Пьер Курти - Империя (Под развалинами Помпеи)
63
Замечу еще следующее о fauces, слове, употреблявшемся большей частью во множ. числе. Так называлась галерея или коридор, служивший сообщением между двумя главными частями римского дома: атриумом и перистилем. Такой коридор пристраивался обыкновенно к tablinum (так назывались комнаты, предназнач. для чтения и письменных занятий), а так как часто дом сообщался такими коридорами с обеих сторон, то поэтому их называли fauces вместо единственного faux. Цель fauces, заключалась, между прочим, в том, чтобы не делать кабинета (tablinum) проходной комнатой. В Помпеи я видел такие галереи вокруг всего дома, с лестницами ведущими в верхний и подвальный этажи.
64
Эгерия, по словам мифологии, была нимфой удивительной красоты, обращенной богиней Дианой в источник. Римляне боготворили Эгерию, а женщины обращались к ней с жертвами и молитвами о счастливых родах. Римский царь Нума, желая придать большую силу своим законам, объявлял своему суеверному народу, что эти законы диктует ему Эгерия (Прим. переводчика.).
65
Nomenclator, как показывает само слово, назывался такой невольник, в обязанности которого входило провозглашать хозяину дома имена посетителей. При госпоже такую обязанность исполняла невольница (Прим. переводчика.).
66
Лукомонами назывались двенадцать царей или тиранов, управлявших Эгрурией. Гораций в своей оде «к Меценату», происходившему от фамилии Цильния, царствовавшей когда-то в Ареццо, восклицает: «Moecenas, atavis edite regibus» – Меценат, страдавший, в течение последних трех лет своей жизни бессонницей, умер дряхлым стариком, как утверждают некоторые историки, за восемь лет до Рождества Христова.
67
Клясться Кастором и Поллуксом было в обычае у древних. Кастор и Поллукс, братья прекрасной Елены, происходившие, по легенде, от Юпитера и Леды (жены Тиндара, превращенной Юпитером в лебедя) являются самыми светлыми личностями в мифологии. Они так любили друг друга, что никогда не расставались. За такую братскую любовь они были превращены в звезды и помещены в зодиак под именем близнецов. Древние боготворили их и посвящали им храмы (Прим. переводчика.)
68
Римляне чествовали Фортуну, богиню счастья, под многими именами, посвящая ей храмы и алтари.
69
О всех описываемых тут личностях упоминает Светоний в своем соч. «In Augustum».
70
В этих словах намек на Августа, бывшего мужем Скрибонии до своего брака с Ливией.
71
Светоний (August., XIX) упоминает обо всех этих заговорах. Марк Эмилий Лепид, сын триумвира, сговорился было со многими гражданами убить Августа тотчас после битвы при Акциуме. Заговор этот был открыт Меценатом, который, не возбуждая процесса против соучастников Лепида, так как их было очень много, приказал отрубить голову одному лишь Лепиду. Варрон Мурена, брат Теренции, жены самого Мецената, был убит при бегстве после неудачи задуманного им мятежа. Фанния Цепиона постигла такая же участь, как Мурена. Из двух слуг, сопровождавших его в бегстве, один защитил его, с опасностью своей собственной жизни, от сбирров Августа, а другой, напротив, изменил ему и способствовал его поимке. Отец убитого Цепиона, сраженный горестью, протестовал против незаконного убийства его сына, дав свободу великодушному слуге и распяв на кресте изменника, проведя его перед тем по площадям города связанным по рукам и с надписью на спине о том поступке, за который он предавался смертной казни. Корнелию Цинне, племяннику великого Помпея, успевшему привлечь на свою сторону многих сильных и влиятельных лиц, быть может, удался бы заговор, если бы ему не помешал один из заговорщиков. Ливия, заметив, что Август после мучительной нерешительности готов был скорее наказать Цинну смертью, уговорила мужа простить его и его сообщников. Август последовал этому благоразумному совету и в следующем году позаботился даже о назначении Цинны консулом (Seneca, De Clementia). В этом случае милосердие Августа произвело на римлян благоприятное впечатление в пользу императора.
72
Кавпона – caupona – так называлась у римлян низшего сорта гостиница, где путешественники находили помещение и стол; в больших же городах этим именем звались также и обыкновенные таверны, т. е. питейные заведения. Клемент, желавший сохранить в тайне свое пребывание в Риме, выбрал самую простую кавпону.
73
Habet! т. е. имеет! – Это был крик гладиатора, когда он в цирке наносил рану своему противнику; этим словом победитель как бы хотел выразить, что его противник получил его должное. При этом раненый, бросая оружие, обращался к зрителям, поднимая свой палец, что выражало просьбу о пощаде, т. е. о даровании жизни. Если он бился хорошо и храбро, то публика прощала ему, поднимая вверх большой палец руки; в противном случае большой палец опускался вниз, verso pollice, и гладиатор победитель, восклицая: recipe ferrum! (получай железо, т. е. кинжал), убивал своего раненого противника. На этот варварский обычай указывает Ювенал в своей третьей сатире, а также и Пруденций, говоря в своем стихотворении De Vestalibus о жестокосердии весталок.
74
Одна римская миля – 1418 метров.
75
Retiarius – производное слово от сети – назывался такой гладиатор, искусство которого заключалось в том, чтобы накинуть сеть на преследовавшего его противника и, опутав его ею, бить его трезубцем, составлявшим единственное оружие retiarius'a.
76
Сибария – страна между Калабрией и Луканией; впоследствии она стала называться Thurium, а римляне прозвали ее Copia, желая, быть может, этим именем выразить плодородие ее почвы. Некоторое время Сибария необыкновенно процветала, но потом упала. В древнем мире она приобрела громкую известность изнеженностью и роскошью своих жителей, и даже в наше время слово сибарит означает человека изнеженного и живущего в роскоши. Атеней свидетельствует о том, что жители Сибарии хвастали тем, что никогда не видели ни восхода, ни захода солнца; и чтобы ничто не нарушало их сна, они запрещали все ремесла, занятие которыми сопровождается сильным шумом и стуком; запрещали даже иметь петухов; поварам, изобретавшим особенно вкусные и изысканные блюда, давались премии. Плутарх добавляет, что на публичные пиры дамы приглашались за целый год вперед с той целью, чтобы иметь достаточно времени для приготовления своих необыкновенно роскошных нарядов. Они имели громадные подземные залы для разных припасов и блюд и награждали золотыми венками тех, кто устраивал самые роскошные пиры. Элиян рассказывает, что один сибарит по имени Слиндерид довел свою изнеженность до такой степени, что однажды, проведя ночь на ложе из розовых лепестков, жаловался, что жесткое ложе мешало ему заснуть и что он на нем пролежал свой бок.
