Уилбур Смит - Миссия
– Действительно, я хотел принести жертву Хатор. Мы с царицей на царской лодке отправимся в Ассуит через пять дней, в ночь новолуния. Что еще от меня нужно?
– Дай мне властительного Мерена и сотню лучших воинов. Пусть у Мерена будет твоя Печать Сокола, это даст ему неограниченные полномочия.
– Все это он получит.
Не успела царская пара отплыть, как Мерен и Таита с сильным отрядом стражи пересекли Нил и высадились на западном берегу. Они поехали к холмам, в которых стояло жилище Минтаки, дворец Мемнона, и прибыли туда на рассвете.
Обитателей дворца они застали врасплох. Дворцовый визирь с отрядом стражников за спиной безуспешно пытался помешать им войти. Но стражники размякли от спокойной сытной жизни. Они боязливо поглядывали на сотню противостоящих им закаленных воинов.
Мерен показал Печать Сокола.
– Мы исполняем приказ фараона Нефера Сети. Посторонись и дай нам пройти!
– У него Печать Сокола. – Визирь сдался и повернулся к начальнику дворцовой стражи. – Отведи своих людей в казармы и держи их там, пока я не свяжусь с тобой.
Мерен и Таита прошли в главный портик дворца, их подкованные сандалии гулко стучали по мраморным плитам пола. Таита больше не прятался под покровом невидимости. На нем был нагрудник из крокодильей кожи и такой же шлем, забрало скрывало его черты. Он выглядел величественно и угрожающе. Дворцовые слуги и девушки Минтаки разбегались перед ним.
– С чего начнем поиски, маг? – спросил Мерен. – Тварь все еще прячется здесь?
– Соэ здесь.
– Ты так уверен.
– Здесь воздух тяжелый от смрада Эос, – сказал Таита.
Мерен шумно принюхался.
– Я ничего не чувствую.
– Оставь с нами десять человек. Остальных расставь у всех ворот и выходов из дворца. Соэ умеет менять облик, поэтому никого не выпускайте из дворца: ни мужчину, ни женщину, ни животное.
Мерен передал приказ Таиты, и его люди заняли свои места.
Таита целеустремленно двинулся через огромные, великолепно убранные чертоги, Мерен и его люди с обнаженными мечами шли за ним. Время от времени Таита останавливался и как будто принюхивался, точно охотничья собака, идущая по следу дичи.
Наконец пришли во внутренние покои царицы – просторный внутренний двор, окруженный высокими стенами из известняка и открытый безоблачному голубому небу. Вокруг росли цветущие деревья, посередине бил фонтан, а вокруг него стояли мраморные скамьи с шелковыми подушками. Лютни и другие музыкальные инструменты лежали там, где девушки царицы их бросили при появлении воинов, и к аромату апельсиновых деревьев примешивался запах молодых женщин.
В дальнем конце двора стояла небольшая беседка со стенами из переплетенных лоз. Без колебаний Таита быстрым уверенным шагом направился к ней. В ее центре на высоком мраморном постаменте стояла резная статуя. Кто-то положил к ее подножию букет солнечных лилий, и их липкий аромат пронизывал воздух, словно мощный наркотик, притупляя чувства.
– Цветы ведьмы, – прошептал Таита. – Я отчетливо помню их запах.
Он разглядывал статую на постаменте. Это было изображение женщины в натуральную величину, с лицом, закрытым вуалью, в мантии, окутывавшей ее с головы до ног. Только из-под края мантии виднелись изящные ножки, вырезанные с таким мастерством, что казалось, они не из холодного камня, а из теплой мягкой плоти.
– Ноги ведьмы, – сказал Таита. – Это святилище, где ей поклонялась царица Минтака. – Теперь запах зла Таита ощущал острее, чем аромат цветов. – Властительный Мерен, прикажи своим людям сбросить статую, – сказал он негромко.
Даже невозмутимый Мерен ощутил ведьмино зло, заполнявшее двор. Он негромко отдал приказ.
Воины вложили мечи в ножны и навалились на статую. Это были сильные и храбрые люди, но статуя им не поддалась.
– Ташкалон! – воскликнул Таита, вновь обращая против ведьмы ее собственные слова власти. Статуя шевельнулась, скрип мрамора о мрамор напоминал вопль пропащей души.
– Аскартов! – Таита мечом указал на фигуру Эос, которая начала медленно крениться вперед.
– Силондела! – закричал он, и статуя упала на каменный пол и разбилась вдребезги. Уцелели только изящные ступни. Таита сделал шаг вперед и по очереди коснулся ступней изваяния острием меча. Они треснули и рассыпались грудами пыли. Букет солнечных лилий на постаменте почернел и высох.
Таита медленно обошел подножие статуи. Через каждые два шага он простукивал мрамор. Звук был звонким, пока Таита не дошел до задней стены. Здесь мрамор отозвался глухо и гулко. Таита отступил и стал его разглядывать. Потом снова подошел, поднес ладонь к правому верхнему углу и слегка нажал. С резким звуком сместился какой-то внутренний рычаг, и вся стена сдвинулась, словно потайная дверь.
Наступила тишина. Все молча смотрели на открывшееся в задней стене постамента темное отверстие. Оно едва пропускало человека.
– Укрытие ложного пророка Эос, – сказал Таита. – Принесите из приемной факелы.
Воины поспешили выполнить приказ. Когда они вернулись, Таита взял один факел и просунул в отверстие. В его свете он увидел лестничный пролет, уходивший в темноту. Без колебаний он вошел в отверстие и начал спускаться. Ступенек было тринадцать, они перешли в туннель, достаточно широкий и высокий, чтобы рослый человек мог идти не пригибаясь. Пол был из простых известняковых плит. Проход не украшали никакие изображения или надписи.
– Держись сразу за мной, – сказал Таита Мерену и пошел по туннелю. Воздух был затхлым, несвежим, проникнутым запахами влажной земли и застарелой гнили. Дважды встречались развилки, но Таита каждый раз делал выбор, повинуясь чутью, не останавливаясь и не задумываясь. Наконец впереди забрезжил слабый свет. Таита решительно направился к нему.
Он миновал кухню, в которой стояли большие амфоры с маслом, водой и вином, деревянные коробы с лепешками дурры и корзины с фруктами и овощами. С крюков на потолке свисали копченые туши. Посреди кухни от пепла в очаге спиралью поднимался дымок и исчезал в вентиляционном отверстии в крыше. На низком деревянном столике стояла миска с недоеденной кашей и чаша с красным вином. Небольшая лампа отбрасывала в углы тени. Таита пересек кухню и подошел к двери в противоположной стене. И через нее заглянул в келью, тускло освещенную единственной лампой.
В углу небрежно брошена одежда: туника, плащ, пара сандалий. Посередине – спальный матрац и покрывало из шакальих шкур. Под покрывалом лежит ребенок, не старше года-двух, по-видимому, мальчик. Лежит и большими глазами вопросительно смотрит на Таиту.
Таита протянул руку и прижал ладонь к лысой голове ребенка. Послышалось шипение, резко запахло сожженной плотью. Ребенок закричал и отшатнулся от прикосновения Таиты. На его безволосой голове алело клеймо – очертания не руки Таиты, а кошачьей лапы Эос.
