? Ведь это было двадцать лет назад.
