Семен Каратов - Быстроногий Джар
Глава 15. Вниз по реке
В воздухе таял утренний туман, и в голубоватом, изменчивом свете знакомая река выглядела совершенно по-новому: вода в ней казалась беловатой, как рыбье брюшко, а очертания прибрежных кустарников странно отчетливыми. Острый речной запах ударял в ноздри, набегающие волны приятно холодили ноги. Легко ступая по влажной гальке, андоры растянулись цепочкой и шли обычным походным порядком. У Маюма и Кабу, шедших впереди, в руках, помимо копьев, были еще и тяжелые палицы.
Джар вскоре забыл про утреннее происшествие. Его все больше и больше захватывали путевые впечатления. Вот тишину степи нарушило звонкое переливчатое ржание кобыл и жеребят, низкие голоса жеребцов. Табун диких лошадей примчался к реке и рассыпался по берегу. Молодые жеребята поднимались на дыбы, стараясь передними копытами ударить друг друга. Вожак табуна, подняв над водой тяжелую голову, недовольно косился в их сторону, его сердитое ржание мгновенно разогнало резвившихся жеребят. Джару хорошо запомнился этот статный конь с короткой челкой. Его морду пересекала белая полоска — след схватки с каким-то хищником.
«Джар и Рам тоже боятся, когда Маюм на них сердится», — подумал Джар и хитро улыбнулся.
Он тут же опасливо посмотрел в сторону Старейшего, однако тот ничего не заметил.
Увидев людей, табун тотчас ускакал в степь. Но как только люди миновали место водопоя, табун вернулся к реке.
Отряд Маюма шел все время берегом. Кое-где из прибрежных зарослей на простор реки вырывались шумные стайки кряковых уток и чирков. Чем дальше отряд уходил от родного становища, тем настороженнее становились люди. Стараясь уловить в воздухе подозрительные запахи, охотники обходили с подветренной стороны кусты и заросли, где могли скрываться враги. Течение реки становилось все медленнее, все чаще встречались поймы и заболоченные места, попадались небольшие озера, подернутые зеленой ряской. Отряду нередко приходилось бродить по воде, выискивая мелкие места. В зарослях камыша тихо покрякивали утки. Сверкая в полете, проносились сине-зеленые зимородки. Вот один зимородок уселся на выступающую из воды корягу. Ловко нырнув в воду, он появился, держа в клюве серебристую рыбешку. Джар не удержался и захохотал от восторга: очень уж ему понравилась шустрая птичка!
Маюм строго сказал юноше:
— Охотники не зевают по сторонам!
Джар смутился — ему сделали замечание в первый же день похода… И еще досаднее стало ему, когда он увидел на лице Луса довольную улыбку. Наступило время еды. Отряд расположился на привал в зарослях мелкого ивняка. Метнув дротики, охотники добыли трех уток и, ощипав перья, съели птиц сырыми — дым костра мог привлечь внимание. Все легли отдохнуть. Джара оставили сторожевым. Маюм привалился к лежащему на земле дереву и тут же захрапел. Джар поражался выносливости старика — поход преобразил его. Он не кряхтел, как раньше, шел быстрым легким шагом, его движения были стремительны и точны. Он отказался от услуг Джара и сам нес тяжелую дубину, тогда как более молодой Кабу давно уже взвалил свою палицу на плечи коренастого сильного Рама. Джар с любовью и восхищением смотрел на изрезанное морщинами лицо старого вождя, рядом с ним юноша ничего не боялся.
Солнце стояло уже высоко над головой, когда отряд снова тронулся в путь. Кругом все притихло, умолкли даже птицы. Только откуда-то вынырнувший камышовый лунь вспугнул стайку чирков, и они стремительно понеслись над водой. Джар даже не поглядел в их сторону, помня слова Маюма. Впереди, насколько хватал глаз, тянулся вечнозеленый хвойный лес. Стройные сосны поднимали свои вершины к синему небу. Одна из них, опаленная молнией, повисла над рекой, причудливо выделяясь на небе. Отряд переправился на другой берег реки. Здесь лесной массив плотным полукольцом охватывал скалистую гряду.
На прибрежном песке Джар увидел свежие следы.
— Люди! — закричал Джар.
— Не люди — медведи! Это страна пещерных медведей, — пояснил Кабу.
И отряд, не задерживаясь, двинулся дальше — сейчас охотников медведи не интересовали.
Наконец, уже под вечер, охотники достигли цели похода. Они подошли к заводи, заросшей рогозом. На песке остались нетронутыми следы человеческой стоянки. Маюм и Кабу пришли к выводу, что здесь побывала крупная ватага охотников чужого племени. С Булу ушло не так много людей. Среди следов, оставленных на песке, выделялся отпечаток ноги, раза в полтора больше обычного. Он был так велик, что можно было усомниться, принадлежал ли он человеку.
— Большая Пятка! — разглядывая след, произнес Маюм.
Судя по следам, неизвестные люди, покинув стоянку, отправились вниз по течению реки, в направлении, противоположном становищу андоров. Это несколько успокоило Маюма.
Наступили вечерние сумерки. Солнце, превратившись в малиновый шар, медленно опускалось за дальним лесом.
Вождь и юноши спустились к реке. Взяв копье, Маюм осторожно, стараясь не замутить воды, вошел по пояс в прибрежную заводь и жестом показал Джару, что нужно делать. Юноша понял его: в воде чернели контуры крупной рыбы. Это был сом. Швырнув большой голыш в воду, Джар направил рыбу в сторону вождя, и сом угодил прямо под удар копья. Джар и Рам помогли Маюму вытащить рыбу на берег.
Со стороны леса донесся глухой крик филина. Вычерчивая зигзаги, в воздухе мелькали летучие мыши; темнело, надо было думать о ночном убежище. Кабу и Лус наметили для ночлега одну из пещер в невысоких приречных скалах. Но, подойдя к ней, охотники услышали глухое рычание. Каменное жилище оказалось занятым, и вместо отдыха людям предстояло сразиться с каким-то хищником. Взяв палицы и копья, они приготовились к бою. И вдруг из пещеры послышались взвизгивание и хохот гиен. Успокоенные охотники стали бросать в пещеру камни, и гиены, рыча и воя, выскочили из своего жилья и умчались, неуклюже подпрыгивая…
Охотники стали готовиться к ночлегу. Лус, Кабу и Рам собрали валявшиеся в пещере кости и пошли за сухим валежником. Тем временем Маюм и Джар занялись добыванием огня. Юноша нашел кусок сухого дерева, отделил каменным ножом полоску и выстругал из нее палочку. Маюм, быстро вращая палочку между ладонями, стал сверлить ею кусок сухого дерева. Минуты шли за минутами — и наконец появился дымящийся древесный порошок. Маюм высыпал его на стружки и осторожно раздул слабый огонек.
Когда костер загорелся, все облегченно вздохнули: теперь их надежно охранял огонь — величайший друг человека. Костер зажгли у входа, под сводом пещеры, так, чтобы отблески пламени не были видны на большом расстоянии. Старый вождь опасался привлечь внимание бродивших поблизости людей чужого племени.
