Нибелунги. Кровь дракона - Крючкова Ольга Евгеньевна

– Хм… Ты рассуждаешь, как взрослая женщина. Сколько тебе лет?

– Почти девятнадцать… – с поклоном произнесла компаньонка.

– Однако ты такая хрупкая, словно тебе не больше шестнадцати… Ведь ты так не стала матерью?..

– Увы, моя королева… У меня просто не было времени этого сделать.

– Ага… – Зиглинда о чём-то задумалась и последовала дальше по галереи, оставляя своего сына сокрытым колонной.

– …Значит, Арнегунда… – прошептал Зигфрид. – Она замужем, тоскует… Что ж превосходно… Надобно чаще посещать Малую резиденцию.

В тот же день принц начал воплощать свой план. Вечером, когда королева имела привычку проводить время в кругу компаньонок и одна из них читала какую-нибудь римскую книгу, услаждая слух госпожи, Зигфрид решил составить ей компанию.

Он вошёл в просторный зал. Королева восседала на кресле с высокой резной спинкой. Компаньонки расположились вокруг неё: кто на полу – на подушках, а кто на мягких невысоких скамеечках.

Принц поймал себя на мысли, что выглядит матушка истинно по-королевски. Он невольно залюбовался её внешним видом. Прямая спина, гордо поднятая голова, перехваченная золотым обручем; резко очерченный волевой подбородок; крупный прямой нос; слегка прикрытые холодные как лёд голубые глаза, над которыми разлетались в разные стороны стрелки бровей, как нельзя лучше соответствовали высокому статусу Зиглинды. Её руки покоились на деревянных подлокотниках кресла – длинные красивой формы пальцы, унизанные перстнями, были предметом зависти придворных дам.

Арнегунда, склонившись над фолиантом, что-то неторопливо читала по латыни. Зигфрид уловил несколько фраз, они показались ему совершенно бессмысленными. Он решил, что компаньонка читает одну из книг, посвящённых учению Ария [30], почти как полстолетия назад объявленное в Риме ересью.

Зиглинда, наслаждавшаяся чтением, приоткрыла глаза и к своему вящему удивлению увидела сына. Наследник же поспешил к ней, дабы выказать почтение. Он опустился перед матушкой на колени и припал к руке, унизанной драгоценностями.

– Похвально, сын мой, что ты решил навестить меня. Увы, я не часто вижу нашего короля, вечно занятого государственными делами, тебя – и того реже. Я, конечно, понимаю, что ты молод и предпочитаешь проводить время в компании Мердока, сына букелария, и этого торговца… Константина. Впрочем, я наслышано о его образованности и… бесстыдстве.

При упоминании Мердока и Константина несколько молоденьких компаньонок невольно покраснели и опустили глаза.

В это вечер Зигфрид решил быть почтительным сыном и говорил лишь то, что желала слышать королева.

– Простите меня, матушка. Я действительно, слишком много времени провожу со своими друзьями, но я, наконец, хочу исправить свою оплошность и насладиться вашим обществом.

Королева от удивления широко распахнула глаза. Зигфрида буквально обдало потоком синевы, исходившим из глаз матушки.

– Признайся, дорогой сын, – что-то случилось? – догадалась прозорливая женщина.

Наследник выдавил, как ему казалось, непринужденную улыбку.

– Отнюдь, матушка. Просто я соскучился по вас…

Зиглинда улыбнулась.

– Садись рядом… – она указала на подушку подле своих ног, расположенную как раз напротив чтицы, роль которой сегодняшним вечером исполняла Арнегунда.

– Внимательно слушай, сын мой… По окончании чтения, мы имеем привычку обсуждать услышанное. – Наставительно произнесла королева.

Зигфрид машинально кивнул. Арнегунда, даже не подозревавшая, что наследник своим появлением в Малой резиденции обязан именно ей, снова приступила к чтению.

В тишине зала зазвучал приятный голос компаньонки. Поначалу Зигфрид даже пытался уловить смысл услышанного.

Арнегунда читала труд Иустина Философа [31], христианского мученика. Уроженец Наблуса в Самарии, выходец из иудейского окружения, Иустин был прекрасно знаком с трудами греческого философа Платона, однако подверг их переосмыслению в духе своего времени. Будучи в греческом городе Эфесе, принял арианство и отправился проповедовать Рим, где вступил в диспут с философом Кресцентом, а затем претерпел мученическую кончину, о чём сохранились многочисленные свидетельства. Дело Иустина Философа продолжил его ученик Тациан.

Иустин Философ создал учение субординационизма, что означает на латыни: упорядочение. Согласно его учению Сын-Логос и Дух Святой происходят от Бога-отца и подчинены ему.

– Мы чтим творца вселенной, сущего Бога; знаем Сына Его и имеем Его на втором месте, и Духа пророческого имеем на третьем месте… – читала Арнегунда.

Через какое-то время Зигфрид понял, что учения Иустина Философа слишком сложно для его понимания, и стал просто с наслаждением взирать на прелестную чтицу.

Однако, Зиглинда было полностью поглощена философским трудом, потому как заботилась о духовности своих компаньонок. Зигфрид же находился под опекой её личного духовника, но никогда не проявлял должного религиозного рвения.

Наконец, утомившись, наследник принял вальяжную позу на подушках. Королева тотчас это заметила и бросила на сына строгий обжигающе ледяной взгляд. Увы, Зигфриду пришлось забыть о комфорте и принять надлежащую позу.

После прочтения двух глав, отягощённых изрядным количеством терминов, понятных разве что священнику-арианину, загрустили и компаньонки. Они начали игриво переглядываться с принцем. Однако, тот не отрывал взора от Арнегунды…

В диспуте Зигфрид, конечно, не участвовал. Зиглинда, как умная женщина, понимала, что сын не сможет ответить ни на один вопрос касательно учения и потому с пристрастием принялась за компаньонок. Результат, был плачевным. Одна только Арнегунда смогла ответить на несколько заковыристых вопросов королевы.

…В конце концов, Зигфрид, утомлённый чтением, и вялым теософским диспутом, покинул Малую резиденцию и направился в свои покои. Минуя одну из галерей, он остановился, дабы подышать свежим воздухом, в надежде на то, что это поможет унять головную боль.

«Арнегунда одинока… – размышлял он. – Её муж далеко, на северных рубежах королевства… Всё складывается на редкость удачно: она замужем и тоскует. Самое время подступиться к ней… А что скажет матушка, когда узнает?.. Неважно… Главное, что я хочу обладать Арнегундой…»

Охваченный такими мыслями, Зигфрид наслаждался осенней прохладой. Наконец, он замёрз и отправился в свои покои, намереваясь отужинать в обществе Урсулы, а затем и согреться в её объятиях.

Наложница уже привела себя в надлежащий вид и с нетерпением ожидала своего господина. И он не замедлил явиться. Молодая женщина, уже томимая ревностью и дурными предчувствиями, бросилась ему на шею.

– Зигфрид… – шептала она, осыпая возлюбленного поцелуями. Принц буквально растаял под таким напором и решил сначала насладиться сладчайшими плодами любви, а уже затем – совместной с наложницей трапезой.

Утомлённые любовники, не размыкая объятий, нежились на просторном ложе. Зигфрид ощутил приступ голода, однако, покидать любовное гнёздышко ему не хотелось. Он прикрыл глаза, решив ещё немного насладиться близостью Урсулы. Он с удовольствием вдыхал аромат её волос, припомнив, что благовония подарил наложнице отнюдь не он, а её отец, сенешаль. Неожиданно Зигфрид попытался вспомнить: а что вообще за два года он подарил своей наложнице? Получалось, что кроме своей любви – ничего. Поразмыслив, наследник трона решил, что и этого вполне достаточно – не каждой молодой вдове выпадает честь делить ложе с принцем! Это Урсула должна благодарить его!

– Ты стал слишком задумчив, мой господин… – прервала молчание Урсула. – Что-то тяготит тебя… Доверься мне…

Зигфрид тяжело вздохнул. Наложница поняла: она не ошиблась, её господин действительно чем-то озабочен. Наследник трона рывком привлёк к себе наложницу и заглянул ей прямо глаза.

– Неужели я изменился?.. И это беспокоит тебя?.. – спросил он, утонув во взоре наложницы, словно в безбрежном северном море.