Майкл Гир - Люди огня
— Так ты мужчина? В пла… А! Да ты бердаче!
— Мне нужно вернуться в лагерь, — простонал он. — Это я во всем виноват. Нужно спасти ребенка. Обяза… тельно…
— С ребенком все в порядке. Надо мне этой ногой заняться. Сейчас будет больно.
Он завопил, когда опытные пальцы принялись прощупывать его тело. Все вокруг снова превратилось в серый туман… он погрузился в черноту… ушел от боли во мрак…
Она спасла его ногу. Эта старуха ухаживала за ним, пока он отлеживался у Ключей Чудовищных Костей. Потом она ушла, но прислала за ним охотников. Они-то и принесли его сюда. И вот теперь он жил в ожидании и страданиях, мечтая о высоких Бизоньих Горах, где он вырос среди людей, которые не обращались с ним, как с животным.
Два Дыма бережно поднял Волчью Котомку и приложил к щеке, но уже не почувствовал Силы, которая таилась в ней раньше. Негромко напевая, он насыпал ароматной травы на угли костра и четыре раза провел Волчью Котомку сквозь очистительный дым, не прерывая священных песнопений. Затем он с почтительной нежностью разгладил потертые бока Волчьей Котомки и ловко завернул ее в волчью шкуру, служившую ей хранилищем.
Ему казалось, что холодные, как лед, пальцы медленно ползут по спине. Силе было нанесено оскорбление. Кому придется страдать, чтобы восстановить Круги? Проявление Силы никогда нельзя было предсказать. Когда она разгневана, она может нанести любой удар.
Он с тревогой взглянул на мальчика.
Волчья Котомка вытянула нежные щупальца и обвила их вокруг души Тяжкого Бобра. Она принялась ощупывать духовную плоть этого мужчины. Она оплела спящего, как Звездная Паутина оплетает небеса. Незаметно сеть стала стягиваться все туже, сжимая жизнь Тяжкого Бобра.
Зрящий Видения Волка прошептал со звездной высоты:
— Не пришло еще время. Наш росток едва начал зеленеть.
— У мальчика может не хватить сил. Он может оказаться Хитрецом, — засомневалась Волчья Котомка. — Этот Тяжкий Бобр — злой человек.
— Доверься Кругам.
— Ведь его так просто убить прямо сейчас, рассеять его душу по скалам и мхам, пустить по ветру лететь вместе с пылью.
— И тогда ты сама изменишь Спирали. Доверься гармонии, доверься путям Мудреца.
Сила Волчьей Котомки неохотно отпустила душу Тяжкого Бобра.
Глава 3
Белая Телка медленно шла по тропе, проторенной бесчисленными лосями, горными овцами и бизонами. Время от времени ловчие ямы, вырытые прямо на пути животных, вынуждали ее идти в обход, хотя ноги уже едва держали ее.
У животных были другие заботы, чем у людей, и поэтому их тропа шла от одного пастбища к другому, иногда сворачивала к безопасному месту для отдыха в густых зарослях, иногда выводила туда, где можно было найти воду для водопоя. Люди обычно передвигались менее извилистыми путями.
Раздумывая об этом, она решила, что из этого можно извлечь урок. Кто поступал мудрее — Племя, передвигавшееся на большие расстояния и нуждавшееся в длинных прямых тропах, ведущих далеко прямым путем, или животные, которые шли себе день за днем, озабоченные лишь удовлетворением самых насущных потребностей?
Там, где тропа начала спускаться по густо поросшему деревьями склону, она остановилась. Белка застрекотала на сосне, заметив ее. Она взглянула вверх на зверька, присевшего на ветке с высоко поднятым пушистым хвостом.
— Сама ты ча-ча-ча, — проворчала Белая Телка.
Белка быстро взобралась на две ветки повыше и затопала задними лапами, сердито треща.
Белая Телка почесала за ухом, поправила свою тяжелую суму и вздохнула. Это хорошо молодым — бегать вот так, куда вздумается, а старым женщинам лучше путешествовать степенно — и недалеко.
Густой запах сосен защекотал ей ноздри, когда она решительно зашагала вдоль горного хребта. Уже четыре года, как она не ходила по этому пути, который должен привести ее в долину. А какие за это время могли произойти перемены, один Вышний Мудрец знает. Путешествие может и затянуться.
Лежа в густой тени, Танагер с любопытством следила за старухой, стараясь догадаться, кто бы это могла быть. Ведьма — Белая Телка? На краткий миг тревога охватила ее душу — душу восьмилетнего ребенка. Не случается ли чего худого с теми, кто подглядывает за ведьмами?
Танагер замерла совершенно неподвижно, не позволяя себе даже поправить прядь черных волос, упавших ей на лоб. Несмотря на свой возраст, она хорошо усвоила: когда следишь из укрытия за животными, шевелиться нельзя. Вот ведь лось, к примеру, все вокруг видит и замечает: у него поистине волшебное зрение, обоняние и слух. А однажды ей пришлось окаменеть, будто мертвой, когда гризли прошел в двух шагах от нее. В тот раз ее спас ветер, отнесший в ее сторону кисловатый запах зверя.
Правда, Танагер всегда чувствовала, что она не такая, как все. Игры, которым предавались остальные девочки, ее не привлекали. Некая сила всегда влекла ее в лес. Там она грациозно проскальзывала меж гладких стволов упавших деревьев и карабкалась по высоким скалам, падение с которых означало мгновенную смерть на месте.
Сколько ни ругала ее мать, ничто не могло удержать ее дома. Она не могла противостоять зову деревьев и зверей.
Когда старуха исчезла из виду, Танагер сморщила нос. Кто поверит, что она видела ведьму? Уж во всяком случае не Сверчок и не Волшебная Лосиха. Бесшумно, как крадущаяся к добыче рысь, Танагер выбралась из своего укрытия и помчалась по тропе в селение. Она одна была способна бежать так быстро!
Маленький Танцор свернулся калачиком в надежде, что спазмы в желудке во сне пройдут. Вереница беспокойных видений все глубже входила в его душу.
Воспоминания об увиденном кружились в его голове. Он не мог забыть, как Танцующая Олениха бросила своего младенца на твердые камни, как он ударился оземь, задрожал и наконец затих. Спрятавшись в зарослях, он хорошо разглядел выражение мучительной боли на лице Танцующей Оленихи. И надо всем этим плавала издевательская ухмылка Тяжкого Бобра.
Один образ сменился другим. Все внутренности Маленького Танцора сжались, когда он услышал глухой звук — это Волчья Котомка шлепнулась на мягкую землю.
— Нет! — закричал он, вспомнил сосущую пустоту, что заполнила тогда его юную душу.
— Племя умирает, — послышался чей-то голос. — Мы таем, будто дым далекого костра. Нас все меньше и меньше.
Из леса вышла какая-то старуха. Она брела с трудом, опираясь на посох. На лямке, тянувшей плечо, болталась мешавшая ей идти сума. Ветер разметывал седые косички. Она взглянула на Маленького Танцора, и в ее глубоко посаженных глазах засветилась Сила.
Он снова куда-то полетел, непостижимо блуждая, а мир под ним кружился, кружился… Какой-то мужчина бросил в небо небольшой темный предмет. Лицо его было искажено, будто он был разгневан. Неожиданно его ослепил мучительно-яркий свет.
