Александр Дюма - Графиня де Шарни. Том 2
— А что это значит, сударь? — спросил он.
Барнав замешкался с ответом.
— Это значит, дружок, — объяснил Петион, — что французы дали клятву никогда больше не иметь над собой повелителя. Ты понял?
— Петион! — укоризненно воскликнул Барнав.
— В таком случае, — самым естественным образом ответил Петион, — истолкуй девиз иначе, если ты знаешь иной его смысл.
Барнав осекся. Девиз, который он до сих пор с такой гордостью носил, в нынешних обстоятельствах показался ему чуть ли не жестоким.
И тогда он, взяв руку дофина, почтительно прикоснулся к ней губами.
Королева быстрым движением смахнула слезу.
А карета, в которой разыгралась эта странная и простая до бесхитростности маленькая драма, катила под крики все растущей толпы, везя к гибели шестерых из тех восьми человек, что сидели в ней.
Прибыли в Дорман.
Глава 7. КРЕСТНЫЙ ПУТЬ
Там ничего не было сделано, чтобы принять королевское семейство, и пришлось остановиться на постоялом дворе.
То ли по распоряжению Петиона, который был уязвлен тем, что ни король, ни королева ни разу не обратились к нему, то ли оттого, что постоялый двор и вправду был переполнен, для размещения августейших узников отвели три мансардные комнатушки.
Соскочив с козел, Шарни по обыкновению хотел подойти к королю и королеве, чтобы выслушать их приказы, но Мария Антуанетта взглядом дала ему понять, чтобы он держался в отдалении.
Не зная причины этого указания, граф вынужден был подчиниться.
Поэтому на постоялый двор прошел Петион, на которого были возложены обязанности квартирмейстера; он не дал себе даже труда выйти оттуда и послал слугу сообщить, что комнаты для королевского семейства готовы.
Барнав был в сильнейшем затруднении; он умирал от желания предложить королеве руку, но боялся, что она, некогда так высмеивавшая этикет в лице г-жи де Ноайль, сошлется на него и он, Барнав, что называется, сядет в лужу.
Поэтому он решил выжидать.
Первым из кареты вылез король, опираясь на руки гвардейцев гг. де Мальдена и де Валори. Шарни, как мы уже знаем, послушный знаку, сделанному ему королевой, держался в отдалении.
Затем вышла королева и протянула руки, чтобы ей подали дофина, но мальчик, как бы чувствуя, что матери хочется, чтобы он приласкался к Барнаву, сказал:
— Нет, я хочу остаться с моим другом Барнавом.
Мария Антуанетта, разрешая, кивнула, и легкая улыбка чуть тронула ее губы. Барнав пропустил Мадам Елизавету и принцессу, после чего вылез, держа на руках дофина.
За ним последовала г-жа де Турзель, горевшая желанием перенять своего августейшего питомца из недостойных рук, но еще один знак королевы пригасил аристократическое рвение воспитательницы королевских детей.
Королева поднималась по грязной винтовой лестнице, опираясь на руку супруга.
На втором этаже она остановилась, полагая, что, пройдя два десятка ступенек, завершила путь, но слуга сверху крикнул:
— Выше, выше!
Следуя этому приглашению, королева продолжала подъем.
Барнава от стыда бросило в пот.
— Как так выше? — возмутился он.
— Здесь, на втором, — объяснил слуга, — столовая и комнаты господ членов Национального собрания.
У Барнава потемнело в глазах. Комнаты второго этажа Петион занял для себя и своих сотоварищей, а королевское семейство загнал на третий!
Тем не менее молодой депутат промолчал, но, опасаясь возмущения королевы, когда она, поднявшись на третий этаж, увидит отведенные ей и ее семье комнаты, он поставил дофина на лестничную площадку.
— Государыня! Государыня! — закричал наследник престола матери. — Мой друг Барнав уходит!
— И правильно делает, — смеясь, ответила королева, бросив беглый взгляд на королевские апартаменты.
Эти апартаменты, как мы уже говорили, состояли из трех сообщающихся между собой комнатушек.
Первую из них заняла королева вместе с принцессой, вторая досталась принцесса Елизавете, дофину и г-же де Турзель, а третью, крохотную каморку с нишей, в которой была дверь, выходящая на лестницу, занял король.
Людовик XVI очень устал и решил до ужина немножко прилечь. Однако кровать оказалась такой короткой, что через несколько минут он вынужден был встать, открыть дверь и попросить принести стул.
Гг. де Мальден и де Валори уже находились на своем посту на лестнице.
Г-н де Мальден, который оказался ближе, спустился, взял в столовой стул и принес его королю.
Людовик XVI, в комнате которого был еще один деревянный стул, приставил стул, принесенный г-ном де Мальденом, к кровати, чтобы ему было куда положить ноги.
— О государь! — воскликнул г-н де Мальден, горестно качнув головой. Вы собираетесь провести на этой кровати ночь?
— Разумеется, сударь, — ответил король и добавил: — Впрочем, если все, что мне кричали о бедности моего народа, правда, сколько моих подданных были бы счастливы, имей они такую каморку, такую кровать и пару таких стульев!
И он вытянулся на этом импровизированном ложе, как бы предваряя долгие страдания в тюрьме Тампль.
Через некоторое время их величествам доложили, что кушать подано.
Король спустился вниз и увидел на столе шесть приборов.
— А почему шесть? — удивился он.
— Ну как же, — принялся объяснять слуга. — Один для короля, один для королевы, один для Мадам Елизаветы, один для принцессы, один для дофина и один для господина Петиона.
— А почему тогда нет приборов для господ Барнава и Латур-Мобура? поинтересовался король.
— Они были, государь, — отвечал слуга, — но господин Барнав велел их убрать.
— И оставить прибор господина Петиона?
— Нет, это сам господин Петион настоял, чтобы его прибор оставили.
В этот миг в дверях появилась исполненная важности, нет, даже не важности, а суровости физиономия депутата от Шартра.
Король сделал вид, будто не видит его, и объявил слуге:
— Я сяду за стол только со своей семьей. Мы едим либо в семейном кругу, либо с теми, кого мы сами приглашаем. В противном случае мы вообще не будем есть.
— Я знал, — вступил Петион, — что ваше величество забыли первую статью Декларации прав человека, но надеялся, что вы хотя бы притворитесь, что помните ее.
Король опять же сделал вид, будто не слышит Петиона, и взглядом приказал слуге убрать прибор.
Слуга исполнил приказ. Разъяренный Петион удалился.
— Господин де Мальден, — велел король, — закройте двери, чтобы мы остались в своем кругу.
Г-н де Мальден исполнил приказ, и Петион имел возможность услышать, как за его спиной захлопнулась дверь.
Вот так король поужинал со своей семьей.
Прислуживали ему, как обычно, оба гвардейца.
