Александр Волков - След за кормой (2-е издание)
Кнот отдал рабам приказ грести изо всей мочи. С двумя помощниками он еле управлялся у рулевого весла, направляя судно к видневшейся вдали бухте, сулившей некоторую защиту от бури.
Ураган достиг огромной силы. Мутная вода Ориста кипела, как в котле. Волны налетали со всех сторон, ударяя судно с бортов, с кормы, с носа. Оно, как живое существо, стонало под их натиском и раскачивалось так, что мачта своей верхушкой чуть не касалась воды. Иногда людям казалось, что, провалившись в бездну между валами и лёжа на боку, корабль больше не встанет, но в следующую минуту он взлетал на гребень волны:
Вот когда проверялась прочность работы Бирка, крепость деревянных и бронзовых гвоздей, прикреплявших обшивку к шпангоутам, добросовестность конопатки швов, надёжность щитов, закрывавших люки. Если бы строитель был здесь, он бы по праву гордился своим детищем, мужественно боровшимся с бурей.
По приказу Кнота Гурм и Лорг укрылись в каюте, а стражи привязались верёвками к мачте. Двоих гребцов волны снесли за борт, но рабские цепи спасли их: полузахлебнувшихся круминов втащили на судно.
Было темно как ночью. Мрак освещали только частые молнии. Судно, не поддаваясь ярости урагана, упорно пробивалось к намеченной цели. Оно ещё не достигло её, когда ветер начал стихать и небо очищаться: летние грозы коротки.
К вечеру Гурм принёс жертву богу Лону: ведь это его благодетельная помощь спасла корабль. Растянувшись на обсохшей палубе, люди делились воспоминаниями об урагане. Все думали о том, что в такую бурю беспалубная лодка погибла бы обязательно.
— Великое дело сделал Бирк, — задумчиво сказал кормчий, и все признали правоту его слов.
Первая торговая сделка
На следующий день корабельщики приплыли к месту, где Орист разбивался на три огромных рукава. Какой из них выбрать? Северный казался более широким и глубоким, и кормчий Киот после долгого совещания с хозяином решил плыть по северному рукаву.
Местность по-прежнему оставалась пустынной. Мало кто решался поселиться среди бесконечных озёр и болот, в огромной низине, которая во время весеннего разлива, вероятно, вся скрывалась под водой. Редкие избушки рыбаков стояли на высоких сваях, и их обитатели с тревогой и недоверием смотрели на громадную лодку, какую они никогда не видывали.
Из любопытства Гурм приказал подплыть к одной из рыбачьих хижин: интересно, какие могут быть товары у жителей этих необозримых водных просторов.
Семья рыбака пустилась было наутёк, но Гурм, стоявший на носу корабля, поднял руки вверх ладонями, показывая, что в них нет оружия, — общепринятый жест дружелюбия.
Мужчины, женщины и дети, стоя на узкой сухой площадке берега, с удивлением и недоверием рассматривали нежданных чужеземцев. Загорелые руки и ноги рыбаков были обнажены, а туловища прикрывали одежды из тюленьих шкур.
В эту эпоху тюлени уже не встречались в среднем течении Большой реки, и невиданные ранее красивые шкурки с редкими блестящими волосами понравились тон-кролам. Гурм решил выменять несколько таких шкур. Он показал рыбакам красивые бронзовые браслеты. При: виде украшений глаза мужчин и женщин заблестели восторгом.
Обмен затруднялся тем, что стороны не понимали друг друга. Гурм, ткнув пальцем в одежду одного из рыбаков, дал понять, что он желает приобрести такие шкуры и за это даст браслеты. Рыбаки, наконец, догадались. Глава семьи, худощавый, но крепкий старик, и его сын поднялись по лестнице в хижину, высоко поднятую на сваях над рекой, и вернулись со связкой хорошо выделанных тюленьих шкур.
Гурм положил на камень браслет, старый рыбак бросил рядом шкуру. Тон-крол спрятал браслет за спину, показывая таким образом, что эта цена ему не подходит. Рыбак бросил вторую шкуру — браслет оставался за спиной Гурма. Старик наклонился, чтобы убрать шкуры, но тут заголосили женщины, которым, как видно, очень хотелось приобрести украшение. Поговорив с сыном, старик со вздохом прибавил к двум шкурам третью. Но браслет всё ещё оставался за спиной Гурма. Тогда рыбак решительно собрал все шкуры и, не обращая внимания на визг и плач женщин, приказал сыну отнести их в хижину.
Тогда Гурм, задержав руку молодого рыбака, положил на камень браслет. Сделка состоялась: Гурм взял три шкуры, а браслетом тут же завладели женщины. С радостным смехом они начали примерять его на руку.
Торговля продолжалась таким же манером. За несколько браслетов и запястий вся связка тюленьих шкур стала собственностью Гурма, и стороны расстались с изъявлениями взаимного дружелюбия. Старик даже подарил чужестранцам огромного осетра, а Гурм, не желая быть побеждённым в великодушии, отдал рыбаку бронзовый нож — величайшую драгоценность для бедняков, затерянных в этой речной глуши. Рыбачья семья долго смотрела вслед кораблю, пока он не скрылся за поворотом берега, а потом с великим восхищением начала вновь и вновь рассматривать покупки.
После такой удачной для Гурма сделки он уже не проплывал мимо рыбачьих хижин. Он с удивлением убедился, что слух о нём и его чудесных товарах опередил его, и рыбаки уже не пытались прятаться при приближении его корабля. Видно, жители низовья по известным только им внутренним протокам могли быстро сообщаться друг с другом на легких лодочках, плетённых из тальника и обтянутых тюленьими шкурами. Торговля шла очень успешно.
И вот в один из ясных летних дней перед глазами изумлённых корабельщиков открылась необозримая зеленовато-синяя гладь, поднимавшаяся вверх до самого горизонта.
Большая Солёная Вода!
На море
Гребцы опустили вёсла. Гурм, Лорг, кормщик Кнот, стражи, гребцы — все, как зачарованные, смотрели на необозримое пространство моря, и их охватывал невольный страх.
Так вот она, эта Большая Солёная Вода! Она была спокойна и ласкова, но что здесь творится во время бури? Люди недавно узнали, какие волны гонит ветер по нижнему Ористу, и догадывались, что здесь он поднимает целые водяные горы…
По знаку Кнота гребцы налегли на вёсла, и корабль тронулся. Когда — берег стал лишь узкой синей полоской, кормщик остановил корабль. Торжественная тишина стояла вокруг, и корабельщики не решались нарушить её громким словом.
Кнот опустил за борт кувшин на верёвке и, вытащив его, поднёс к губам. На его лице отразилось удивление, и он передал кувшин Гурму.
От Гурма сосуд перешёл к Лоргу, потом к стражам и, наконец, к рабам. Все убедились, что вода пресная.
— Значит, наши предки говорили неправду, что у Большой Воды горько-солёный, неприятный вкус! — воскликнул Лорг.
