Дарья Плещеева - Операция «Аврора»
Глава 5
1913 год. Февраль. Москва. Гостиница «Метрополь»«Метрополь», торжественно открытый в 1905 году, представлял собой уникальный по размерам, комфортабельности и отделке гостиничный комплекс на четыреста номеров, среди которых, в соответствии с духом модерна, не было двух одинаковых.
Во всех гостиничных номерах имелись наполняемые льдом холодильники, телефоны и горячая вода! В 1906 году под названием «Театр “Модерн”» при гостинице открылся первый в Москве двухзальный кинотеатр. «Метрополь», удобно расположенный в самом центре Белокаменной, на Театральной площади, за свою недолгую жизнь успел повидать немало солидных постояльцев. Проживали тут купцы первой гильдии, дипломаты из Европы, отпрыски азиатских эмиров и шейхов. Останавливались в гостинице и представители театральной богемы — первые голоса Ла Скала и Парижской оперы, прима-балерины Лондонского и Мадридского балетов. А с недавнего времени пригляделись к апартаментам «Метрополя» финансовые воротилы и магнаты возмужавшего племени промышленников.
Одним из таких, последних, стал Джон Пирпонт Морган — далекий потомок того самого, знаменитого капера и сэра Генри Моргана. Конечно, Джон не занимался ни каперством, ни какой другой разновидностью разбоя. Он с отличием закончил Гёттингенский университет и стал, как того и хотел его отец, совладельцем финансовой империи «Дрексел, Морган и Кº», очень скоро занявшей ведущее положение в международных банковских операциях, и тем самым значительно расширил круг интересов семьи. На протяжении почти двадцати лет Джон Пирпонт увлеченно занимался любимым делом — делал из денег деньги. Однако, как утверждают знающие люди, даже очень интересное дело со временем обязательно приестся. Так и случилось с Джоном Морганом.
Это было похоже на озарение, катарсис, и произошло в одночасье, во время очередной встречи «больших людей», влиятельных членов Богемского клуба в одноименной роще в 1892 году, аккурат на праздновании двадцатилетия основания клуба. На фуршете, коим закончилась официальная часть мероприятия, к Джону, удобно расположившемуся с бокалом «Вдовы Клико» в кресле на террасе Малого Охотничьего домика, что на берегу озера, подошел невысокий, плотный молодой человек с характерной ближневосточной наружностью.
— Гельфанд, — просто сказал он. — Александр Гельфанд[10].
Пирпонт окинул его внимательным взглядом и кивнул на соседнее кресло.
— Мне рассказывали про вас, господин Гельфанд.
— Надеюсь, только хорошее?
— Все зависит от точки зрения. — Морган щелкнул пальцами, подзывая официанта. — Выпьете что-нибудь?
— То же, что и вы.
Официант поставил на подлокотник кресла Гельфанда бокал со светло-золотистым напитком и мгновенно исчез.
— Прозит, — поднял свой бокал Пирпонт, сделал маленький глоток и продолжил: — Вы ведь не познакомиться со мной подошли, Алекс?
— Разумеется, господин Морган. — Гельфанд тоже отпил вина. — У меня к вам абсолютно деловое предложение. Но сначала один вопрос.
— Валяйте!..
— Как вы относитесь к большой политике?
— Никак. Я считаю людей, занимающихся политикой, авантюристами и жуликами.
— Весьма точное определение, — хмыкнул Гельфанд. — Однако на сегодняшний день политика является наиболее прибыльным и перспективным вложением средств, не говоря о прочих дивидендах. Заверяю вас со всей определенностью, как человек, успешно занимающийся этим бизнесом не первый год.
Спустя полчаса оба допили до дна свои бокалы за будущий успех совместного предприятия по финансированию одной весьма одиозной, но перспективной радикальной партии, быстро набирающей популярность в Европе вообще и в России в частности…
* * *Прошло почти двадцать лет, и Джон Пирпонт Морган, сидя в удобном кресле люкс-апартаментов гостиницы «Метрополь» в Москве, с неизменным бокалом «Вдовы Клико», подвел личный итог начатому в Париже делу: в целом все сложилось удачно, хотя бывали и промашки, и убытки. Вот как сейчас, например. Прошлогодний провал британской агентурной сети в России обернулся серьезными потерями, в том числе и на политическом рынке империи — партия левых социал-демократов, переименованная в большевистскую и до сих пор прекрасно отрабатывавшая все вложения, сильно потеряла в доверии как от сторонников и сочувствующих, так и от меценатов. Этот вопрос требовалось разрешить не откладывая и, возможно, сделать ставку на более дальновидных и серьезных представителей русской оппозиции. К примеру, конституционных демократов?..
Во всяком случае, предварительные консультации с друзьями по Богемскому клубу, с тем же Натаниелем[11], обнадеживали. Именно поэтому Пирпонт решился приехать в Россию и встретиться приватно с будущими контрагентами. К тому же гарантом встречи вызвался выступить сам сэр Бьюкенен, посол Ее Величества королевы Великобритании. Конечно, эта хитрая лиса никогда не придет лично, но обязательно пришлет толкового доверенного…
Банкир взглянул на часы в углу гостиной — половина шестого. И тотчас от входной двери донеслась звонкая трель электрического звонка. Перед Морганом тенью возник верный слуга и секретарь Томас Бридж.
— Открой, — махнул рукой Пирпонт. — Это наши гости пожаловали.
Первым появился высокий молодой человек приятной наружности, похожий на выпускника Оксфорда или Кембриджа.
— Роберт Маклеод Ходжсон, сэр! — доложил о нем Томас.
— Добрый вечер, господин Морган, — учтиво поклонился молодой человек. — Я…
— Я знаю, кто вы, — перебил его Пирпонт. — Гораздо важнее, знаете ли вы, кто я? И зачем вы здесь?
— Сэр Бьюкенен подробно проинструктировал меня… о предстоящем важном разговоре с господином Джоном Пирпонтом Морганом. То есть с вами, сэр.
— Хорошо. Присаживайтесь пока. Подождем остальных…
К шести пополудни собралась вся «тайная вечеря». Помимо Ходжсона и Моргана, на встрече присутствовали: присяжный поверенный в Московском городском суде и член ложи вольных каменщиков «Возрождение» Олег Гольдовский, Николай Виссарионович Некрасов, один из руководителей партии конституционных демократов, член Государственной думы от Томской губернии и одновременно Великий магистр недавно образованной ложи «Великий восток народов России», а также известный московский адвокат и тоже вольный каменщик Александр Федорович Керенский.
Вновь прибывшие чинно раскланивались, рассаживались по диванам и креслам просторной гостиной, получали по бокалу любимого напитка и погружались в молчаливое ожидание. Единственным беспокойным, не смогшим усидеть на месте, оказался Феликс Каннингем, резидент британской внешней разведки, чудом уцелевший во время прошлогодней операции российских спецслужб по ликвидации агентурной сети Соединенного Королевства. Он нервно мерил шагами пространство от камина до балконного окна, то и дело зачем-то вынимая из жилетного кармана брегет на серебряной цепочке. Официант подал Каннингему стакан виски со льдом, и Феликс время от времени на ходу взмахивал им, будто обращаясь к окружающим с пылкой речью.
