"Княгиня Ольга". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Дворецкая Елизавета Алексеевна
Доходя до этой мысли, Правена ощущала холодок в груди. Невольным хранителям подобных смертоносных тайн не стоит рассчитывать на долголетие. Стоит ли ей опасаться Мистины? Но ведь если он и правда пожелает от нее избавиться, ни она, ни даже ее родители не смогут ему противостоять. Однажды она просто исчезнет, и хоть в воду гляди – следа не сыщешь…
С воеводой Асмундом, двоюродным братом Эльги, и Хрольв, и Славча были знакомы лет двадцать пять, еще с той поры, как Ингвар жил в Киеве заложником от своего отца, Олава из Хольмгарда. Тогда все Ингваровы ближики, такие же молодые, как он сам, часто ходили друг к другу, и тот же Асмунд, родной племянник Олега Вещего, не гнушался пить и есть за столом бывших Ингваровых рабынь – дружинное братство важнее разницы в знатности рода. Хрольв и Славча могли только любопытствовать, чего это воевода вспомнил старые привычки, но причин тревожиться не видели. А Правена не находила себе места. Старалась себя успокоить: может, Асмунд хочет по старой дружбе выпить с Хрольвом на радостях, что вся эта замятня кончилась. Но тогда зачем ему домочадцы? Позвал бы зятьев – это было бы понятно.
Славча поделилась новостью с Пламеной, и утром в родительский дом собрались все четыре старшие дочери, да и с мужьями. Вполне того ожидавшая, Славча хлопотала, чтобы приготовить стол человек на десять – Асмунд, надо думать, не один придет.
– Ты-то чего тревожишься? – Мать заметила, что у Правены все валится из рук. – Будто Асмунд тебя сватать будет!
Отец и Пламена засмеялись, да Славча и правда пошутила.
– А чего бы и не сватать? – сказала Сияна. – Сыновьям его мы, само собой, не в версту, а вот из отроков кого – может быть.
Пораженная новой мыслью, Правена села. У Асмунда имелось трое взрослых сыновей, все от разных жен. Старший из них – Вальгард, мать Вальгарда – Пестрянка-Фастрид, она же – мать Торлейва. Именно к Торлейву и устремились ее мысли. За последнее время Правена не то чтобы забыла его, но думала о нем редко и отстраненно, как о сказке, слышанной много лет назад. В тот день на Ярилу Зеленого ей померещилось, будто удалой витязь из сказки может спуститься с неба и войти в ее жизнь, но вместо любовных объятий она невольно привела его к драке, а потом ему стало не до нее. На Купалиях она заикнулась мысленно: а вдруг хоть сейчас… Но за всю ночь даже ни разу не видела Торлейва и не знала, был ли он на игрищах. А она провела эту ночь, сперва выслеживая Витляну, а потом дожидаясь ее возле дуба-громобоя. Хватило времени понять, что ее любовь к Торлейву – лишь мечта, забава души, восхищение красотой и удалью высокородного парня. Они слишком друг от друга далеки, а он и не пытался хоть раз с ней увидеться. Не судьба – это ясно. Правена уже приняла эту мысль и смирилась с ней. Ей не в чем было упрекнуть Торлейва, и она думала, что будет хранить память об этой неслучившейся любви, как драгоценную бусину, чтобы иногда на нее любоваться.
И вот повеление Асмунда вновь разожгло огонек смутных, невероятных надежд. Ведь если подумать: кто стал бы заниматься сватовством для Торлейва? Получается, что Асмунд: двоюродный брат его отца и ближайший кровный родич из мужчин. Но их неравенство никуда не делось. Княгиня Эльга не примет в семью дочь бывшей наложницы мужа, не посадит ее среди своих боярынь – правнучек Олега Вещего. Такого просто не может быть!
Только бы ее как-нибудь не выпихнули замуж за Грима…
– Если за Грима Желькиного будут сватать – не пойду, лучше утоплюсь! – дойдя до этой мысли, с обычной решимостью упрямых девок объявила Правена.
– Да шла бы она бесом, эта Желька! – отмахнулся Хрольв. – Чуть на поле нас не повела, улиха бессмысленная.
– Может, вот и хотят помирить вас через сватовство, – настаивала Сияна.
Правена верила, что родители не выдадут ее против воли, но все же томилась, ожидая неприятного разговора. Когда же все это наконец останется позади!
Но вот в самый полдень гости въехали во двор, и при первом же взгляде на них мысли о Гриме исчезли без следа. С Асмундом приехал Мстислав Свенельдич, а уж этот человек устройством Желькиных сыновей никогда не станет заниматься. На дворе сразу стало тесно от рослых мужчин и лошадей: оба старших воеводы привели с собой по двое бережатых, четверо зятьев Хрольва вышли их приветствовать. Женщины забились в угол у печи, ожидая, пока все рассядутся, Правена пряталась за спинами сестер.
Вот отец ввел гостей (бережатые остались на крыльце). Правена не сводила глаз с Мистины; войдя, он окинул избу живым быстрым взглядом, встретился с ней глазами и… быстро подмигнул. Ей, Правене, как будто явился ради нее!
Славча вышла вперед, провела воевод на место за столом, усадила зятьев. Мужчины принялись пить, оживленно заговорили о недавних событиях. Славча и старшие дочери прислуживали, подавали и подливали. Правена пряталась за печкой – справлялись и без нее, а старшие сестры были рады случаю услужить таким людям, попасться на глаза. Женщины жадно слушали, что такие важные люди скажут о делах, а Правена почти все пропускала мимо ушей – ждала, не свернет ли беседа поближе к ней.
И дождалась.
– А мы ведь к тебе, Стрелок, не просто так завернули, – начал Асмунд. – Дело у нас со Свенельдичем к тебе. Как говорится, у нас ясный сокол, у тебя серая уточка. Надо бы нам их изловить, вместе свести да в одно гнездо посадить.
У Хрольва удивленно вытянулось лицо; зятья тоже выпрямились, у Хавлота даже дернулись кончики ушей. Если они не ослышались, им всем предлагали родственную связь с двумя самыми знатными и влиятельными людьми в русской дружине, да и в Русской земле.
– Уточка? – Хрольв подался над столом к Асмунду. Нечто такое он слышал уже четыре раза, но не от таких важных сватов. – Одна у меня осталась – Правена. Неужели вы за ней, ловцы?
– Мы за ней, – кивнул Свенельдич.
– И кто же сокол ваш?
У Правены сердце упало в бездну – сейчас она узнает судьбу свою…
– Сестрич мой – Улеб, – сказал Асмунд.
Хозяйские родичи застыла, как громом пораженные.
– Улеб? – не веря ушам, повторила Славча.
– Да. Сын мой названный, – подтвердил Мистина. – Ему года давно вышли, а там на Великой негде взять невесты хорошей. Мы и подумали о вас. Все дочери у тебя хороши, Правена и красива, и умна, и нравом неробкая. Улебу как раз такая жена и нужна. Отдадите ли?
Когда-то сын Свенельда взял Уту водимой женой, заранее зная, что ее первенец будет не его ребенком, но после рождения взял его на руки и признал своим. Ему был тогда двадцать один год, но он уже знал, что ради больших целей можно поступиться многим, даже кусочком чести. Несколько лет после этого, пока на свет рождались сперва Святана, потом Держана, Мистина прожил в тайной тревоге, не окажется ли Улеб единственным сыном Уты. Трудно мужчине знатного рода принять мысль, что продолжателем этого рода окажется чужой сын. О своем истинном первенце Мистина в те годы еще не думал, не зная, выйдет ли какой толк из отпрыска отцовской рабыни. Оценил он его много лет спустя, в страшный год Древлянской войны. Но хотя теперь за свое мужское потомство Мистина был спокоен, Улеба он не выбросил из души и по-прежнему считал себя обязанным заботиться о том, кого доверил ему Ингвар.
Правда, начал-то он думать с того, как бы удалить Правену из Киева, не обижая. Как ни погляди, Хрольвова дочь в деле с сушеными жабами и Хилоусовым мечом сильно ему помогла и заслужила награду. Наградой девушке обычно служит хороший муж. Уж ему-то, вождю многочисленных дружин, не приходилось думать, где взять надежного парня, желающего жениться на деве из своего же воинского круга. Но требовался надежный парень, живущий подальше от Киева…
И вот тут-то мысль о Правене слилась с мыслью об Улебе, о котором Мистину так много вынудили думать в ходе передряг с золотым мечом. Это решение обещало благо сразу всем. Улеб получал красивую, умную, верную жену. Ута – ятровь, выросшую в покинутом ею киевскому кругу. Правена – хорошего мужа знатного рода. Хрольв – почетное родство сразу с двумя воеводами. Он, Мистина, – надежду, что хоть отчасти возместил приемному сыну потери. А еще – что эта девушка увезет с собой опасные для него тайны. Редко бывает, что все кости падают так удачно.
