М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга 6
— Ну, что?
— Думаю, — ответил Джейк. — Сэр, не забыли ли мы чего важного?
— Непохоже, сэр.
— Коммерческая тайна.
— Я понял.
— Начнет опять душить — говори, что без меня не можешь принять никаких решений.
— Естественно.
— Если что-нибудь пойдет не так…
— Ты, надеюсь, не успел вычеркнуть меня из завещания? — поинтересовался М.Р. Маллоу.
— Завещания? — переспросила доктор.
— Завещания, — подтвердил Маллоу.
— Я вам удивляюсь, мисс Адлер, — съехидничал Саммерс. — Могли бы догадаться. Это же просто.
— Я попрошу вас не называть меня «мисс Адлер». Что за фамильярность, — холодно ответила доктор Бэнкс. — Вы тоже могли бы догадаться, что я задала этот вопрос из вежливости. Дальняя поездка — совершенно достаточная причина для завещания. Кроме того, вам не сообщили ни цели, ни точного места.
— И вообще, — добавил М.Р. Маллоу. — Бумаги должны быть в порядке. А что ты молчишь, собственно? Ну, вычеркнул? Признавайся.
— Нет, — сказал Саммерс. — Не успел. А ты меня?
— Я перепишу.
— В какой раз?
— Я пошутил.
— Я тоже.
— Звони нотариусу.
— Сам звони.
Маллоу потемнел лицом, но, тем не менее, пошел к телефону.
— Соедините Пьемон-226, — сказал он. — Здравствуйте, мистер Дули. У нас тут опять пертурбации. Мой компаньон на днях… Что значит, как наши дела? Давно не было слышно?…
Повисла пауза.
— Что-нибудь случилось? — с интересом спросил Д.Э. Саммерс.
Маллоу сообщил в трубку, что произошло недоразумение, наскоро извинился перед нотариусом и, цапнув со стола журнал, стал сворачивать его в трубку. То же самое сделал его компаньон.
В следующие несколько минут доктор Бэнкс наблюдала сначала дуэль на журнальных трубках, потом бой диванными подушками и, наконец, бег с препятствиями. Препятствие представлял из себя стул, которым Д.Э. Саммерс пытался спасти свою жалкую жизнь прежде, чем пробрался за диван, из-да дивана — под стол, из-под стола — на книжную стремянку, по которой и забрался на шкаф. Пока все это происходило, в библиотеке содрали со стола скатерть, полетели с каминной полки кубки за победы в ралли, опрокинулось кресло, рассыпались по полу газеты.
— Удивительно, — сказал М.Р. Маллоу, выбираясь из под стола, — просто удивительно, как такой здоровенный конь умудряется проскакать галопом и ничего не сломать! Почему-то все время я!
И он сел тосковать на стремянку.
— Ты освободишь лестницу или прыгать тебе на голову? — поинтересовался сверху Саммерс. — Меня уборка ждет.
Маллоу обменялся взглядами с доктором.
— Вот это я понимаю, профессионализм высокого класса! Патентуйте метод, мисс Бэнкс.
— Обязательно, — пообещала доктор. — И обратите внимание, как выгодно.
— По тройной цене! — сказал Саммерс. — Бутлегер в юбке.
— Монополист, — с уважением отозвался Маллоу. — Может себе позволить.
— Постоянным клиентам — скидка пятнадцать процентов, — сообщила доктор. — В следующий раз будет дешевле, мистер Саммерс.
— Пятнадцать — много, — возразил Дюк. — Хватит и десяти. Зато к Рождеству скинете двадцать пять!
Он поднял голову и нежно улыбнулся молчавшему на шкафу компаньону.
— Какая неприятность, — ответил, подумав, тот, — пропускаю рождественские скидки этого сезона.
— Кстати, — спохватился Дюк уже серьезно, — как долго-то тебя не будет?
Джейк улегся на шкафу.
— Профессор говорит, зависит от результатов.
— В чем же, — поинтересовалась доктор, — будут заключаться ваши обязанности? Вы хоть что-нибудь знаете?
— Не знаю, — ответил ей коммерсант.
— Похоже, Найтли принес что — то интересное, — не без зависти произнес Дюк.
— Похоже, — щурясь, согласился компаньон. — Отдай лестницу, гад!
* * *Тем вечером в доме профессора Найтли раздался еще один звонок.
— Алло? — профессор схватил трубку. — Мой дорогой мальчик, это вы! Какое счастье! Где вы? В Нью-Йорке? Но…
Ученый умолк, не договорив. Трубка, кажется, настаивала.
— Вы просто сорвиголова, больше ничего!
Невидимый собеседник, похоже, не согласился.
— Да, да! — настаивал профессор. — Это безумие, чистое безумие. Я отбываю ровно через три недели. Роквуд, Южный вокзал. И умоляю вас: будьте максимально осторожны.
Глава седьмая, в которой доктор Бэнкс оказывается в безвыходном положении
За сутки до того, как Саммерс должен был отправиться в Нью-Йорк, чтобы сесть там на пароход, М.Р. Маллоу с самого утра умчался по делам.
В обед он позвонил в офис, сообщил, что будет назад только назавтра и пожелал компаньону удачи. Джейк, который ждал его, чтобы вместе пообедать перед отъездом, расстроился, но постарался не подать вида. Он просмотрел бумаги, выпил две чашки кофе и сделал несколько звонков. Больше тянуть было нельзя: предстояло мириться с механиком. Механик разговаривал, правда, мало и чуть ли не сквозь зубы, зато Мики был счастлив.
— Есть, шеф! — молодой Фрейшнер так и рвался принести, унести, подать, забрать, протереть, позвонить, встретить с запиской, сбегать за обедом в китайскую лавочку — все, что угодно, как будто не был управляющим весом в двести фунтов.
В конце концов, ему опять досталось: от механика, который лежал под автомобилем и которому мистер Фрейшнер отдавил пальцы каблуками ботинок. Потом оказалось, что он ползает, как черепаха. Потом — что его не дозовешься. После того, как управляющий указал механику на некоторое различие в положении, Халло сделался похож на злого верблюда. Он плюнул и ушел к себе.
Саммерс взбежал на второй этаж.
— Мистер Халло, — произнес он, стоя на ступеньках, — вы злитесь на меня, вот и выпускайте пар по адресу. Я был груб с вами. Можете высказать все, что обо мне думаете.
Но механик отчего-то не спешил высказываться.
— Тогда так, — продолжил коммерсант. — Во-первых, мне бы хотелось, чтобы вы помнили: возраст мистера Фрейшнера — не ваша забота. Он управляющий, а не вы, и обсуждать тут нечего. А во-вторых, если я еще раз услышу «коммуниcтический террор — микстура от капитала», «жиды», «масонский заговор» или славы и осанны в адрес Форда — вы уволены. Думать что угодно — ваше право, но пока вы работаете на меня, потрудитесь придерживать свой язык.
Терпение механика лопнуло.
— Я все скажу Форду! — и он потряс грязным кулаком.
— Что вы ему скажете? — поинтересовался Саммерс.
— Все! Все, что вы тут наговорили!
Саммерс пожал плечами.
— Идите. Вам же будет хуже.
